Седьмая Луна 7: Зеленая Зона

Всюду, куда ни плюнь, валялись пищевые отходы: объедки от яблок, шелуха от орехов, недоеденный, плесневелый хлеб, кости от копчёностей и всё прочее.

«Я помню, Город во все времена выглядел гораздо чище. Даже в самые забористые празднества такого бардака на улицах не наблюдалось…»

Было сложно сказать, сколько человек разместили в районе вокруг фонтана ди Сперанца. Однако Альдред раз за разом наталкивался на ассоциации с оживлёнными кварталами городов Сулакты, где от жителей попросту не продохнуть. И везде, куда ни ступи, амбре гниения.

Уже распогодилось немного. Тучи ещё висели, делая реальность вокруг безнадёжно серой. И всё же, стало до одури жарко.

Духота нагнетала смрад, и без того плотно стоявший во всех районах Северного Города. От его концентрации у Флэя начались рези в носу. Хотелось одновременно чихать, плеваться и кашлять. Всему виной вездесущие едкие миазмы от нечистот.

Местами зловоние усиливалось, местами ослабевало. Однако среди кучи народа от него попросту некуда было деваться.

Тут и там сновали крысы. Больше, чем обычно. Немало среди них валялось и попросту дохлых, дожираемых мясными мухами. Это не могло не бросаться в глаза.

Как правило, если эти мелкие вредители околачиваются тут полчищами, значит, в Северных Саргузах дела совсем плохи стали. Раз столько мёртвых грызунов, их ряды чистит некая зараза. Пусть не Чёрная Смерть, выживших будут косить вспышки прочих болезней – от бешенства до геморрагической лихорадки.

– Вот дерьмо… – прошептал Флэй, придя к осознанию того.

Горожан согнали сюда, будто скот, и оставили на произвол судьбы. Пока что выжившие вели себя более-менее тихо. Сколько так уже дней миновало, кто бы знал. Но здесь ренегат уже чувствовал себя, как на пороховой бочке. Через день или два в зелёной зоне полыхнет ещё одно восстание, что несомненно повлечёт за собой хаос и разруху.

Лучше всего, думал Альдред, убраться отсюда подобру-поздорову как можно скорее. Вопрос лишь в том, как. Не было смысла гадать на кофейной гуще: то, что имело место быть в Мёртвом Городе, перекинется и на Северные Саргузы. Драки за еду, поножовщина, воровство, если не чего похуже. Человеку всегда есть, куда падать.

Феодала наверняка известили о возможных рисках. И Барбин шёл на них осознанно, подозревал капрал. По-другому он просто не мог объяснить безумия, которое наблюдал в зелёной зоне. Казалось, Герцог тянет время, как может, попросту не желая, чтобы Чёрная Смерть проникла в Вальпергу или в ларданскую провинцию.

«Не думает ли он, что проблема рассосется сама собой? Освальдо Барбин ведь не может быть настолько… тупым? С другой стороны, что с эпидемией поделаешь, когда не знаешь даже, как лечить? Ему страшно. За себя, за семью, за свои владения. Но Город его уже точно не интересует», – размышлял Флэй.

– Цивилизация! – съязвил он, сохраняя угрюмый тон голоса. – Пока я продирался к Акрополю, прямо-таки мечтал снова оказаться в обществе людей. Но не в таком ведь!..

– Разве могло быть по-другому?.. – неуверенно пробубнила Ингрид. Казалось, она боялась и слова против сказать своему телохранителю. – Никто не был готов к катастрофе. На минувшей неделе более-менее стало понятно, к чему всё идёт. А до того…

– Только представь, Ингрид, целая неделя! – запротестовал Альдред, помирая от скуки и смрада. – У Герцога была целая неделя, чтобы сообразить, как облегчить жизнь людям, которым удалось выбраться из Мёртвого Города. И это самый крайний срок! Наверняка ему уже доложили обо всём в первый день, когда зараза только-только начала распространяться. Сделал ли он хоть что-нибудь?

– Создал зеленую зону… – силилась перечислить Киаф Крови.

– Горожанам просто повезло, что Северная Стена ещё не обвалилась, – парировал Флэй. – Так что не довод. Не будь её, не было бы и всех этих людей. И уже давно.

Блондинка принимала вызов и отчаянно пыталась переубедить Флэя.

– Выслал городскую стражу для поддержания порядка? – наконец, заявила она.

– Я видел, чем всё это кончилось. Толпу расстреливали. Народ злился. В конце концов, от гарнизона ничего не осталось. А по душу Мадонии пришли бандиты. Очередная нелепая ошибка, – жестоко и хладнокровно рассуждал капрал, умалчивая о своём непосредственном участии местами.

– Но ведь Герцог обеспечил поставки провизии в зеленую зону?

– Хорошо. Сколько раз в день и как много дают пищи выжившим? – осведомился капрал, почуяв подвох.

– Взрослым по трети буханки хлеба. Детям – четвертинку. Ровно два раза в день, – вздыхая, поведала Ингрид. Вдумавшись в цифры, она и сама ощутила: кормят выживших хуже некуда.

– Насытишься ли такими объемами? Да ещё и одним хлебом? Что-то я сомневаюсь, – возмущался Альдред. – Не знаю, каким чудом здесь люди находят ещё пропитание, но это явно редкий улов. Подачек от Герцога хватит на то, чтобы просто не сдохнуть…

– Ларданы и Теаполь во все времена поставляла зерно в те уголки Запада, где хлеба почти не всходят, – соглашалась Дора. – Таких мест немало на континенте. И на всех хватало. Тем более, подданным Герцога.

Шифтер усмехнулась недобро и выдвинула предположение:

– У меня складывается такое ощущение, будто Барбины внаглую экономят на горожанах. Не считают нужным их кормить. И если давать еду, то для вида.

– Врата в геенну огненную уже отворили, – поддерживал её Флэй. – Эпидемия пожирает Город целыми тысячами жителей. Но на это уходит время.

– Саргуз больше нет. И уже давно, – резюмировала Дора.

– Меня больше волнует, сколько ещё нужно дней в запасе Барбинам? И для чего?

– К чему вы оба ведёте? – осознав свою беспомощность и неправоту, Бенеке могла лишь спросить напрямую.

– Ситуация складывается нехитрая, – заключал Альдред. – Герцог держит всех этих людей в заложниках. Иначе и быть не может. Если бы они представляли хоть какую-то ценность для него, Его Высочество соизволил бы их выпустить.

– Однозначно, – кивнула Дора.

Флэй и Казадеи переглянулись, улыбаясь друг другу.

«Приятно всё-таки, когда тебя понимают».

– Н-но зачем? – озадачилась девчушка.

– Зелёная зона для него что-то вроде живого щита, – подозревала шифтер. – Пока полчища заражённых пробуют прорваться сюда, замок Вальперга им не интересен.

– Эпидемия просочится и в Северные Саргузы, помяните моё слово, – предупреждал Альдред. – Мор, так или иначе, придёт. Антисанитария тут жуткая. Люди недоедают. Гадят рядом с местом, где спят. И кругом эти поганые крысы!

Лишь в Клоаке Альдред понял, что на дух их не переносит. По крайней мере, в неисчислимом количестве.

– Миазмы? – догадалась наконец блондинка.

– Совершенно верно! – поощрительно кивнул ей телохранитель. – Этот гадюшник – рассадник зловония. Значит, и болезней тоже.

– Поветрие на то и поветрие, что по воздуху распространяется – добавила от себя капрал Дора. – Народ слабеет, и зараза будет к ним липнуть на раз-два.

– И в этом виноват, как никто другой, человек в высоком замке. – Для наглядности Альдред показал в сторону твердыни Вальперга. Подчеркнул: – Сознательно виноват!

– Что ж, вероятно, вы правы, – не стала спорить Ингрид. Как вдруг ударилась в сантименты: – Только Альдред, пожалуйста, когда мы прибудем в замок, не заводи с Герцогом такие разговоры! Это плохо кончится…

Капрал фыркнул в пренебрежении.

– Да плевать я на него хотел. Все знают, что Освальдо Барбин – сукин сын. Корпус, народ, он и сам догадывается, готов поспорить! Знает, что следующий. Вот и оттягивает без конца неизбежное. Увы, перед смертью не надышишься.

Ловчая захохотала, следя за ходом мыслей Альдреда. Ей понравилась небрежность, с которой простой инквизитор отзывался о помазаннике Света и Тьмы. Вселяло уважение, показывало истинное лицо Флэя. Хотя по-другому не могло и быть.

Главы Зусканской республики капрал никогда в глаза не видал – что он есть, что его нет. Барбины также не выходили показаться в народ, лишь отдавая свои указания с высоты башен Вальперги, которые уже доносили публике глашатаи.

Альдред всегда находился в тени для высших эшелонов власти. Никому не мешал, никого не интересовал. Так что если владыки и представлялись для него злом, то скорее уж абстрактным, лишенным человеческого лица. Разумеется, это не так. И за каждым законом, каждым приказом стояли вполне реальные, живые люди.