Горилла говорила, а попугай молчал

– Да, – всхлипывая и смотря на платок, отвечала свидетельница.

– Как давно вы были замужем?

– Восемь лет.

– У вас был счастливый брак?

Умка удивлённо посмотрела на меня и громко сказала:

– Конечно! Я люб… я любила его! Он был очень, очень хорошим мужем.

– У вас нет детей, ведь так? А можно узнать почему?

– Михайло не хотел, – тихим голосом сказала Умка, снова принявшись рассматривать свою тряпку, – да и я не очень настаивала на этом.

Я замолчал, не зная, как аккуратнее подступиться к делу, тогда ко мне на помощь пришёл Козлов.

– Нам сказали, что вы на днях заболели? – спросил он у свидетельницы.

– Да.

– Вы были у врача?

– Да.

– Судя по тому, что вы не находитесь в больнице, у вас ничего серьёзного нет?

– Да, дело в том, что у меня не в первый раз такая болезнь. Она случается из-за долгого пребывания в жарком для меня помещении. Доктор выписал мне лекарства, которые я принимаю… К тому же Михайло всегда обо мне заботился.

Умка снова было принялась реветь, но я ей помешал:

– А в чём именно заключается ваша болезнь? Какие симптомы?

– Симптомы почти такие же, как у гриппа, но вдобавок к ним сильная слабость, сильнейшая, которая не проходит неделю. Поэтому я не могу ничего сделать без чьей-либо помощи и вынуждена весь день лежать в постели.

– А в момент убийства вы находились там же? – спросил я её, взяв быка за рога.

Умка во все глаза уставилась на меня, не веря в то, что я посмел так прямо подойти к делу.

– Да, сегодня с утра мне было очень, очень плохо. Михайло даже собирался вызвать доктора, но я его отговорила, солгала, что мне стало лучше. А в момент, когда его… убили… – Вдова снова расплакалась, спрятав лицо в платок, мы не стали ей мешать, через две минуты она подняла голову и добавила: – А в момент, когда Михайло убили… я спала. Потому что помню только, как меня в час разбудил Филлини и сказал… – Тут свидетельница опять начала реветь.

– То есть вы ничего не слышали? Никаких звуков из кабинета? – поинтересовался я у Медведевой, она помотала головой. Я посмотрел на время, шёл восьмой час. – И последний вопрос: откуда ваш муж брал страусиные яйца?

– Не знаю, я к ним никогда не подходила, об этом, наверное, повар должен знать.

– Ладно, – сказал я, встав из-за стола, – спасибо вам, что смогли ответить на наши вопросы, и примите ещё раз наши соболезнования. Мой помощник поможет вам выйти.

Бородька подошёл к вдове и помог ей встать, когда он взял её под локоть, она снова разрыдалась.

– Ну что вы, не надо. Всё будет хорошо. Мы найдём того, кто это сделал, – успокаивал её Бородька.

– Знаете, я просто вспомнила: два дня назад на нашей годовщине свадьбы, там как раз я и заболела, к концу вечера Михайло залез на стол, он был немного пьян, и, танцуя, начал тогда говорить: «Я бессмертен, я никогда не умру. Я бессмертен, я никогда не умру». И вот прошло два дня и…

Я подошёл к вдове, взял её под руку, и мы с Бородькой помогли ей добраться до постели. Она поблагодарила нас за помощь и не пожелала больше отвлекать нас от расследования.

По дороге в кабинет я попросил Козлова пригласить поварёнка. Я сел за стол, нажал на звонок и, глядя в наступающую за окном ночь, начал погружаться в свои мысли, поток которых прервал появившийся в дверях волк. Бородька указал ему на стул, а я в это время недоумённо смотрел на помощника и обращался к нему про себя: «Ты кого притащил? Я просил тебя привести повара, а не волка».

Свидетель поздоровался и сел напротив меня. Это был молодой волк лет двадцати. Он испуганно взглянул на меня и, опустив голову, принялся рассматривать свои ногти. Бородька посмотрел на меня и движением головы предложил начинать.

– Как вас зовут? – обратился я к свидетелю.

– Акелий Волчонков.

– Вы работаете поваром в этом доме, так? – спросил я его, не зная почему, надеясь на то, что это окажется неправдой. Свидетель кивнул головой, и я продолжил: – А как давно вы работаете здесь?

– Три года.

– Что вы делали в момент убийства?

Волчонков растерянно поглядел на меня и сказал:

– Ну, где-то без десяти час хозяин велел подать ему обед. Я взял яйцо, положил его на поднос и пошёл сюда, в кабинет, а…

– Откуда вы взяли страусиное яйцо? – перебил я Волчонкова.

– Из холодильника.

– А как оно туда попало?

– Хозяин, наверное, положил.

– Наверное?

– Ну, вначале он лично выдавал мне по яйцу в день, а потом как-то утром я пришёл на работу и увидел на кухне новый холодильник. Я открыл его, а он почти весь был ими забит. И с того момента каждое утро кто-то его пополнял.

– Значит, вы не знаете, откуда судья брал эти яйца?

– Нет.

– А когда началось это его пристрастие к яйцам?

– Где-то два года назад. Хозяин пришёл на кухню, в руке он держал яйцо и сказал, что решил облегчить мне готовку. И что за это я должен благодарить Филлини.

– Филлини?

– Да, хозяин сказал, что это он посоветовал ему попробовать яйца. Филлини принёс ему одно совиное яйцо, и хозяину понравилось. Но так как хозяин большой, то ему и яйца нужны большие.

Мы с Бородькой удивлённо уставились друг на друга. Бородька произнёс вслух: