Звон монет убивает

Теперь он присмирел. Покрывать меченые стволы не рискнет даже купленный мент. Убийство не шутка, и быть в нем замешанным никто не рвется.

– Чего ты хочешь?

– Покажи товар.

Дрожащие руки Торгаша развернули промасленную тряпицу, явив свету точную копию револьвера, убившего Леночку Северцеву. Соседи пялились на оружие, одновременно глядя в противоположную сторону. Так можно и косоглазие схлопотать.

– Кого еще поставщик снабжает кроме тебя?

– Я у него один. Приносит мне пушку раз в месяц. Товар не залеживается, я прошу больше, но он бубнит, что не конвейер. Ручная работа и…

– Тогда у тебя есть знакомые на этом снимке, – я протянул свадебную фотографию Леночки. – Кто из них купил револьвер?

Добросовестно рассмотрев каждое лицо, Торгаш покачал головой. Я внимательно следил за его мимикой, и подозрительных реакций не заметил. Черт! Осечка! Сто к одному: он никогда не видел ни Леночку, ни Олега, ни остальных людей со снимка.

– Мне за них подставлять шею нет резону, – Торгаш покосился на меня. – Но здесь нет моих покупателей.

– Присмотрись к невесте и жениху.

– Говорю тебе, первый раз вижу эту толпу!

– Ты торгуешь один? Напарник есть? Может, тебя кто подменял?

– Это моя точка, и я никого сюда не пускаю.

– Вопрос номер два: где живет поставщик?

– Не знаю. Он сам приходит.

– Ты по уши в дерьме. Твои грешки затянут на много лет ожидания свободы. Сомневаешься?

Торгаш покрылся пунцовыми пятнами, напоминая смущенного юнца.

– Блин, ну я попал! Вот придурок!

– Ты прав, умный на твой бизнес не отважится. Адрес!

– Набережная, Шестой переулок, на самом верху, в тупике. Ты не найдешь. Да и опасно там. Знаешь, какой это район?

– Лучше побеспокойся за себя. Пока не поздно, верни товар поставщику. Или жди гостей с браслетами.

– Ты не стукнешь в контору сегодня?

– Нет. У тебя времени до утра. Ну, будь здоров!

Я оставил большого глупого парня наедине с его сомнениями, и отправился за покупками. Раз уж я на рынке, надо пополнить съестные запасы.

*

*

В городе только две Набережные. На одной уже триста лет громоздится Адмиралтейство, подпирая небо позеленевшем медным шпилем. На другой от сотворения мира селились бедняки. Там по сию пору глиняные хаты с печами. Единственное удобство под камышовыми крышами – лампочка Ильича. Даже газа нет.

Лачуги нависают над оврагом как ласточкины гнезда на скалистом утесе. Улиц нет – одни переулки. О названиях речь вообще не идет. Проходы между домишками отцы города попросту пронумеровали.

Блюстители сюда показываются лишь в экстренных случаях. Да и то на своих двоих. Если в узких переулках еще могут разминуться три человека, то милицейский “бобик” сюда въедет только по частям.

Под колеса бросились колдобины, заполненные битым стеклом и печным шлаком вперемешку с гвоздями. Дальше ехать столь же благоразумно, как взять в руки шило и превратить покрышки в подобие дуршлага.

Я оставил машину у входа в Шестой переулок, и продолжил путь пешком. Звуку моих шагов аккомпанировала слаженная ругань дворовых собак. Хорошее место для проживания выбрал оружейных дел искусник. Подойти незамеченным не сможет и Чингачгук.

Дом Левши виднелся издалека. В тупике, как и говорил Торгаш, на самой верхней точке холма, над оврагом. Неприступная крепость. С этой высоты можно в одиночку удерживать наступление целой дивизии в течение месяца.

Увитый малиной забор на две части разделила кривая калитка. Электрический звонок отсутствовал. Я подергал старинную ржавую ручку под мелодичное тявканье дворовой шавки.

– Есть кто дома?

На зов вышли метр восемьдесят от земли до загорелой макушки. Из спортивных штанов голый торс мощным треугольником. Надбровные дуги неандертальца и тяжелый взгляд Тайсона. Крепкий как сталевар бритоголовый полубандит при отличных золотых коронках. До матерого головореза не дотягивает возрастом – четвертак ему от рождения.

– Так это ты, мусорок, на рынке шухер навел? – пробасил Левша. – Мне только что вернули товар. Чем ты напугал того остолопа?

– Мокрухой. Ваше изделие отличилось.

– Не гони!

– Я еще не запряг. Но у вас все впереди.

Левша осклабился:

– Ты на себя в зеркало смотрел, ямщик засушенный? Чего понтуешься?

– Репетирую. Меня пригласили на роль крутого парня. Не обращайте внимания.

– Не люблю актеров! Мое настроение сегодня на нуле, ментенок. Валил бы ты отсюда!

– Я частный детектив, и мне нужна информация. Есть одно мокрое дельце. Не исключено, что пистолетик для него убийца купил у вас.

Левша ухмыльнулся. У обычного человека этот оскал вызовет судороги тройничного нерва. Мне такие гримасы дарят через одного. Привык я уже.

– Все сказал? Теперь вали. Еще раз тебя здесь увижу… у нас тут много бродячих собак. Недавно бомжа съели. И таким долботехником как ты не подавятся.

Левша наслаждался каждой буквой своей угрозы. Упражняется. Вырабатывает властный голос. Зачем терять возможность, тем более что я дышу ему в грудь? Риска ведь никакого.

Я улыбнулся.

– Послушайте меня внимательно, уважаемый. Я вас не оскорблял. На первый раз прощаю, но имейте в виду: следующего не будет. Не хочу причинять неприят…

Я успел заметить только легкое движение. В тот же миг я рассмотрел витки нарезки в стволе маленького револьвера. С десяти дюймов это несложно. В носу хозяйничал запах машинного масла.