Настя и кроличья лапка / Остров / Мазок. Три повести

– Ха! Кстати, я и сейчас в краткосрочной командировке, поняла? Темке не проболтайся. Я на курсах в Самаре.

Настя нахмурилась.

– Каких курсах?

– По маникюру, по педикюру, шеллаку, наращиванию ногтей. Я же по этому профилю. Блин, проснись! Я тебе об этом давно говорила.

– Прости.

– Забыли. В общем, я в Самаре. Вернусь завтра. Тимурчик меня специально в Ковейкино отвезет, чтобы я села, и перед Темой на вокзале вышла как ни в чем не бывало. Ну, должно же у меня быть хоть одно приключение!

– А Тимурчик – это?

Подруга вздохнула.

– Это Солодовский, конечно же! Понятно все с тобой, ты на нервах из-за своего Юрчика. Хотя, видишь, я его имя как-то запомнила. А ты запомнила, где я сейчас?

– В Самаре.

– Правильно. Ну, все. Да, слушай, спросить хочу: бросать мне Тему или не бросать?

– Зачем? А Тошка?

– Тошку я, конечно, с собой возьму! Это даже не обсуждается. В крайнем случае, поживет у мамы.

– Ох, Янка…

– Ну, все, меня нет. Я – в Самаре.

Подруга отключилась, и Настя несколько секунд смотрела на погасший экран. Вот дурочка, подумалось ей. Тут наоборот не хочется никаких приключений, не видеть бы их днем с огнем. Она вздрогнула, вспомнив горящую бытовку и выскочившего из нее человека. Жив ли он? А если умер? И Юрчик опять исчез. Ну что с ним такое! Ведь обещал, клялся, уверял, что уже все!

За окном было темно. Рука сама потянулась к пульту. Это просто чтобы ничего не случилось, где-то внутри Насти, оправдываясь, произнес голос. И добавил вкрадчиво: это же понарошку. Ты никем не жертвуешь на самом деле.

По первому каналу шли новости. По второму – какое-то политическое ток-шоу. Люди орали друг на друга. На местный, честно говоря, даже переключать не хотелось. Но в животе ныло: лапка – не защита, лапка так, фетиш, можно же только глянуть одним глазком, не разменивая Юрчика на кого-либо. Просто глянуть. Убедиться.

Смешно, смешно думать, будто она отнимает чьи-то жизни. Это вообще для самоуспокоения. Гадко, конечно, участвовать в такой торговле, назначать кого-то на роль мертвеца вместо любимого человека. Но ведь она не обладает волшебной силой, и никто по мановению ее руки не валится тут же с инсультом, инфарктом или закупоркой верхних дыхательных путей.

Смешно. Глупо. Игра. Ну, может, не совсем обычная игра, потому что в глубине души Настя надеялась, что да, какая-то сила в ней есть. Прислушаешься – дрожит, как струна. Но не убийственная сила, спасающая.

Юрчик, Юрчик мой!

– …на пересечении улиц Юбилейной и адмирала Макарова. Водитель автомобиля «тойота камри» под запрещающий знак светофора…

Телевизор показывал аварию. Под светом уличных фонарей застыли искореженные груды металла. Вихляющий след шин содрал снег с асфальта, будто кожу. Часть ограждения была снесена. К обочине приткнулись полицейский автомобиль и красно-белый микроавтобус «Скорой помощи». На другой стороне перекрестка толпились люди и темнел силуэт пожарной машины.

– …сейчас спасатели гидравлическими ножницами разрезают останки…

Речь диктора прорывалась к Насте какими-то обрывками. Часть слов пропадала, не долетев до ушей. Били по глазам проблесковые маячки.

– …четверо пострадавших, включая…

Четверо?

– То есть, так? – спросила Настя сидящий внутри голос.

Голос промолчал.

– …состояние трех человек, в том числе, предположительного виновника аварии, врачи расценивают как тяжелое…

Пусть он, подумала Настя.

Не четверо, а один. Он все равно виноват. Он должен ответить. И за Юрчика тоже. Все же уже случилось. Она не подстраивала аварию, не гнала автомобиль, как сумасшедшая, не летела на перекресток, будто за ней мчится Сатана.

В телевизоре возникло озабоченное лицо полицейского.

– Что я могу сказать? Водитель не обратил внимание на красный знак светофора. У нас же на опасных перекрестках теперь стоят видеокамеры…

Он показал куда-то вверх.

– Можно однозначно… Это, конечно, еще будет всесторонне изучаться, но стоит обратить внимание и на тормозной след… Еще снег, да, понимаете? Он не учел. А по зеленому семья ехала на «хундае». Современные машины почти как бумажные, жесть тоненькая, и скорость. А была бы это старая «волга», тонна стали…

Полицейский вздохнул.

– Среди пострадавших есть дети? – спросили его.

Длинный микрофон журналистка чуть ли не в рот пихала служителю закона. Дура какая! Зачем о детях? Не надо о детях!

Настя заерзала на сиденье.

– Да, там пострадал мальчик лет десяти, – ответил полицейский. – Хорошо, что он был пристегнут. Я конкретно не знаю, что с ним, но спасатели его достали первым. Его уже увезли.

– Нет-нет-нет, – зашептала Настя, – ребенка не надо.

– А виновник? – спросила журналистка.

Оператор дал общий план перекрестка, показал осколки стекла и пластика на асфальте, затем взял в фокус измятый автомобиль, над которым колдовали спасатели в светоотражающих жилетах.

– Так вот, – показал на спасателей полицейский, – гражданина сейчас достают.

– Он жив?

– Видимо, да.

– Пьян?

– Без экспертизы я не могу вам сказать.

– Пусть он сдохнет! – прошипела Настя, вдруг жутко разозлившись. – Все выживут, а он сдохнет! Вместо Юрчика.