Кира в стране дирижаблей

Влад, в предвкушении долгого объяснения, сделал глубокий вдох.

– Кинокефалы означает с греческого «песьеголовые» или иначе «псоглавы». Эту концепцию информационного потока в сознании социальных масс разработал мой отец в своей докторской работе. Неимоверно скучная вещью… Это было давно, когда еще он не был министром информации и занимался изучением журналистики. Идея в общем-то неплохая, правда он добавил в свое исследование оккультный аспект, который многие ученые оспаривают, но если тебе интересно, я могу рассказать поподробней…

– Да! Пожалуйста! – попросила Кира.

– Все равно ведь будешь это проходить на втором курсе… Ладно. Суть концепции в том, что общество делится на две категории: условные «вампиры» и условные «оборотни». Говоря по-простому, правящая элита, которая в меньшинстве, и подчиняющийся ей рабочий класс – основная масса людей. Откуда такое сравнение с вампирами, я думаю не стоит объяснять… Кроме того, вампиры – питаются кровью общества, то есть черпают из него ресурс, чтобы выживать. Естественно, в метафорическом смысле. Социальное большинство, то есть оборотни, обеспечивает высший класс. Оборотни, они же кинокефалы, как и все собаки послушны и покорны. Они подчиняются правящей верхушке.

Декорации, под которые Влад вел свое объяснение, постоянно менялись: его машина, шоссе, двор дома, парадная зала, Кирина комната. Рассказывал он довольно долго.

– Но при чем тут кинокефальный телетеатр? – спросила Кира, небрежно скидывая туфли.

– Это самое главное. Разделить общество пополам – дело нехитрое. Этим занимаются социологи, но отец мой – профессор журналистики, и его теория завязана на потоках информации. Именно журналистика выступает мембраной между этими слоями людей, позволяя «вампирам» управлять послушными «оборотнями». По сути, телетеатр – это пульт управления настроением в обществе, через который можно контролировать массовое сознание. «Кинокефалы» – потому что контроль осуществляется через «кино». Конечно, не только телетеатры играют роль, но также и радио, и газеты – выполняют схожую функцию. Все это нужно для того, чтобы общество уважало власть, тогда иерархия будет сохраняться, и каждый будет знать свое место. Этот «собачий» образ очень сильный. Он демонстрирует беспрекословное подчинение, покорность и преданность хозяину. Вспомни опричников на Руси с песьими головами, а сейчас говорят «оборотни в погонах». А про бедняков, что у них «собачья жизнь». Про богатых ведь так не скажут, верно?

– Но мы-то, если я правильно понимаю, мы-то, я надеюсь, – здесь Кира иронизировала, – условные «вам-пи-ры», почему тогда мы пошли в кинокефальный телетеатр?

– Да потому что других нет!!! – Влад развел руками. – А хочешь делать что-то «вампирское», не смотри кино, а читай книги, слушай винил и фотографируй на пленку.

Кира хотела еще что-то сказать про то, что раз журналистика манипулирует обществом, и он сам это только что признал, то это значит, что она тем более права, и близится война, раз телетеатры крутят военные фильмы, и вообще нужно заняться расследованием, но не успела…

Влад наклонился и поцеловал ее. Она, поддаваясь его давлению, сначала оперлась на локти, а затем вовсе опустилась на спину, закинув голову и прикрыв глаза. Бедра инстинктивно приподнялись, позволяя его уверенным рукам стянуть узкую юбку…

Опустившись на колени, как бы стоя перед алтарем, причащаясь – ибо не было для него другого бога кроме Киры – он ласковыми губами коснулся ее внутренней стороны бедра, там, где у нее была самая нежная, незащищённая кожа – он знал ее слабости.

К горлу подступила горечь нетерпения, как бывает, когда свет инжирового солнца порождает призрачную лукавость полудня. И жажда влаги становится так велика, что готов украсть всех небесных богов, и держать их в заточении ради стяга туч… И вот – cumulonimbus – эти белогривые лошадки, бегущие откуда-то из детства, заслоняют палящее солнце, густыми, но мягкими грозовыми кучеряшками, и распадаются на nimbus – божественное сияние и еще что-то… предшествующее этому, но куда более плотское и потому незначительное… Облака подобные парусам корабля, устремленного носом в сторону юга, ползут по тусклому небу, будто зеркалу с заляпанной грязными пальцами поверхностью. И постепенно небо являет полярную звезду, по которой Герда пойдет и спасет своего нераскаявшегося Кая, а он будет сидеть, съедаемый соблазном, в древнегреческой тунике, непременно белой, и собирать из конструктора мириады: миры и ады, в каждом из которых по девять кругов, и он побывает на каждом из них, но обязательно отыщет свой рай…

Кашель раздался из шкапа. Это скелеты начали оживать.

Кира судорожным движением отпихнула голову Влада, не хотевшую вылезать из того тупого угла, который образовывали ее ноги. Влад – взъерошенный и ошалелый – встал на пьяные, непослушные ноги, с испугом и недоверием глядя на сестру. Комнату наполнила та тишина, родственник которой – амурский тигр-людоед, готовящийся к роковому прыжку.

Передвигаясь косым бесшумным шагом, Влад подкрался к створке шкапа…

…И тут же его отбросило в сторону! – створка ударила по лицу, и Влад упал на пол. Из укрытия выскочил обезличенный силуэт и бросился к двери, но Кира преградила путь – увидела – искаженное яростью лицо накинувшегося на нее… Яши!

Он схватил девушку за горло одной рукой, в другой он сжимал золотую цепочку, которую ей подарил Влад – подонок хотел ограбить своих хозяев, но услышав, что они возвращаются, понадеялся пересидеть в шкапу, но ненароком увидел лишнее…

Нежная кожа смялась под костлявыми пальцами с пожелтевшими от грязной работы ногтями. Киру обдала вонь нечистого дыхания слуги. Еще секунда и Яша сломал бы ей шейные позвонки…

Но в это же мгновение дворовой неожиданно застыл, ослабив хватку, и Кира увидела за его спиной своего брата. У Влада кровь шла носом, но глаза пылали злостью. Он с силой ударил неудачливого вора по почкам, и тому пришлось отпустить Киру.

Девушка обессиленно упала на пол, разбив коленки, судорожно глотая воздух. Влад дрался за нее с двойным ожесточением: как за сестру и как за любовь. «Драка с Дракулой» – пронесся в голове нелепый каламбур, пока Кира, широко раскрыв глаза от испуга смотрела, как Влад уворачивается от цепких рук Яши. Влад, казалось, парил над ним, был не здесь, а обратился во что-то более древнее и страшное. Что-то, что жаждет убийства и чужой крови…

Он яростно отскакивал и с не меньшей яростью напрыгивал на Яшу, как волк, пытающийся загрызть лося, или снежный барс, грациозно танцующий во время схватки. Изящные черты его лица сковала жесткая маска ненависти. Темный рыцарь готовый убить всякого, кто прикоснется к его обожаемому сокровищу. И если его сейчас не остановят другие слуги или отец, он порвет Яшу на куски.

Вдруг костедробильный удар, который, казалось, едва не сломал челюсть, сбил Влада с ног. Сверху посыпались ошметки зеркала. Одна ошибка, и долговязый Яша навалился на Влада своим скелетом, подминая под себя руки, плечи, грудь хозяина, заковывая его в колодку своей хватки. Кира видела лишь голову брата, упирающуюся затылком в пол.

Яша вцепился руками в лицо, ни то душа противника, ни то пытаясь выдавить ему глаза. Несколько мгновений недвижимой борьбы…

Кира перевалилась через смятую кровать, пачкая ее своей кровью, и, схватив перевернувшийся стул, ударила им Яшу по голове. Спинка стула отлетела к двери, но слуга будто и не заметил удара. Он продолжал елозить по лицу и шее Дракулы! Еще секунда – и смерть! Но вместо этого Яша вдруг с воплем свалился с Влада, катаясь по полу и держась за кисть. Пол постепенно превращался в кровавое месиво.

Еще не понимая, что произошло, Кира бросилась к брату, а тот раскрыв рот, полный красных зубов, выплюнул на ковер фалангу указательного пальца.

Густая, липкая кровь Влада, текущая из носа, смешиваясь с кровью Яши, которую он выплевывал, стекала по подбородку и капала на рубашку.

– Тьфу! …обожаю человечину… – тяжело дыша, прошептал Влад.

Кира шутку оценила, но смеяться не могла. По ее лицу текли слезы, и она, прижавшись к окровавленным щекам своего возлюбленного, тем самым умывала его влагой отчаяния и счастья.

– Милый, милый…

Она целовала его багровые губы, и его кровь была уже на ней и в ней.

– Это все из-за меня… из-за меня… – шептала Кира.

– Да нет, вообще-то из-за меня, – Влад дрожащей рукой коснулся ее шеи, на которой остались синяки. – Эта цепочка. Ее я подарил тебе…

– Милый… он нас видел… нас вместе видел… – Кира забыла про цепочку, понимая, что есть проблема куда более страшная.

Влад полный решительности поднялся на ноги. Черная фигура нависла над скулящим Яшей, который жалко, как уж, вился в ногах хозяина. Черная нога в грязной и помятой, но все еще дорогой, эксклюзивной обуви пихнула сгорбленную вонючую спину и та, перекатившись колесом оказалось у двери. Черная рука собрала в мертвой хватке давно не стиранный ворот дешевой одежонки слуги. Обноски затрещали по швам. Влад даже не наклонился к сверстнику. Громко, чтобы слышал весь этаж, он произнес:

– Выметайся отсюда, грязный ублюдок! И чтобы тебя тут никогда больше не было…

Кровавые следы оставались на полу от убегающего слуги.

– Но он видел… – хотела сказать Кира, когда Влад, убедился, что Яша спустился по лестнице, и вернулся в комнату.

– Его слово против нашего. Кто его вообще будет слушать? Забудь про него. Ты его больше не увидишь.

В комнату нерешительно заглянул Пашик, прибежавший на шум.

– Уберись здесь. Живо, – бросил ему Влад. Оглядев бардак еще раз, он произнес:

– Damn! Цепочку он все-таки унес…

Пока Пашик сгребал в ладошку осколки и…, pardon, кусок человеческого пальца, Кира виновато наклонилась к нему и быстро, чтобы Влад не увидел шепнула:

– Прости, что все так вышло с твоим братом. Я не хотела. Правда…

Из-под спутанной челки мальчика текли слезы.

Но Кира этого уже не увидела. Она выпрямилась гордо и спокойно. Влад смотрел на нее ровным взглядом. Кира стояла перед ним в крови, грязная, потная. Порванная блузка обнажала плечико, на котором уже голубела будущая гематома.

– Ты очень красивая, – сказал Влад.

28

Книги библиотеки хранили тысячи заговоров и тайн. Спрятавшись среди старых переплетов, усадив подле себя Влада, Кира приготовилась добавить еще одну историю к тем, которые уже канули в вечность. Историю про себя и про него.

– Кабинет твоего отца – самое охраняемое место в доме, и одно из самых охраняемых в стране. Начинать поиски с него, только потому что оно территориально находится этажом выше, а значит ближе всего, глупо. Теперь я это понимаю, – Кира говорила шепотом и Владу приходилось напрягать слух, хотя сидела она вплотную к нему. – Поэтому мы начнем с другого конца.