Кира в стране дирижаблей

Кира многозначительно улыбнулась.

– Ты уверена, что все-таки хочешь заняться этим? Завтра начинается учеба… Будет не до этого, – он пытался переубедить сестру, хотя и не верил, что получится.

– Неужели ты не понимаешь? Мы не должны допустить, чтобы началась война! Может, я единственная, кто способен этому помешать!

– Да что ты заладила: война! война! – он не собирался ей грубить, но это случалось помимо его воли, всякий раз, когда они говорили о деле «Мирного». – У тебя… – Влад неопределенно помахал кистью в воздухе подыскивая нужное слово. – У тебя уже обсессия какая-то…!

Кира не ответила.

– Ладно, извини, – сказал он после паузы. – Так что ты предлагаешь?

– Нам надо вернуться в больницу, откуда ты меня забрал. И поскольку, как ты верно сказал, завтра начинается учеба, успеть надо сегодня, – она говорила решительно. Даже не обратила внимания на выпады в свой адрес. Тогда Влад понял, что выбора-то у него особо и нет.

Пришлось соглашаться.

Уперев четыре колеса в серую гладь мокрого асфальта, спорткар несся к больнице вознесения юродивого Гагари. Влад прокручивал в голове то, что сестра сказала ему, садясь в салон: «Мне правда нужна твоя помощь. И я ценю то, что ты делаешь». «Ладно уж. Ерунда» – отмахнулся он. «Не ерунда. Знаешь почему? Те сведения, которые мы собираемся найти, наверняка тщательно охраняют. Нам нужен пропуск. Пусть не такой, каким обладает твой отец, но все же, который откроет перед нами все двери. Возьми с собой документ или что-то в этом роде, чтобы они знали, кто ты».

«Даже совершая (ну или думая, что совершает доброе дело) сестра все равно готова прибегнуть к нечестным способам добывания информации. Это проблема нашей страны, где чтобы что-то получить нужно дать взятку или припугнуть? Или это проблема того дела, которым мы занялись?» – Влад вел и машину, и беседу у себя в голове.

Они затормозили перед главным входом в больницу. Но никто не вышел из Астон Мартина – назад пути не будет. Они оба это понимали. Как только вступят на этот путь, придется идти по нему до конца, а к чему он приведет – они не могли даже предположить.

– Идем?

– Идем.

29

Задумка Киры заключалась в том, чтобы для начала выяснить имена всех выживших. То есть еще шестерых человек. Найти имя означает найти, где история человека берет свое начало. Но кто это мог быть? Наверняка люди высшего света, других просто-напросто не было на борту «Мирного». Возможно, какие-нибудь известные звезды балета? Меценаты? Патриции? Тогда их имена на слуху…

Двоих умерших ее друзей она знала. Что если оставшимся тоже грозит опасность? Она потеряла непростительно много времени с Владом… она не винила его… она сама… Но теперь нужно было спешить.

Поскольку их троих – ее, Эрика и Мари привезли в больницу Вознесения юродивого Гагари, Кира решила начать отсюда. Остальные, скорее всего, находились где-то в других палатах… Когда Кира лежала здесь, не могла знать, что выжившие пассажиры могут ей пригодиться, и поэтому даже не задавалась вопросом, существуют ли они? Ее волновала только жизнь друзей, а человек никогда не обращает внимание на то, что кажется ему незначительным.

Выяснив судьбу оставшихся шестерых пассажиров (а они наверняка уже выписались, ведь прошло три месяца), нужно будет встретиться с каждым и попытаться разузнать подробные воспоминания о крушении. И если удастся воссоздать картину той ночи, Кира, обладая новой информацией, предоставит ее на заседании комиссии, которая занимается расследованием аварии. Как и просил ее Адольф Дракула, она выступит, но вместо доказательства теории о нападении НАЭТО, она убедит судью в том, что «Мирный» упал из-за сбоя в работе или ошибки навигации… Таким образом, Дракула-старший, не догадываясь о ее намерениях, не подозревая ее ни в чем, сам введет Киру в зал заседания, а когда услышит, что она говорит, будет уже поздно, ведь там же будут члены экспертной комиссии! Граф Дракула не посмеет врать при них.

Они дошли до кабинета главврача, которого по каким-то причинам не было в больнице. Его заместительница, тучная женщина с химической завивкой фиолетовых волос, делающих ее внешность схожей с разжиревшей Медузой Горгоной, заверила, что не имеет права предоставлять данные о пациентах посторонним людям.

– Уходите, я вам говорю! – Резкий высокий голос. Жир на горле сдавливал ей на голосовые связки. – Такие сведения могут получить только сами знаете, какие органы, и то только через официальный запрос!

Кира хотела уже сдаться, и придумать какой-то другой план, но Влад не отступал. Он, будто не слыша дребезжащего голоса, продолжал осаждать стол.

– Молодой человек, я вам еще раз повторяю: все! Не надо тут мяться, я сейчас полицию позову!

Кира попятилась. Влад не шелохнулся. Долю секунды он и Горгона глядели друг на друга. Юноша выдержал каменный взгляд женщины, которая начала колебаться – почему же он не превратился в статую?

Влад, не говоря ни слова, как бы невзначай почесал щеку. Безымянный палец облегал платиновый перстень с фамильным гербом.

И тут произошла какая-то странная метаморфоза, почти незаметная, но с каждой секундной все отчетливее выдающая изменение. Бетонная непоколебимость обнаружила в своих недрах трещину раболепия. Женщина будто окаменела, сжалась, скукожилась, повинуясь этой молодой руке полной силы и власти, обладающей незримой магией.

– Вообще-то у нас сейчас много работы… может вы попозже… – змеей зашипела заместительница.

Влад молча подождал, когда первая реакция на перстень сменится беспрекословным подчинениям. Больше и делать ничего не пришлось. Просто стоять. Величественно и гордо. Теперь Кира видела его, как бы воспарившем над землей, стройная осанка и взгляд сверху вниз, от которого мещане цепенеют – таким он нравился ей, хотя это был не совсем он. И он это знал. Сейчас на Владе надета оболочка, доспехи для общения с такими, как эта заместительница главврача, которая теперь была готова лебезить и пресмыкаться перед ним. Такой Влад ослеплял, и Кира испугалась, что однажды ослепнет и она. Но в отличие от этой женщины, и от Яши, который также склонился перед его силой, Кира понимала, что она – другая. И с ней он тоже другой: обходительный, учтивый, заботливый. Он был живым подтверждением теории отца о «вампирах» и «оборотнях».

– Карла! Карла! – заместительница подозвала медсестру, и Кира ее узнала: она же дежурила в ее палате, когда Кира очнулась после крушения. – Дай молодым господам все, что они хотят. – Устало распорядилась начальница.

Карла не узнала Киру или сделала вид, что не узнала. Вообще люди в присутствие Влада, старались держаться от нее подальше. Они боялись, как боятся взглянуть на чужую собственность. И Кира чувствовала их страх.

Медсестра провела Киру и Влада мимо регистратуры в цокольный этаж и отперла дверь архива.

– Нам нужны данные о больных поступивших примерно в последние дни весны, после крушения дирижабля «Мирный», – объяснил Влад. – Это случилось…

– В ночь на 29 мая, – вспомнила Кира.

– Значит примерно до 2 июня… – пробормотала себе под нос медсестра.

Они остановились у ячейки, вбирающей в себя десятки переплетов бумажных папок. Разношерстные корешки торчали друг за другом, как многослойный пирог.

– Я буду в регистратуре. Если понадоблюсь, зовите, – с этими словами Карла удалилась.

Влад вытащил ящик из ячейки и водрузил на стоящий неподалеку стол, а Кира нашла два стула.

– Надо искать…– устало проговорила она.

Работа была непростая, им предстояло отсмотреть все документы, тщательно сверяя причины поступления в больницу и даты. К тому же корявый почерк врачей не упрощал задачу.

Вообще, если читатель думает, что расследования – это детективы в плащах с бумажными стаканчиками кофе, перестрелки и проникновения на закрытые территории, то он сильно ошибается. В основном, расследования – кипы бумаг, папки и перевязанные стопки документации, которую нужно осматривать, надеясь, что попадется что-то стоящее.

– Смотри это твоя история болезни, – Влад показал бежевую папку с ее именем по центру.

– Отложи, я заберу. И Эрика, и Мари, когда они попадутся.

– И Ремарка? – пошутил Влад.

– Что? – не поняла Кира, потому что уже погрузилась в работу.

– Не бери в голову, – сказал Влад, не дождавшись какой-то реакции.

Первым попался Эрик. Четыре страшные цифры на последней странице – время смерти. И сухой, будничный комментарий дежурного врача: «Причина смерти: не определена».

– Влад! Влад! Видишь! «Не определена»! Что это значит? Он шел на поправку, – Кира бегло, но внимательно, пролистала бумаги. – Но потом что-то его убило. Или кто-то.

Влад посмотрел на нее спокойным взглядом.

– Не возбуждайся так. Ты рискуешь упустить, что-то важное, – осадил он девушку.

Пока Влад перекладывал папки, Кира стала вчитываться в заключение Эриковой смерти, но ничего более подробного выяснить не удалось…

– Я думаю дело в крови, – сказал Влад.