Спортивное пиратство для начинающих

Мы обернулись на голос. Перед нами стояло крошечное существо, с головы до пят укутанное в густую бороду. На сморщенном личике было написано чрезвычайное неудовольствие, глаза злобно сверкали из-под кустистых бровей. Голову венчал красный ночной колпак. Палец вытянутой руки указывал на Макроджера.

– Как-как ты меня сейчас назвал? – с недоброй ухмылкой переспросил тот.

– РУЛИГАТРУСОР! – повторило существо и топнуло ногой.

– Ну вот, познакомьтесь. Тот-кто-всё-называет, – сказал Карлоссон, зевая и потягиваясь.

Палец существа развернулся в его направлении.

– ДРУГМИССБРЮКЕРЕ!

– И что это значит? – спросил я.

– ТЕККЕНУРСИНПЛЯЦ! – теперь существо назвало и меня.

– Да кто ж его знает? – берсеркошаман схватил кактус и быстро задвигал челюстями. – Но звучит очень обидно. Очень!

– Погоди, так это и есть ваше чудовище? – спросил Макроджер. – А что оно делает? Потом во что-то другое превращается?.. Когти выпускает? Клыки?

– Помилуй меня Фрия, с кем приходится наставником работать!.. Объясняю ещё раз: это Тот-кто-всё-называет. Он всё называет. И всё! Что тут непонятного?.. Это тот случай, когда название полностью отражает суть явления.

– То есть ты хочешь сказать, что он совершенно безобидный?

– Тсс!.. Не говори так. Это неуважительно по отношению к Тому-кто-всё-называет. Предки завещали использовать термин «альтернативно ужасный».

– Ага. Тогда я сейчас быстренько повырываю у него руки оттуда, откуда, дьявол их забери, они растут, и мы все уже наконец-то спокойно поедем на Остров Черепа, – сказал Макроджер, с хрустом разминая пальцы.

– Ты с ума сошёл! Духи предков…

– Что, духи предков завещали мне не отрывать ему руки?

– Он и есть духи предков, тупой ты пират!.. Единственный дух, точнее. В наши времена они так редки, что занесены в красную книгу мудрости Одина под первым номером. Черепахи, для справки, только под двести сорок седьмым. Если ты его хоть пальцем тронешь, – живыми вам отсюда не уйти. Покушение на духа предков – единственное преступление, за которое у викингоиндейцев предусмотрена немедленная смертная казнь. Это, конечно, негуманно, но так уж нам завещали поступать духи предков.

– И как мы тогда, по-твоему, должны его побеждать?

– А надо хотя бы иногда духовного наставника слушать. Я вам просто так разве говорил, что он непобедим?

– Успокойтесь, пожалуйста!.. Давайте разберёмся… Извините…

– ОСИНЛИТХЭЙГГ!

Мне вдруг показалось, что когда Тот-кто-всё-называет называл Патрика, взгляд его почему-то стал мягче, а голос потеплел.

– Да, спасибо, уважаемый дух… – сказал Патрик. – Но я всё же не понимаю, простите. Если он только называет и при этом является столь высокочтимой фигурой… То почему же вы хотите, чтобы мы с ним сражались?

– Ну что?! Что тут может быть непонятного, а?.. Ну ведь ответ же прямо в вопросе содержится!.. Хотя да… Вы же пираты, вы как бегемоты толстокожие… Ладно, смотрите: если уважаемый и почитаемый дух предков тычет в нас пальцем и называет непонятным словом, мы, викингоиндейцы, приходим к неизбежному выводу, что подверглись акту публичного социального осуждения и неодобрения. И от этого, разумеется, впадаем в глубокую депрессию, чахнем и угасаем. Знаете, как он бедняжку Хильдурбок назвал?.. «Хунгенсхармигафрю»!.. И вас ещё удивляет, что после такого ей жить не хочется?

– Вообще-то, да. Удивляет, – сказал Макроджер.

– Одно слово – пираты… Эх!.. – Карлоссон безнадёжно махнул рукой и с удвоенной энергией захрумкал кактусом.

Некоторое время мы с духом рассматривали друг друга в тяжёлом молчании.

– Так вы говорите, он всё называет? – спросил вдруг Патрик. – Вот прям всё-всё, так?

Подбежав к стене чертога, он снял с неё боевую пилу. Огляделся по сторонам, перевернул одну из скамей… Мы собрались вокруг, наблюдая за его работой.

– Сударь мой, где вы научились так обращаться с деревом? – спросил д’Арманьяк некоторое время спустя.

– ХАТМЕДОРОН! – без промедления ткнул в него пальцем Тот-кто-всё-называет.

– Дома ещё, – объяснял Патрик, не прекращая стучать боевым молотом. – В трактире когда работал… Там, что ни драка, – так назавтра всю мебель чини да заново переделывай…

Прошёл час. Патрик опустился на корточки и поставил перед Тем-кто-всё-называет грубо сколоченный табурет. Дух посмотрел на Патрика неодобрительно. Тот сделал приглашающий жест. Дух перевёл взгляд на табурет. На Патрика. На табурет. С сомнением ткнул в него пальцем.

– АВФОРИНГ!

– Очень хорошо, – сказал Патрик и поставил перед ним маленький столик.

– ЛИТЕТБОРД! – сказал дух гораздо увереннее.

Патрик заменил столик на полку.

– ХИЛЛАН! – сказал дух и радостно захлопал в ладоши.

– Ну что, так устраивает? – спросил Патрик.

Тот-кто-всё-называет привстал на цыпочки, протянул руку вверх и ласково потрепал его по щеке.

– ОСИНЛИТХЭЙГГ! ВЕЛДИГТБРА!

Развернулся, перекинул бороду через плечо и вприпрыжку выбежал из чертога.

– Фернир с цепи сорвись… – сказал Карлоссон. – Как у тебя это получилось?

– Уж извините, но я просто на вас посмотрел. Вот вы кактусы любите, правильно?.. И когда вам хочется кактуса – начинаете его есть. До тех пор, пока не наедитесь вволю. А Тот-кто-всё-называет любит всё называть. И если заранее изготовить несколько простых, но функциональных предметов, таких, что можно было бы легко хранить и в нужную минуту без усилий собрать, дабы мог он их вволю поназывать…

– Поразительно… Неужели мне и впрямь удалось открыть кому-то путь к просветлению и обретению высшего знания?.. Но постой-ка… Ведь он очень-очень любит называть. И предметов нужно будет очень-очень много…

– Ну и что с того? Подумаешь тоже, сложность. Их же потом с выгодой продавать можно. Уж поверьте опыту старого торговца чёрным деревом, – сказал Крюк.

С утра деревню викингоиндейцев было не узнать. Она словно бы расцвела после долгой тропической зимы, вновь наполнилось жизнью и радостью. Толпы нордически сдержанных мужчин, женщин и детей предавались безудержному шумному ликованию.

Хильдурбок, вышедшая нам навстречу под руку с конунгом Олафсоном, полностью оправдывала своё имя. Единственным, что, на мой взгляд, слегка портило её очарование, была короткая мальчишеская стрижка.

– Моя благодарить твоя, о примиривший нашу с духом предков наших и излечивший депрессию нашу без обращения к медикаментозным препаратам! – сказала она, склоняясь перед Патриком в ритуальном книксене. – Моя тоже хотеть называть твоя. Отныне и впредь, покуда боги и чудовища не сходиться в последней битве или же – в зависимости от того, что наступать ранее – не заканчиваться второй выборный срок конунга Олафсона, моя называть твоя – капитан Невидимая Борода, друг викингоиндейцев!

– Да быть по сему! – сказал конунг. – Отныне и впредь капитан Невидимая Борода – есть желанный гость в наших незамерзающих морских прериях.