Спортивное пиратство для начинающих

– Вот, значит, как, да?.. Значит, мне нужно было позволить мальчишку ограбить, зарезать и пустить на дно?.. Что ж, возможно, ты и прав. Ну извини. В следующий раз буду умнее.

– А моим мнением на этот счёт вы не хотите поинтересоваться? – спросил я.

– Нет!.. – рявкнули они хором, не прекращая сверлить друг друга тяжёлыми взглядами.

Клинт вдруг тряхнул головой и уставился на меня.

– Подожди. Ты же ведь не решил, что…

Он не договорил и рассмеялся. Призрак раздражённо махнул рукой и вернулся к окну.

– Ну так вот, – продолжил Клинт. – Хотя наш дорогой призрак обычно устраивает чужие судьбы с грацией слона в посудной лавке, дела у мальчишки с тех пор и впрямь пошли на лад. Он попал на лучший корабль к лучшему в Сан-Януарио капитану…

– Вот именно, – сказал я. – Макроджер гораздо лучше тебя. У тебя даже не хватило духу встретиться с ним в честном бою!

Я попытался вскочить на ноги. Дженни удержала меня, успокаивающе гладя по руке, покачала головой. Клинт не повёл и бровью.

– Эгоцентризм, Фаулз. В этом твоя беда. Но я продолжу, с твоего позволения… Итак, стараниями призрака, мальчишка попал на лучший корабль к лучшему капитану. К капитану Монте-Винчи.

Некоторое время молча переваривал я услышанное. Затем спросил:

– Призрак?.. Ну-ка объясни мне. Я правильно понимаю, что…

– А чего сразу призрак?.. Ну да. Это он сейчас такой мудрый да рассудительный. А в те времена юнга Эдуард Клинт мне почему-то забыл сообщить, что в помощи не нуждается. В те времена он мне почему-то регулярно попугаил среди ночи… Ах, призрак, спаси, ах, помоги!.. Тьфу!..

– Так вот оно что… Значит, это ты сделал Клинта Клинтом… Но потом увидел, какого монстра сотворил и решил его остановить моими руками? Так?

– Остановить?.. С чего это вдруг мне понадобилось бы его останавливать? Он мой любимый персонаж. Но ты не переживай, тебя я тоже люблю.

– Что?!.. Выходит, всё это время ты…

– Работал на обе стороны, – закончил за меня Клинт. – Помогал и тебе, и мне. Точнее, делал вид, что помогает. Он так развлекается, Фаулз. Находит это крайне забавным.

– Мерзавец!.. В смысле – вы оба! Я теперь даже не знаю, кого из вас ненавижу больше.

– Ну начинается… – призрак хмыкнул. – Ты даже не представляешь, сколько раз я это слышал… Добро и зло… Свет и тень… Благородный герой чего-то там ищет, осаждает и защищает, то и дело порывается вернуться домой, пока это всё не осточертевает ему до такой степени, что жить становится тошно. И каждый, разумеется, свято уверен, что герой в этой истории – именно он и никто иной… Давай, Клинт, расскажи ему. Расскажи, как ты стал капитаном «Акулы».

– Не трудись, я это уже слышал, – сказал я. – От Монте-Винчи. Которого ты обманул и предал.

Клинт усмехнулся.

– Маленькая проблема, Фаулз. Ты никогда не видел капитана Монте-Винчи. Я хочу сказать: того Монте-Винчи, каким был он двадцать лет назад. И счастье твоё, что не видел. Он был величайшим из пиратов. Не по этим жалким современным меркам, когда над словами «кровожадный и беспощадный» смеются даже рыбы, о нет. Там, где проходила «Чёрная кархарадон кархариас», рыбы тонули от ужаса. Молча.

– Хватит врать, Клинт. Даже если я не знал его тогда, зато знаю сейчас. И совершенно ничего злодейского в нём нет. Человек не может измениться настолько, пусть даже и за два десятилетия.

– Злодейского?.. Кто это тебе сказал, что он был злодеем? Не выдумывай ерунды. Нет, Монте-Винчи был абсолютным гением пиратства. А гений и злодейство – вещи, не имеющие другу к другу никакого отношения. Если кто-то пишет гениальные картины, гениально играет на скрипке или же сочиняет гениальные стихи – что ты можешь об этом человеке сказать? Способен ли понять, что он из себя представляет, каков он по характеру?.. Хороший ли, плохой, злой?.. Так чем же, по-твоему, отличается гениальный пират? Да, Монте-Винчи возводил непревзойдённые дворцы хитроумных планов. Виртуозно топил корабли. Творил шедевры абордажной поэзии. Складывал пушечные залпы в фуги и симфонии, что заставляли рыдать от ужаса и восторга… Но всё это никак не мешало ему в свободное от пиратства время переводить старушек через дорогу и снимать с деревьев застрявших наверху котят. В сущности, он был добрейшей души человеком. И детей очень любил. Очень. На людях никогда этого не показывал, но я-то знал, как он втайне убивался, что Похититель Детей сманил от него Макроджера… Тогда это всё и началось… Тогда я впервые заметил в его глазах безумие. Он не хотел, чтобы юнги становились взрослыми пиратами. Мечтал, чтобы они всегда оставались юнгами. Всегда оставались с ним. И потому нашёл необитаемый остров. Нанял какого-то пройдоху-мозгоправа, что наобещал ему с три короба…

– Ты, кстати, его видел, – вставил призрак. – Он с тех пор совершенно одичал.

– В общем, Монте-Винчи собирался похищать детей и отвозить их на остров. А мозгоправ должен был сделать так, чтобы они никогда не взрослели.

– Стойте, я не понимаю… – сказал я. – Похищать? То есть без их согласия?.. Против воли?

Клинт с призраком дружно кивнули.

– Но ведь это… Это ужасно!

– Видишь, Фаулз, как много у нас с тобой общего… Строго говоря, намерения у него были самые лучшие. Беда в том, что гениям, ищущим высшего блага, свойственно забывать о чувствах и желаниях других людей. Но ты прав, это было ужасно. Я пытался его вразумить, но… Что тогдашний Эдвард Клинт мог противопоставить великому капитану Монте-Винчи?.. Вот потому-то и родился мистер Тич. Чтобы одолеть гения, мне пришлось стать гением самому. Гением педантизма и буквоедства. Бездушной канцелярской машиной, перемалывающей в жерновах крючкотворства всякого, кто осмеливается встать на её пути. Я превратил себя в абсолютное оружие, равному по силе которому не знала история человечества. Я стал бюрократом. Единственным бюрократом в Сан-Януарио. И потому – непобедимым. Не думай, что это далось мне легко. Всё существо моё противилось такому насилию над человеческой природой. Но цель оправдывала средства. Монте-Винчи арестовали за пиратство, дети были спасены…

– А ты заполучил «Чёрную белую акулу» и награбил с её помощью несметные богатства, – закончил я за него. – Знаешь, Клинт, может, конечно, это был благородный поступок, не спорю. Вот только последствия его оказались какими-то уж больно для тебя выгодными.

– Выгодными? Вот как?.. Да, я забрал «Акулу» себе. По одной простой причине: другого выхода у меня не было. Закон хорош тогда и только тогда, когда его соблюдают. В ином случае он бесполезен. Видел ли ты когда-нибудь статую Фемиды?.. Мистер Тич стал весами правосудия в одной её руке. Капитан Клинт – карающим мечом в другой. Ибо первое без второго существовать не может.

– А сокровища, на которые этот твой памятник самому себе ногами опирается? С ними как быть?

– Я думаю, на это можно внимания не обращать. Фемида же этого всё равно не видит, у неё на глазах повязка. Правильно я говорю? – пришла на выручку Клинту Дженни.

– Гм… – сказал Клинт. – Боюсь, мисс Моблад склонна воспринимать аллегории излишне буквально… Но это к делу не относится. По-настоящему важно не это, Фаулз. Когда мы с тобой впервые встретились, ты, помнится, сочинял что-то про то, как покажешь всем пример и научишь безопасному спортивному пиратству. Было такое?.. Ага… Что ж, времени с той поры утекло изрядно. Ты много где побывал, много чего в Сан-Януарио видел. А теперь скажи-ка, тебя ничего не удивило?

– Хм… Дай подумать… Ну да, удивило. Например… эмм… Всё без исключения, например. Что за дурацкий вопрос?

– Питер, он не дурацкий. Пожалуйста, задумайся над ним. Ради меня.

Дженни просила так убедительно, что я и впрямь задумался. Даже глаза зажмурил от усердия. Перед внутренним взором проносились минувшие бои, атаки, сражения, штурмы, осады, грохотали взрывы, ревели звери, тонули корабли, скрещивались сабли, пролетали ядра… Мне вдруг показалось, что чего-то здесь не хватает. Какого-то важного элемента в этой картине недостаёт. Я отмотал воспоминания на начало. Пересмотрел заново. Распахнул глаза. В изумлении уставился на Дженни.

– Не может быть… Получается, никто не…

– Да, – сказала Дженни.

– Вот-вот, – сказал Клинт.

– Ни один персонаж этой истории не пострадал, – сказал призрак. – Фатально, во всяком случае. Ничего такого, что нельзя было бы исправить.

– Ещё задолго до того, как ты здесь объявился, Фаулз, – сказал Клинт, – Сан-Януарио жил по законам спортивного пиратства. По моим законам.

– Нашим, – вставил призрак.

– Гм… И ты ещё смеешь меня в чём-то упрекать?.. Меня, который двадцать лет в полном одиночестве, разрываясь между Тичем и Клинтом, следил за тем, чтобы куча самых кровожадных и беспощадных головорезов в мире друг друга не поубивала? Серьёзно?.. Меня?..

– Нас, – вставил призрак.

– Гм!.. Но я устал. О, если бы ты знал, как я от всего этого устал!.. И потому, когда волею судьбы здесь появилась мисс Дженни…

– Меня. Волею меня, – вставил призрак.

– Да заткнёшься ты в конце концов, черти бы тебя побрали, и дашь мне спокойно закончить ключевой сюжетный монолог?!

– Ладно, ладно, молчу… Вы, персонажи, нервные такие все…