Спортивное пиратство для начинающих

– Так вот… гм… Появилась мисс Дженни, которая, после определённых первоначальных разногласий, – Клинт с болезненной гримасой пощупал бок, – не только сумела понять мою точку зрения, но и обнаружила способности прирождённого пиратского капитана… Только тогда увидел я для себя выход. Если пиратов в Сан-Януарио больше не будет, то нужда в мистере Тиче и капитане Клинте отпадёт. И они смогут вновь превратиться в единого Клинта. Губернатора Клинта. То есть меня.

– А мы сможем вернуться домой, – сказала Дженни. – Раз пиратов больше нет, то и делать тебе здесь больше нечего. Ведь так же, Питер?..

– Нет, не так. Если бы вы с Клинтом не напридумывали хитрых планов… Если бы ты ещё совсем недавно просто пришла ко мне и сказала: «Давай вернёмся»… Я бы согласился. С радостью. Но сейчас, когда друзья мои по твоей… по моей… гм… по нашей вине попали в беду… Нет. Я пират. И я остаюсь.

– Ты меня с кем-то путаешь, Фаулз, – сказал Клинт. – Хитрых планов я не придумываю. Планы у меня всегда очень простые. И очень эффективные. Вот тебе моё предложение: я отпускаю Макроджера и всех остальных, а ты едешь, куда захочешь.

– Угу. Ну, продолжай… Там же ещё «но» в конце есть, я знаю.

– Разумеется. Но. Перед этим ты должен убедить их добровольно и навсегда оставить пиратство и присягнуть на верность генерал-губернатору Сан-Януарио и Соединённых Панцирей.

– То есть тебе… И не мечтай. Они не согласятся. И потом, тебе-то это зачем нужно? Ты и без того победил. Торжествуй, пока можешь.

– В том-то и дело, что не могу. Я привык заглядывать чуть дальше собственного носа. Вешать я их не собираюсь. Я не злодей и не убийца. Надеюсь, хоть сейчас ты это понимаешь. Если же оставлю за решёткой, если не сумею прийти с ними к соглашению… Тогда спокойствия мне не видать. Я буду сидеть на пороховой бочке. И непременно отыщется кто-нибудь, кто захочет поджечь фитиль.

Он выразительно посмотрел на призрака. Призрак, что-то насвистывая себе под нос, с интересом разглядывал потолок. Лицо Клинта пошло бурыми пятнами.

– Стража, ко мне!.. – рявкнул он. – Арестованные пираты… С ними всё… гм… в порядке?

– Не извольте беспокоиться, ваш высок благородие господин генерал-губернатор, сэр! – отрапортовал рысью примчавшийся в кабинет офицер. – Согласно отданному приказанию все сидят в самом глубоком каземате.

– Где-где сидят?.. – переспросил я.

– Какому, к дьяволу, приказанию?.. – переспросил Клинт. – Я, что похож на идиота, который мог бы вам, идиотам, такое приказать?!

– Осмелюсь доложить, так точно, ваш высок благородие! Во исполнение вашего приказания, что нам вон тот стоящий у окна господин передал.

– А ведь ты, пожалуй, прав, Клинт, – сказал я. – У нас с тобой и впрямь общая характерная черта имеется. Дженни не даст соврать.

Клинт, в свою очередь, тоже порывался что-то сказать. Однако скопившийся в голове и готовый вот-вот пойти из ушей пар, членораздельную речь, надо полагать, затруднял. И потому он мог лишь безмолвно тыкать в призрака дрожащим от ярости указательным пальцем.

Так и не сумев ничего произнести, пулей вылетел он прочь из кабинета. Мы с Дженни, не сговариваясь, последовали за ним.

В самом глубоком каземате за время моего отсутствия произошли заметные невооружённым глазом изменения. Решётки камер были выломаны, погнуты и скручены. Стены испещрены ходами и лазами. Пол устилали груды камней и строительного мусора. Единственным, что напоминало о прежних временах, было полное отсутствие людей. Почти полное.

– Привет, мистер Тич, – сказал бывший губернатор Клеменс. – Вы там, надеюсь, ещё не придумали, в чём меня обвиняют? Заклинаю вас, ни в коем случае не торопитесь, расследуйте всё столько, сколько нужно, и самым тщательным образом! Я всегда знал, что следственные действия это весело, но никогда не имел возможности посмотреть на них… эмм… с другой, так скажем, стороны. И, смею вас заверить, тут ещё интереснее, чем там!.. Эх, кабы раньше знать… Давно б уже сам себя арестовал! Не понимаю, чего нашим гостям из Соединённых Панцирей так не понравилось?.. Уж я их и убеждал, и уговаривал остаться. Хотя бы лет десять подождать. Когда они ещё получат такую замечательную возможность изнутри увидеть, как работает юридическая система и вертятся мельницы правосудия?

На Клинта больно было смотреть. Запустив обе руки в шевелюру, он раскачивался из стороны в сторону и едва слышно подвывал.

– Двадцать лет… Двадцать лет в этом сумасшедшем доме… И вот именно сейчас, когда уже почти… Где?.. Где они, Клеменс?.. Сказали, что собираются делать?

– А вон туда все ушли.

Клеменс указывал на одну из дальних камер. Задней стены в ней не было. Место её занимал вход в туннель, по которому могли бы свободно пройти в ряд два, а то и три слона. Собственно, так они, вероятно, и поступили.

– И ещё просили… Где же это было?.. Ага, вот… Записку вам просили передать.

Он выкопал из груды тряпья на полу массивную скрижаль. С трудом подтащил её к нашим ногам. Мы уставились на высеченные в камне буквы.

«Эдвард, почти сын мой!

Когда ты прочтёшь эти строки, меня уже не станет. Здесь не станет. Но прежде я должен сказать: ты был прав, Эдвард. А я ошибался. Сейчас, когда ты прислал сюда Роджера, моего старшего почти сына, я наконец-то это понял. Юнги должны становиться взрослыми пиратами. Должны однажды покидать родной корабль. Лишь тогда и только тогда почти отец сможет гордиться ими по-настоящему. Как горжусь я сейчас Роджером. И как горжусь тобой. Спасибо, что уберёг меня от ошибки и не дал разрушить детские судьбы. Теперь я могу уйти спокойно. Снова уйти в море.

Засим откланиваюсь и желаю тебе всего наилучшего.

С любовью, твой почти отец Монте-Винчи.

P.S. Капитан Монте-Винчи.

P.P.S. Ну, в смысле, снова капитан.

P.P.P.S. Роджер просит передать, что когда с тобою встретится, повыдёргивает у тебя ноги, откуда они, дьявол их забери, растут.

P.P.P.P.S. И руки тоже.

P.P.P.P.P.S. Прочие джентльмены и звери к нему присоединяются».

Клинт уселся на скрижаль. Спрятал лицо в ладонях. Посидел так немного. Посмотрел на меня.

– Чему ты так радуешься, Фаулз? Здесь нет ничего смешного. Ты хоть понимаешь, что это значит? Это война. Не такая, что ты видел прежде, настоящая. Запустить Монте-Винчи в нынешний Сан-Януарио… Это как запустить пиранью в аквариум с золотыми рыбками. Тот аквариум, что столько лет оберегал я от истинных хищников.

– Ну уж, не преувеличивай. Каким бы гениальным пиратом Монте-Винчи ни был, он вполне разумный человек. Если ему всё как следует объяснить…

– Вот именно! Кто?!.. Кто будет ему объяснять и советовать? Эти твои так называемые друзья, которые его сейчас окружают, да?.. И что же тогда, по-твоему, произойдёт, а, Фаулз?..

Я задумался. Перед мысленным взором моим промелькнул Макроджер, стоящий на фоне разбуженного вулкана… Роллинз, облачённый в купальную шапочку и спасательный круг… Литтлфрог, увлекающий в атаку слонов… Размахивающий шпагой д’Арманьяк… Вздымающий бутылку рома Крюк… Патрик…

– Патрик, – сказал я. – С ними есть Патрик. Он не даст им наделать глупост…

Патрик с обнажённой саблей в руке… «Капитан, что же ты стоишь?!.. Это предательство!» Патрик, не сводящий с Дженни исполненного ненависти взгляда…

– Клинт, мы должны что-то придумать. Должны их остановить. И как можно быстрее…

– …Я не понимаю. Если ты действительно собираешься вернуться домой, то что мы здесь делаем?

Мы стояли у борта «Чёрной белой акулы» и смотрели на приближающуюся джонку. Берега Острова Погибших Черепах затягивал туман. Из тумана доносились неразборчивые крики. Это заставляло меня нервничать. Заметили ли они белый парламентёрский флаг? Не прилетит ли сейчас в нас залп из снятых с «Макфьюри» пушек?..

– Да, собираюсь, Дженни. Хватит с меня пиратства. Вторым Макроджером я стать всё равно не смогу, вторым Клинтом – не хочу. Но прежде должен сделать так, чтобы эти двое друг друга и всех остальных не поубивали. Иначе эта кровь будет на мне. Я это начал, мне и заканчивать. А вот потом… Потом я приеду домой. И скажу: «Йо-хо-хо, Дженни, я вернулся».

– Питер Фаулз, ты всё же идиот. Неисправимый. Нет, ты правда думаешь, что я примчалась сюда, научилась управлять этой штуковиной и искоренила пиратство… ну ладно, почти искоренила… Чтобы что, а?.. Ты думаешь, это всё доставляет мне хоть малейшее удовольствие? Думаешь, я всё это проделала, чтобы твоё йохохонанье услышать?.. Да наберись ты уже наконец смелости и скажи «я тебя люблю», чёрт бы тебя подрал, Питер!

– Я тебя люблю, чёрт бы тебя подрал, Питер! – сказал Крюк, перелезая через борт «Акулы». – Не, ну а чего?.. Раз просят, мне не трудно. И потом, я к тебе и впрямь как-то привязался… Хотя ты и гнусный предатель.

Выглядел он впечатляюще. Пальцы его украшали перстни с огромными бриллиантами, шея и грудь начисто терялись под мотками золотых цепей. Даже крюк теперь был сделан из инкрустированного рубинами золота.

– Крюк?.. Что ты… тут… А где Макроджер и… Патрик?..

Я пытался собраться с мыслями. Получалось это у меня не очень хорошо, от перипетий санянуарской политики мысли норовили уйти и отправиться в сторону последних слов Дженни.