Абортарий

И если могли бы, то с нежностью целовали себя в пах каждое утро, желая превосходно провести день.

***

Продолжим ваше просвещение, туши.

Я ведь уже упоминал, что Киев разукрашен, будто подвергся акварельной бомбардировке.

Бомбардировка, туши, – это сбрасывание с самолета или другого летательного аппарата штуковин, взрывающихся при прикосновении с землей. Штуковины называются бомбами.

В то время, как мужской плод в организме женщины – бомба замедленного действия. Высовываясь наружу, она причиняет непоправимый вред носителю.

***

А троянским конем называли на самом деле огромную деревянную кобылу, жеребую кучкой воинов. В древности случилась такая история. Одна кучка несмышленых мужланов затащила в свой город эту кобылу, не подозревая, что вторая кучка враждебно настроенных мужланов сидела внутри. В результате те, что сидели внутри, незаметно выползли и порубили несмышленых в щепки.

Город, в который они контрабандно заехали, назывался Троя. Те, кто там жил, были с явными суицидальными задатками.

Но до японцев-камикадзе им все равно далеко.

***

В Киеве проживает около пяти миллионов женщин. Это пять миллионов особей с ярко выраженными суицидальными задатками.

Треть населения – на сносях.

Треть населения – работает в Доме Матери.

Так же там обитает около тысячи валентинок и пара сотен охранниц. Этот контингент я не решусь называть женщинами.

И да, чуть не забыл – один стопроцентный мужчина.

Как видите, дотошность вошла в мой наследственный пакет.

Тем не менее, факт ежедневного истребления не мешает остальным женщинам стремиться попасть в город, как китам – выбрасываться на берег.

***

Когда первая, основная волна Великой Бабуинизации стихла, унеся миллиарды жизней, женщины впопыхах основали так называемые Лагеря Надежды. Огромные научно-исследовательские комплексы, а на деле инкубаторы для незрелых мужчин. Ведь помимо деда, унаследовавшего планету, в живых осталось несколько миллионов младенцев, мальчиков, отроков. Еще безусых, безобидных и дрожащих от страха.

Пронесло стороной также стариков, чья репродуктивная функция оставляла желать лучшего. Потому они и мало кого интересовали.

Для пенсионеров наступили тяжелые времена.

***

В Лагерях Надежды, разбросанных по всему миру, женщины отчаянно боролись за жизни маленьких безусых существ. Мальчиков каждый день подвергали исследованиям. Они пребывали в стерильных, лишенных и намека на микробы условиях. Им не разрешалось выходить на улицу без специальных защитных костюмов и кислородных масок. Вода, начиная, от мытья рук и заканчивая питьем, проходила не одну стадию обеззараживания и фильтрации.

Дети отсиживались в замкнутых, напрочь изолированных комнатушках. Лаборатории денно и нощно анализировали их кровь и мочу. Но все усилия оказались напрасны. Каким-то странным, невообразимым, мистическим образом они продолжали погибать. И объяснить, как и почему это происходит, ученые дамы не могли.

В ночь, когда безусый паренек видел сладострастный сон, происходила его первая поллюция – совершенно неосознанная, неконтролируемая и скромная. И на этом все заканчивалось. Мальчик, едва ставший мужчиной, отходил тихо и мирно. Так и не просыпаясь.

А трусы его можно было только выбросить. Первая сперма въедалась в ткань намертво.

***

Ни одной утешительной вести с Лагерей Надежды так и не пришло. Последняя тысяча безусых мальцов умирала, окутанная проводами и трубками, в криогенных капсулах. Но все равно умирала. Кто-то или что-то безотказно находило их в тот момент, когда заложенный в организме механизм запускал процесс превращения в мужчину.

Активно продвигалась идея отправить хотя бы одного паренька на орбитальную станцию. Тем самым лишив его вероятного пагубного воздействия планеты.

Но этому не суждено было случиться. Женщины в очередной раз убедились в том, как много действительно важной информации и нужных умений лишали их мужчины.

***

Туши, без обид, но я совершенно не в восторге от нашего обиталища. Понимаю, что я незваный гость, меня никто сюда не приглашал, но все же.

Вот если б я жил в морозильной камере роскошного особняка, того, что построил дед – другое дело. Мне довелось там побывать, всего несколько часов, но впечатления незабываемые.

Дед с унаследованной дотошностью контролировал строительство особняка. По его разумению, жилище единственного мужчины должно служить чем-то наподобие перевалочного пункта для любой страждущей дамы. Ему хотелось не уютного тихого гнездышка, а шумного и развеселого притона. Множество комнат были обустроены с минимальными запросами – кровать по центру, стул, вешалка, уголок санузла. И теперь попробуйте, туши, догадаться, какое предназначение данных комнат.

Отец называл их каморками для обрюхачивания.

В радужном будущем Андрей II Каплун видел себя истинным царьком, со своим переменчивым гаремом. Сотни женщин чинно и величаво расхаживают по дому, а дед решительно шелестит просторы, хватает избранную – и тащит в ближайшую каморку, чтобы перфорировать. И так нескончаемым хороводом.

Властный был старик, ничего не скажешь.

Кстати, гарем, туши, – это коллектив разношерстых баб, собранных вместе с одной единственной целью. Ублажать самца.

***

Когда с дедом перестали хороводиться, назрел бунт. До размеров войны тогда, правда, не дошло. Деду просто отстрелили голову.

Тем самым была проторена дорожка лесбийскому движению. Все, кто участвовал в погроме особняка, были с киевского района под названием Троещина. Оттуда и зародилась публичная гомосексуальность среди женщин. Их теперь так и называют – «троещинки».

Тут прослеживается некоторая аналогия с амазонками. Девицы до сих пор базируются на массиве Троещина.

Ядром лесбийства по праву считается организация, нынче известная миру, как Джинсовый Союз.

***

Кстати, туши, Амазонка – большущая речка далеко за пределами Киева. Она знаменита неприветливой живностью, населяющей ее мутные воды. Огромными змеями-анакондами, рыбами-людоедами пираньями и женщинами-амазонками. Это древнее племя не признавало никаких авторитетов, и было весьма воинственно настроено, особенно им чем-то не угодили мужчины.

Размножались амазонки каким-то фантастическим способом.

Подозреваю, что просто воровали маленьких девочек с соседних, более безобидных поселений. Или брали в плен зазевавшегося мужчинку – и злобно надругивались над ним.

Что случилось с древними амазонками – непонятно. Вымерли. Поменяли среду обитания. Возможно их постигла некая версия Великой Бабуинизации. Но зато понятно, что случилось с их современными наследницами.

Лишенные скромности женщины теперь заправляют делами в единственном мужском городе планеты. И меня в свое время они особо не жаловали.