Абортарий

Как вам такой уклад, тушки?

***

С отловленными троещинками, умертвившими деда, поступили сурово. В двадцать барышень, участниц погрома, заторпедировали вне очереди суппозитории.

И разве это не чудо, что среди них оказалась моя будущая мать.

***

Развитие лесбийского движения шло нога в ногу с отцовским пристрастием к алкоголю. И с его все возрастающей спесью. Можно даже четкую взаимосвязь проследить. Чем активнее отец дебоширил, тем недоброжелательней становились самки.

С момента, когда отца забили, как озверевшего мамонта, троещинки-лесбиянки расправили свои крылья. Они объявили войну. Впрочем, это скорее походило на длительные массовые беспорядки, потасовки, беготню с дубинками. Был момент, когда я думал, что мое время становиться удобрением пришло.

Возня длилась около трех лет. До моей первой поллюции.

Тогда, в торжественной церемонии, Женский Совет принял решение отстранить меня от непосредственного контакта. Лишить секса.

Это ознаменовало конец войны. И полную победу троещинок.

***

Все те три года я сидел взаперти – узник своего собственного острова. На пешеходном мосту – единственное официальное место, через которое можно попасть на остров – охранницы выставили блок-пост. Периметр острова круглосуточно прочесывали, чтобы избежать возможного нападения. Никого из женщин ко мне не подпускали.

Но однажды лесбиянки умудрились прорвать оборону. И тогда я был на волосок от жестокой расправы.

Что ж, мои отношения с лесбиянками до сих пор не обременены сентиментальностью.

***

Первый месяц после смерти отца стал самым опасным. В Киеве то и дело вспыхивали потасовки, нередко переходя в кровопролитие. Лесбиянки жаждали разобраться с последним мужчиной. По их мнению, миру от этого будет только выгода и облегчение. Запасов отцовской спермы хватило бы на рождение самца. А если нет – и поделом. Женщины найдут способ воспроизводить потомство. Ведь их подстегнет реальная угроза вымирания. При наличии хоть одного семяносца угроза не кажется столь серьезной, и это даст повод расслабиться и продолжать ждать чуда.

Против лесбиянок выступали сторонницы Женского Совета. Даже не собираюсь расписывать, как здраво они рассуждали, считая правильным оставить целым и невредимым единственного мужчину.

Единственного меня.

***

Спор, так поверхностно и кратко описанный, в реальности доводил оппоненток до исступления. В конце концов, неразрешимые противоречия вылились в атаку на особняк. Я тогда едва не отправился вслед родственникам.

***

Бойня произошла теплой августовской ночью. Заканчивался первый месяц моего заточения. Лесбиянки атаковали внезапно – и сразу со всех направлений. По словам Иены, их было не меньше тысячи. Никогда прежде, да и после, столько барышень одновременно не жаждали укокошить меня.

С суши прорвать оборону не удалось. Охранницы подожгли блок-пост, перекрыв подступ через мост. Лесбиянки были одеты в мешковатые зимние комбинезоны, а на их головах поблескивали мотоциклетные шлемы. Призванное защитить и смягчить грозные удары дилдо охранниц, облачение не могло уберечь от огня. Неповоротливая, громоздкая, похожая на вздутых броненосцев, первая волна атаки застопорилась.

***

Взорвав блок-пост, охранницы перерезали основной путь наступления. Но лесбиянки продумали запасной план. Иначе они б не одевали под комбинезоны купальники. Спешно, как саранча, они хлынули в Днепр. Подобно лососям во время нереста, лесбиянки с оглушающим плеском гребли к острову. Кто не умел плавать – атаковали на катамаранах.

А на берегу острова Трахунов их поджидали охранницы.

***

Превосходящие численностью в несколько десятков раз, лесбиянки тем не менее лишились очень важного эффекта внезапности.

Не будь их так много, охранницы перебили бы незадачливых воительниц еще на сыром песочке. Едва лесбиянка касалась ногами, обутыми в резиновые чешки, суши – ее тут же настигал удар дилдо. Но пока вырубили одну, три успевали выскочить на берег и наброситься.

В защите охранницам помогали добровольные дружины. Большей частью это были зрелые мамаши, повидавшие жизнь, консервативные, бывалые. Они не хотели лишать мир единственного самца – и ставить человечество на грани полнейшего вымирания.

В свою очередь основная масса лесбиянок состояла из молодых, не нюхавших пороха самочек.

***

Схватка была ожесточенной. Синяки и ушибы, выдранные клоки волос, исцарапанные лица, обломанные ногти. Девушки, что в обычной жизни могли произвести впечатление хрупких и легко ранимых цветочков, на тропе войны вели себя, как бешеные медведи.

Разбуженные взрывов, мамаши-добровольцы повыскакивали из постелей, тех самых, предназначенных дедом для любовных утех, и ринулись помогать охранницам. К тому времени защищавших оттеснили к парку перед самым особняком.

Краем глаза мне удалось увидеть схватку. Зрелище масштабное и лихое. В бледном свете полной луны сцепились сотни разъяренных женщин. На охранниц набрасывались пачками, облепливали и валили наземь, как упирающихся буйволих. Растрепанные тетки в ночнушках или в одних лишь трусах, отчего на бегу их полные и оплывшие груди колыхались, как вымя, с остервенелым рыком дубасили молодых, тягали за патлы, дико кривясь и ругаясь. А те брыкались, лягались, иногда визжали, норовя как можно больнее ущипнуть за вислые груди.

И все это происходило в какой-то приглушенной, отчаянно сдавленной сосредоточенности.

***

Когда невесть откуда полетели в сторону особняка камни, охранницы схватили меня за шкирки и отволокли в морозильную камеру. Видимо, с тех пор на подсознательном уровне я считаю это место самым безопасным из всех существующих.

Десяток лесбиянок все же прорвалось внутрь дома. Не найдя меня, они подожгли шторы.

Особняк удалось быстро потушить. Подоспевшая с Подола подмога заставила лесбиянок отступить.

Больше они не нападали.

***

Разумеется, без жертв не обошлось. Это протрезвило лесбиянок. И пристыдило.

Войны, которыми так изобиловало прошлое, вдруг повторились и после ужасной катастрофы.

Все думали, что с подобным омерзительным человекоубийством покончено. Но, как показывает практика, пока существует хоть один представитель мужского рода – войны не миновать.

***

Впереди у меня было еще почти три года. Чтобы как следует обмозговать произошедшее. И прийти к неутешительному выводу.

Во всем виноват мужчина.

***

Затишье продолжалось до тех пор, пока я не испачкал трусы. Проснувшись в одно замечательное утро, обнаружил, что вот оно – приплыли. Мелкие подсохшие хлопья.