Абортарий

– Ага, именно то. Так что лучше не суйся.

– Я вообще мимо проходил, заметил машину. И решил проверить, не угробила ли еще ее.

– Очнись, мальчик! – строго воскликнула. – Тут твоего и осталось, что огрызки ногтей.

– Очень поэтично. Про огрызки ногтей я запомню.

– Слушай, отвали от меня.

– Ты все еще не сказала, как тебя зовут.

Она громко фыркнула.

Я не сдержался и ляпнул:

– Так фырчат лошади, когда им мало овса.

Глаза Иены возмущенно округлились.

– Значит, я лошадь, по-твоему? – подняла надменно бровь.

– Нет! Просто звук похож.

– Не бойся, будь смелей, – зловеще проговорила. – Обозвал лошадью – признайся. Или кишечка внезапно истончилась?

– Я всего лишь хотел узнать твое имя, – обиженно промямлил. – А ты не говоришь.

– Ухты, поразительная наблюдательность. Да, не говорю. Лошади же умеют только фырчать.

– Обидно, что ты такая злобная.

– Расплачься уже наконец. Да, злобная. И что с того? – высокомерно уставилась. – Не заснешь теперь?

– Заснуть-то я засну…

– Вот и давай поезжай засыпать, – деловито перебила. – Пока я тебя не убаюкала на месте.

– Снова ты меня прогоняешь! – я начал сердиться. – В чем дело вообще? Где хочу, там и засыпаю!

Она с показным равнодушием обперлась об борт машины и принялась пускать кольца.

Я дрожал от раздражительного возбуждения. Поскольку разговоров с представителями женского пола на отвлеченные темы я никогда не вел, то чувствовал себя замершим в ступоре бараном.

Единственное, что хотелось, так это врезать ей по башке и злобно распанахать прямо на капоте.

Спасибо отцу за науку.

Иена нарушила молчание, сказав рассудительным тоном:

– Я, наверно, должна быть польщена твоим вниманием. Но все никак не могу выяснить, чем удостоена такой чести. Хоть я и спешу, но так и быть – послушаю твою болтовню, пока выкурю сигаретку.

– Она же дотлевает.

– Не переживай, я выкурю еще одну. Давай пропустим очаровательную прелюдию, представим, что я уже и так сгораю от любопытства. Выкладывай – чего прицепился?

– Чтобы подойти и пообщаться – обязательно нужна какая-нибудь крайне важная тема, да? Просто так почесать языками нельзя, да?

На сцену вышел Андрей IV Склещенный.

Иена обреченно вздохнула и сделала вопрошающий жест руками.

– Ну и? Почесали языками – и что дальше?

Я собрался с духом и выпалил:

– Может, я подружиться хочу. Может, хочу продолжить наше знакомство.

– Продолжить знакомство? – издевательски засмеялась. – То, что мы вместе посмотрели, как трахаются собаки – это уже знакомство, по-твоему?

– Ну, ведь мы еще разговаривали…

– Ах да, я и забыла. Когда я выбираю трусики, я тоже разговариваю.

– Хорошо-хорошо, я понял, – сказал Андрей IV Остолоп. – Давай тогда просто подружимся. Не придирайся к словам.

– Предложение шикарное, факт. Наверно, мне следует плюхнуться на асфальт и разреветься от счастья. Но, извини, я сделаю это позже. Или, что еще вероятней – никогда. Так как мне смертельно скучно. Чао, друган.

Развернулась и села в машину. Снова та же история. У нее это стало входить в привычку. Представляете, туши – бросить меня посреди дороги. Такого эксклюзивного. В окружении свиты, пускающей слюни.

Я не выдержал и рявкнул:

– Хамло куриное.

– Люби, какая есть, – самодовольно развела руками. – Расхотелось уже дружить, скажи?

– Ты же все для этого делаешь. Поносишь, как будто я тебя чем-то обидел.

– Кто сейчас поносит, так это ты, – брезгливо заметила.

– Между прочим, я часто вспоминал о нашей встрече.

– Ох, началось, – закатила глаза. – Фантазии получше не нашлось? Подбросить парочку журнальчиков с разворотами?

– Странно. А как же оригинальные шутки про пробирку? Я уже изготовился хохотать.

– Короче, хохотун, – холодно сказала, – еще немножко, и ты бы мог окончательно покорить мое нежное девичье сердце. Но, похоже, не срослось.

– Девичье? – иронично хмыкнул. – Вот эта шутеечка в точку.