Абортарий

– Что ты чувствуешь?

А что я мог чувствовать? Настороженность, волнение, страх.

Когда то, что внутри, появится на свет – где буду я? И когда оно вырастет – каким будет мир? Что, если троещинки укрепят свои позиции, а лесбийство обретет повсеместное распространение? Что, если оно вырастет и станет убийцей последнего в мире мужчины?

Вот что я чувствовал.

***

Испугавшись своих мыслей, я отдернул руку. Но беременная держала меня крепко. Тиски ее пальчиков-колбасок сжались еще крепче.

– Сейчас-сейчас! – воскликнула. – Почувствуй же!

Да, в следующее мгновение из раздутой утробы закопошилось. Некая конечность уперлась в живот, угловато растянув. Меня это изрядно напрягло.

– Ножкой стучит! – экзальтированная брюхастая расплылась в улыбке. Я с мольбой поглядывал на охранниц. Но те безмятежно терлись о кору деревьев.

В их понимании, насильственное ощупывание чужого пуза, в котором брыкается живность, не несло для меня опасности.

Тупое бабье.

– Чувствуешь? – не унималась беременная.

Тут одна из девушек, которым надоело ждать и хотелось поскорее уйти, не выдержала и раздраженно сказала:

– Да ему противно, не видишь, что ли?

И, словно по волшебству, беременная очнулась. Внимательно посмотрела на меня, сфокусировалась – и, пораженная, медленно разжала руки. Быстро переменилась лицом, улыбка сползла, будто вязкое варенье прошлось по складкам.

Я что-то замямлил, невнятно оправдываясь, но это выглядело так нелепо, что вскоре затих. Она стояла надо мной, возвышаясь, как древний жестокий божок. Пузо нависало угрожающе и лихо, этакой тяжеленой глыбой, что вот-вот рухнет и задавит. И, как на зло, там активно ворочался плод. Округлые возвышенности появлялись то тут, то там, будто у беременной катастрофический метеоризм.

Невидимый отросток вытянулся вперед, изрядно деформировав кожу. Я неосознанно отпрянул.

Представляю, какое у меня было выражение.

– Сволочь, – выговорила сверху беременная. – Сволочь ты, а не мужчина.

***

Рупия пришла, когда беременной и след простыл. Я рассказал о своем злосчастном приключении, видение шевелящегося пуза еще долго стояло перед глазами.

– Терпеть не могу беременных, – призналась Рупия. С Дома Матери как раз вышла очередная, и мы наблюдали, как она громоздилась в электрокар. Издали живот напоминал оттопыренный, лишенный ногтя палец. – Если кто-то скажет тебе, что женщине идет быть беременной – плюнь ей в лицо. За меня.

– Плюнуть? С меня шкуру сдерут за такое.

– Ну, покрути пальцем у виска.

– День мудрых советов.

– Хорошо. Не связывайся просто с беременными вообще.

– Для этого нужно всего лишь зарыться в глубокой норе.

– Правда, вот посмотри сам. Она мне похожа на безмозглую воришку. Будто запихнула под футболку дыню и тащит теперь домой. Еще и показывает всем, мол, полюбуйтесь, какая я классная и смелая воришка – и никто мне ничего не сделает. Наоборот, зауважают меня.

– Воришка дынь, – усмехнулся я. – Их очень обрадует сравнение.

– Так а что? – наивно возмутилась Рупия. – Неуклюжее такое, неповоротливое. Плетется, как объевшаяся корова. Еще и права качает.

– Слышала б тебя сестра, – укоризненно вставил я.

– Иена? – простодушно переспросила. – Та она сама их терпеть не может!

– Ладно тебе, – с недоверием глянул на малолетнюю трещотку.

– Еще бы, – со знанием дела кивнула Рупия. – Они ее ужасно бесят. Говорит, что беременные глупые и вонючие.

– Прям уж вонючие?

– Именно. Говорит, что от беременных очень неприятно пахнет. Не то чтобы они не моются, хотя может и это тоже, с таким пузылом попробуй помой себя нормально. От их тела исходит густой гормональный аромат.

– Не слышал.

– А ты принюхивайся.

– О, еще один советик подъехал. Уткнуться носом в пах.

– Ну, тут ты быстро сообразил…

– Слушай, мне кажется, что по поводу Иены и ее отношении к беременным ты немного преувеличиваешь.

– Сам спроси, – небрежным тоном бросила.

– Обязательно, – ответил с иронией. – Если учесть, что все ее ответы – или вздохи или сигаретный дым в глаза.

– А что ты хотел? Тут подход нужен.

– Сзади? – не выдержал я.

– Вот видишь. Это все, на что ты горазд. Сзади, спереди. Котелок варит строго в одном направлении.

– Тогда жду очередной мудрый совет.

– Торчать, как дуб, возле машины, и бэкать не понять о чем – не совсем подходящая тактика. Это, конечно, твой вариант, и ожидать чего-то большего смешно.

– Это уже совет? – с иронией хмыкнул. – Обнадеживает.

Рупия молчала. Долго молчала. Решалась.