Абортарий

Зрелище мерзкое и тягостное.

***

Когда все закончилось, Иена сгребла лопатой кровавое месиво и вкинула в заготовленную ямку. Накрапывал дождь. Без устали рвала воздух музыка. Я перестал прятаться. Медленно, как сонный, подходил все ближе. Она громко шмыгала носом.

– Приперся таки, – заметив, сказала вяло. – Кто бы мог сомневаться.

Мне хотелось ее обнять. Чувствовал, что это необходимо. Но она будто выстроила невидимую стену от любых посягательств с моей стороны.

– Понравилось?

– Я не знаю, что сказать…

– Теперь у меня нет еще одной сестры, – глухо, с горечью, промолвила. И сорвалась на тихие рыдания. Прислонилась лбом к торчащему черенку лопаты. Я обернулся – Рупия все так же крепко прижимала неподвижную сестру.

Внезапно Иена схватила лопату и с размаху врезала по магнитоле. Музыка взвизгнула и затихла. Капли дождя трепали листья, впивались в землю, щекотали кожу.

Иена приблизилась ко мне, вплотную. Стояла и смотрела отекшими, красными глазами. Смотрела с ненавистью и яростью.

– Это ты виноват, – прошептала неистово. – Ты и только ты.

– Я? – растерянно потупился.

– Ты убийца! – закричала. – Если б не ты, не твоя сперма – мои сестры остались бы живы! Миллионы женщин остались бы живы! Проклятый убийца! Зачем ты существуешь? Зачем ты есть? От тебя сплошные несчастья! Ты не нужен миру! Оставь меня в покое! Оставь всех нас в покое!

Она продолжала что-то вопить. Я пятился прочь. Больше всего не свете мне хотелось спрятаться, забиться в тихий и темный угол. Мутно и шатко я добрался до доджа. Краем сознания заметил, что две малолетние кикиморы застыли, как кролики, завороженные гремучей змеей.

Не помню, сколько я стоял так, у машины – минуту или час. Пришел в себя, когда одна из кикимор больно ущипнула за ногу.

– Дяденька, зачем ты здесь? – спросила противным писклявым голоском.

– Отвали, – грозно промычал.

Еще больнее ущипнула. Я дернулся и сипло втянул воздух.

– Больно! Отвали, я сказал!

– Покажи писюн – отвалю.

Я отвернулся. В этот момент она снова ущипнула. Рыкнув от боли, я ляпнул ей по руке, а затем очень мощно, с ноги, зарядил по заднице. Она подлетела. Затем шмякнулась прямиком в лужу.

Тут же дико завизжала.

Вне себя от ярости, я вскочил в машину и вдавил педаль газа.

***

По дороге я задавил двух женщин. Если учитывать плод, то трех.

Коротконогая, как утка, простушка чапала по грязи. Не видя луж, не замечая лужи – безликое, излишне носящее черепную коробку существо.

Девка на сносях, тупо озирающаяся по сторонам.

А если припомнить всех тех, кто воспользовался услугами моего заводика с троянскими конями, то подобных женщин тысячи.

***

Убийца. Самый настоящий безжалостный убийца.

Та, первая, шла по дороге. Не слышала, как я стремительно несусь сзади, потому что была или глухой или в наушниках. От удара ее откинуло далеко вперед. Проломив телом забор, она поникла в высокой траве.

Вторая неслась по тротуару. Толстопузая, свиноматка на подходе. Я настигнул ее на повороте, когда она переваливала через дорогу. Кубарем полетела через машину. И очень сомневаюсь, что удачно шмякнулась на асфальт.

Трофеи Андрея IV Склещенного.

***

А ведь это еще не все, туши.

Выбравшись на трасу, я мчался вперед, куда глаза глядят. Машину заносило на поворотах, я пытался выбраться на прямую дорогу. Хотелось гнать и гнать, набирая скорость.

Вскоре заметил, что меня преследовал макларен. Иена. Настигала. Было наплевать.

Параллельно увидел вдали, в серой дымке, автобусную остановку. Кучка девиц ютилась там, прячась от дождя.

И я рванул прямо на них.

Думаю, мои помыслы были предсказуемы. Подобраться к скопищу самок и утолить свой кровожадный порыв. Но я не успел. Иена врезалась мне в бок. Додж занесло и грохнуло об отстойник.

Я быстро пришел в себя. С носа капало. Видимо, ударился об руль. Правое крыло и дверь были измяты.

Выкарабкавшись, я увидел, что макларен впечатался в столб. Неподвижная груда железа исходила паром. Внутри распластались Иена, а рядом с ней и Рупия. Их лица были забрызганы кровью. С трудом я открыл дверцу, выволок Иену и перенес в додж. Ее тело безвольно распласталось у меня в руках.

Затем попробовал перенести и Рупию. Удар пришелся в основном на ее сторону – турбина авто и дверца, исковеркав ноги, вонзились отломками. Не давая возможности ее вытянуть. Она была слишком плотно зажата в тисках покореженного металлолома.

Вернулся к Иене. Обе сестры были мертвы.

Белая тетрадь

Часть двадцать вторая. Срамной уд и ядра

***

Мы зашли в номер, когда уже вечерело. Это была последняя клиентка за день. Папа выглядел уставшим, измотанным, выжатым. До десяти спариваний в сутки – это вам не травку грызть, тушки.

В номере царил полумрак. Интимная, располагающая обстановка. По углам растыканы блюдца с крохотными светильниками, пахло чайной розой.

Девушка стояла у зашторенного окна, попивала из бокала. Она была одета, и одета довольно сексуально – приталенная юбка-карандаш, белая рубашка, каблуки. В стеклах очков отблескивал огонь светильников.