Абортарий

– Они – моя читательская аудитория.

Иена понимающе закивала.

– Совсем беда с твоей головой.

– А еще я боксирую на них.

– Это еще зачем?

– Держу себя в форме.

– Самцовые замашки, – угрюмо подметила. – Для кого, позволь узнать? Для волков?

– Для себя. Не хочу выглядеть, как мешок с костями.

– Потому выглядишь, как жилистый мешок с костями. Лучше тебе не боксировать, а жрать их.

Взглянула на разделочный стол, где в беспорядке лежали тетради и черновые заметки. Я как раз работал над периодом Минетного Банзая.

– А тут ты, собственно, творишь?

– Ага, в поте лица. Летопись дней суровых.

– Записки членистомеждуногого, – философски заметила.

Оглянулась по сторонам. Попросила подвезти к аквариуму с мутно-зеленоватой водой.

– А тут питомцы твои?

– Они самые.

– Живые хоть?

– Живее нас с тобой.

– А они кто тебе? – любопытствовала Иена. – Критики?

– Почти. Редактора.

– Слушай, да их же полно здесь! – воскликнула. – Я думала, два-три несчастных. Надо сварить немедленно.

– Как, по-твоему, мы это сделаем?

– Не знаю, – проворчала. – Ты же у нас мужчина. Ты и придумай.

***

На улице варить Иена отказалась – змеи так и поджидали ее за каждой травинкой.

Я нашел место на втором этаже. В кабинете отсутствовала часть стены, ведущая в степь, и не было изрядного куска потолка. По углам ютились покосившиеся, сгнившие шкафы с разбитыми стеклами, внутри которых стояли папки с бумагами, больше похожие отсыревшую кашу из желудка.

Я приволок в кабинет охапку дров, стопку тетрадей, распал, зажигалку. Выстроил из кирпича две стенки, между костром, на которые поставил широкие ушки кастрюли. Затащил Иену на руках, затем соорудил ей из одеял подобие трона, спинку которого составлял разваленный стол.

– Организатор с тебя так себе, – с типичной капризностью осмотрелась вокруг Иена.

– Зато какой прекрасный вид.

Она надменно подняла бровь, демонстрируя, что не разделяет моего мнения. Я подошел ближе к обрыву.

Подо мной открывались просторные степные заросли. Ближнюю сотню метров в прошлом обозначала автомобильная стоянка – темный и едва просвечивающий, будто подшерсток, асфальт растрескался и дал прорасти травам и кустам. Местами, похожие на скелеты доисторических животных, выглядывали ржавые металлические остовы машин. Вдаль тянулись волнистым полем дикие заросли. Белесоватые, мелькающие кляксы бабочек. Четкой линией пересекала горизонт небесная гладь – чистая, синяя, как замершее море.

Ветерок колыхал пожухлые торчки бурьянов, сгибал полевые цветки, пестрыми вкраплениями втиснутые посреди поля. Солнце отогревало степь до самых корней.

Мир без людей. Ни женщин, ни мужчин. И нет постоянной борьбы между ними. Передо мной природа, оставленная без нужды быть использованной.

– Ты чего там? – раздался сзади голос Иены. – Дугу пускаешь?

– Ничего я не пускаю. Просто смотрю.

– Свари мне раков, потом смотри до посинения, – раздраженно ответила.

Вздохнув, я начал готовку. И смею признаться – раки получились изумительные. Выкормленные на драгоценном коктейле, с нежным мяском, очень вовремя разнообразили наш рацион. От чумового шлака мой живот уже мурчал, как дряхлый кот.

О том, что я мастурбировал на раков по несколько раз на день, Иену решил не посвящать.

***

Когда я начал описывать события тетради со сталактитом, разразилась гроза. Порывы шквального ветра врывались в торговый зал, разгуливая, сметали пачки со шлаком, завывали в дверную щель.

От неожиданно громких ударов в стену я подскочил. Иена закуталась в одеяло, лишь торчал смятый дикобраз, а под ним огромные, как у лемура, глазища.

– Мне страшно. Побудь со мной.

Я сел рядом. В тишине послушали завывания ветра. От каждого громового залпа Иена подскакивала, а у меня внутри все холодело.

– Расскажи мне что-нибудь, – попросила жалостливо, – отвлеки от этого ужаса.

– Например?

– О себе расскажи.

– Ты и так обо мне все знаешь.

– Нет, не все, – выразительно замолчала. С намеком, что мне нужно на нее взглянуть. Взглянул – ее глаза блестели. И мелко-мелко сощурились. – Расскажи, почему ты здесь? Или почему – мы здесь?

– Тяжело объяснить.

– А ты потрудись.