Абортарий

– Не могу, – признался. – Мне все кажется, что они рядом. И вот-вот меня заграбастают.

– Прошло столько времени, что, я уверена, им уже наплевать на тебя. Кстати – сколько времени-то прошло?

– Почти месяц, где-то так.

– Офигеть, – удивилась Иена. На руку ей запрыгнул кузнечик. С отрешенным видом словила его, открутила голову и выбросила.

– Так что, чем ты целыми днями занимаешься, признавайся?

– Я пишу.

– Чудеса, – усмехнулась. – Кто бы мог подумать. Наш самец грамоте обучен. И что же ты пишешь?

Пришлось признаться, туши.

***

Иена пронялась моим жизнеописанием и чистосердечно призналась, что мешать не будет. На сколько это, разумеется, возможно при ее капризной женской натуре. Потому что на практике вышло совершенно наоборот.

После той вылазки, когда я дал слабину, она возымела привычку требовать выгуливать ее дальше и дольше. И, что еще хуже, заверила, что я могу заниматься своими делами, а она будет себе самостоятельно греться на солнышке, читать, пить, курить.

И теперь она ежедневно расспрашивала, на каком моменте я остановился. Меня это злило, как факт посягательства в мое личное пространство. Впрочем, не скрою, много полезных сведений я почерпнул именно с ее воспоминаний.

***

Теперь выход Иены в свет связан зачастую только с отправлением естественной нужды.

Я оборудовал для нее личную тележку – с подкладкой из одеял, мягкую и удобную. И вожу постоянно в туалет. Единственный уцелевший санузел находится в северном крыле, под лестницей на второй этаж, где я нашел чайник.

В подобные моменты Иена узнает, что творится во внешнем мире – какое время суток, погода, вспоминает, что такое солнце и стрекот насекомых.

***

Однажды, во время очередного туалетного путешествия, Иена философски поинтересовалась:

– И как тебе здесь?

– Не жизнь, а мечта.

– Шутить ты уже так и не научишься, – язвительно заметила. – Я тебя серьезно спрашиваю. Ты же оторван от общества, в полнейшей изоляции. Если б не я – и поговорить не с кем.

– Ну, у меня раки есть.

– Раки? Достойная компания. Не сдохли до сих пор?

– Я их кормлю, – осекся, надеясь, что не придется вдаваться в подробности. Быстро добавил: – А ты знаешь, что у мохнаторукого краба непосредственно перед спариванием самка линяет?

– Как-то не замечала…

– Ага. А линьке самки предшествует так называемое «положение рукопожатия». Самец и самка стоят друг перед другом, самец крепко держит в своих клешнях клешни самки. При этом оба партнера приподнимаются на своих грудных ногах.

– Зачем они это делают? – с недоверием произнесла Иена.

– А потому что у них такой брачный ритуал. Люди вот, например, разговаривают. Врут всякое, несут околесицу.

– О, это о тебе как раз.

– Так вот, «положение рукопожатия» может длиться довольно долго, у камчатского краба до недели. И затем заканчивается линькой самки.

– Когда я выберусь отсюда и сниму все это тряпье, то почувствую себя самкой камчатского краба.

– И еще, – вспоминал я, – по некоторым наблюдениям, самец помогает самке слинять, стаскивая с нее старый панцирь. Ну как бы раздевает дамочку.

– Ясно теперь, с кого ты взял за пример, как только приволок меня сюда.

***

Тем не менее, несмотря на ироничные замечания, Иене понравились мои познания животного мира. Каждый раз, выезжая на туалетное рандеву, я ей что-нибудь да рассказывал.

– Как там твои раки? – спросила вот на днях.

– Прекрасно. Копошатся в ванной. Кстати, у них довольно драчливый характер при выяснении отношений между собой. За самку, к примеру. Иногда это приводит к неожиданным результатам. И некоторые самцы раков, которые проиграли в битве с соперником, имеют все шансы остаться в живых только после того, как сыграют роль самки и займутся сексом с победителем.

– Опять ты за свое, – сердитым голосом запричитала.

– Это не я, а раки. Каждый второй речной рак, не захотевший сымитировать сексуальный акт с победителем, погибает. При этом все проигравшие раки, которые вступили в псевдосексуальный контакт с более сильным соперником, отдаваясь ему в качестве самки, остаются в живых, по крайней мере, в течение суток. Такая демонстрация мужской силы позволяет победителю успокоиться и закрепить свою победу.

– Тебе, я вижу, не дают покоя рачьи успехи.

– Сгораю от зависти.

– Ага, оно заметно, – вздохнула. – Ладно. Я, наверно, никогда в жизни к вам в гости не попаду.

***

Пророческий дар обошел Иену стороной, факт известный.

С моей помощью, разумеется, Иена все же зашла к нам в гости. Ну, как зашла – я привез ее на местном кабриолете, остервенело минуя каждую песчинку, способную ранить ее чувствительный зад.

– Тут прохладней, – с ноткой неодобрения заявила.

– Ради туш. Чтоб не воняли сильно.

– Огорчу, это не помогло, – скривилась. – А вынести их сушиться к самолету, не?

– Ни в коем случае. Они составляют мне компанию.

– Компанию?