В поисках убийцы

Дьякова покраснела.

– Сергей Филиппович, – громко сказала она. Прохоров быстро обернулся. – Доктор советует мне уехать и рассеяться. Может быть, вы согласитесь сопровождать меня?

– Мы поедем в Крым, – предложил Прохоров, и его лицо осветилось.

– В Крым, в Крым! Если вы будете добры, – обратилась Елена Семеновна к Пафнутьеву, – то посетите Горяниных и сообщите им, что мы, я и Сергей Филиппович, едем в Крым.

Прохоров взял руку Дьяковой и приник к ней губами. Патмосов переглянулся с доктором и Пафнутьевым. Они встали и, простившись с Дьяковой, перешли в номер Пафнутьева.

– Кажется, нам там делать нечего, – с улыбкою сказал доктор.

– Да. Это – последняя глава романа, – констатировал Борис Романович. – Ну, пропишите рецепт. Но, мне кажется, она успокоится и без брома.

– Все сделали? – обратился Борис Романович к будущему зятю. – Собирайся, дружок, и кати в Питер. Завтра утром ты будешь уже там, в десять часов можешь будить Семечкина. Варшавский поезд, кажется, в двенадцать. Сейчас поедете в Лугу, в четыре часа будете там, в шесть ты будешь уже знать все, и в семь часов завтра я должен иметь от тебя телеграмму. Понял?

– Слушаю, – сказал Пафнутьев. – А к Кате заехать можно?

– Это уже после, когда пошлешь мне телеграмму и все сделаешь.

– А ты скоро?

– Не знаю. Меня не ждите. Я отсюда уеду, но не в Петербург.

– Искать поедешь?

– Может быть, ты и угадал.

XXIV

Одно дело кончено

На другой день Прохоров пригласил Патмосова к Елене Семеновне, чтобы получить обещанный ею список вещей.

Дьякова встретила их радостным приветствием.

– Рушатся страшные чары Чемизова. Вот! – она протянула лист бумаги, исписанной мелким почерком. – Тридцать тысяч рублей и эти вещи.

– Отлично, – сказал Патмосов, пряча бумагу в карман. – Сегодня я буду иметь с ним объяснение.

– Когда вы должны получить телеграмму? – спросил Прохоров.

– Полагаю – часов в семь или восемь.

– И тогда?

– Я отпущу его на все четыре стороны и сам тотчас уеду.

– А мы завтра с севастопольским, – улыбаясь, сказал Прохоров.

– Счастливого вам пути! – простился Патмосов и поехал в» Китай – город».

Чемизов мрачный и угрюмый лежал на диване и при входе Патмосова даже не приподнялся, а прямо спросил:

– Ну, когда я буду выпущен?

– Если вы не наврали, то, вероятно, сегодня вечером. А теперь займемся делом. Оказывается, с вас причитается шестьдесят тысяч рублей. Потрудитесь вернуть их.

– Девятнадцать тысяч, как мы условились, – и Чемизов быстро сел на диване.

– Не согласен! Шестьдесят тысяч, и ни гроша меньше. У вас на текущем счету девяносто пять тысяч; из них тридцать тысяч Коровиной и тридцать Дьяковой, остальные вы где?нибудь наворовали, часть же, вероятно, получили за заложенные вещи.

– Это вас не касается.

– Меня касаются только шестьдесят тысяч. Вы должны отдать их. Не хотите – ваше дело. Местопребывание Коровиной известно, тайны у вас нет никакой, и в случае вашего несогласия я сейчас же позову полицию, вас препроводят в участок, а оттуда обычным порядком – в Петербург.

– Это будет подлостью.

– Подлостью? – Патмосов покачал головою. – Ну, такие люди, как вы, никогда не должны произносить это слово… ни слово» честность», ни слово» подлость». Итак, шестьдесят тысяч – вот мое решение. А сейчас отберемте с вами квитанции и вещи. – Патмосов стал читать список вещей Дьяковой, отбирая квитанции, и, захватив три футляра, заметил: – Странное дело! Сколько у вас еще вещей незаложенных. Откуда они?

– Это – мое дело.

– Верно, верно! Ну, так я беру эти три вещи, эти квитанции, дарственную, а затем попрошу вас написать чек на шестьдесят тысяч рублей. Именной чек напишите: «Борису Романовичу Патмосову».

– Повторяю вам, это насилие и подлость – пользоваться моим положением, – злобно сказал Чемизов, однако, обмакнув перо, подписал чек. Лицо его потемнело. – Вы сами толкаете меня на преступление!

– Ну, я уже говорил вам, что через месяц начну ловить вас, так что преступления для вас небезопасны.

– Еще посмотрим, кто кого? – глухо проговорил Чемизов, отрывая чек и кидая его Патмосову.

– Превосходно! Я съезжу и возьму деньги. Алехин, береги его! – и Борис Романович вышел, причем за ним тотчас же щелкнул замок.

Он получил деньги в Купеческом банке и вернулся в» Большую Московскую» гостиницу. В ожидании он улегся на диван, и скоро комнату огласил раскатистый храп.

Уже спустились сумерки и было темно» когда в дверь постучали: «Телеграмма!«Патмосов быстро встал, зажег свет, взял телеграмму, развернул ее и радостно улыбнулся. Он тотчас спустился к Дьяковой и постучался в ее номер.

– Войдите, – послышался голос Прохорова.

– Сказал правду! – Борис Романович размахивал телеграммой. – Вот! Пафнутьев пишет: «Приехали нашли совсем больная». Значит, негодяй ограбил эту несчастную, одурманил ее и бросил.

– И вы едете?

– Да, дело мое тут кончено. Вечером еду. А теперь вот, – обратился Патмосов к Дьяковой, – я привез вам ваши тридцать тысяч рублей.

– Как? – воскликнула Дьякова, вспыхнув.

– Этот негодяй упрямился, ну, да со мной шутки плохи. Извольте получить! – Патмосов опустил руку в глубокий боковой карман. – Вот это – ваши квитанции. Хотите – выкупите, хотите – бросьте. А денежки и вещи сейчас передам. – Он поднялся к себе в номер и скоро вернулся с саквояжем. – Все кредитными билетами. Извольте считать: шесть пачек по пяти тысяч рублей. А это – вещи. Только три…

– Ой, сколько денег! Что нам с ними делать? – воскликнула Дьякова.