На грани

– Не совсем понимаю, о чём ты говоришь, – с недоумением ответил я.

– Мы только несколько месяцев женаты, а ты уже заводишь романы на стороне?

– Какие ещё романы?

– Вот эти, – ответила она и бросила на стол письма Пита. – Так с кем ты должен был встретиться в полдень на «вашем месте»? Притом заметь, содержание вчера и сегодня одно и то же.

– Кажется, ты всё неправильно поняла. Позволь мне всё тебе объяснить.

– Уж постарайся.

– Для начала я задам тебе один очень важный вопрос: письма были запечатаны, когда ты взяла их в руки?

– Наверное… не помню. Какое это имеет значение?

– По-твоему, я умею читать записки сквозь конверты? Я понятия не имел, о чём там идёт речь. Да что уж говорить, если я даже не прикасался к ним?!

– Тогда зачем прятать их в ящике стола?

– Я спрятал их не умышленно, а лишь потому, что у меня не поднялась рука их выбросить. Письма, если их модно так назвать, мне пишет не кто иной, как Пит Рейд. Думаю, ты его помнишь. Наверное, он вновь задумал уехать куда-то за тысячи миль и хочет позвать меня с собой. Но хочу ли я? Несколько лет назад он уже присылал мне подобные записки. Я знал, от кого она, а потому и не стал даже открывать конверт, не говоря уже о том, чтобы читать содержимое. Поверь, у меня нет от тебя никаких секретов. Как мы можем жить вместе, не доверяя друг другу?

Быстро отыскав старые письма, на которых он соизволил подписаться, я положил их рядом с Холли, чтобы она убедилась в правдивости моих слов:

– Не кажется ли тебе, что их писал один и тот же человек?

Прошло около пяти минут, прежде чем я дождался какого бы то ни было ответа. Встав со стула за столом, она бросилась мне на шею, пытаясь сказать слова сквозь всхлипывания:

– Том, прости меня, пожалуйста. Я была неправа. Прости, что усомнилась… Я так виновата пред тобой.

– Эй, всё нормально, – попытался я утешить её. – Довольно, прекрати плакать. Ведь я же не какой-то там камень, я всё понимаю. Будь я на твоём месте, подумал бы точно также. Ты тоже прости меня, ведь я должен был показать тебе эти письма.

Через несколько минут, когда наша небольшая ссора была исчерпана, я продолжил:

– Кстати, у меня для тебя хорошие новости. Собеседование прошло довольно удачно, и вполне возможно, что кое-кого скоро возьмут на работу.

Так всегда было и так всегда будет: после неудач и падений должно быть что-то, во много раз лучше всякого поражения. Так в нашей маленькой семье произошёл ещё один счастливый миг.

На следующий день Пит пожаловал к нам собственной персоной, ещё с порога вместо приветствия сказав мне:

– Либо этот почтальон идиот, если он перепутал адрес, либо же ты не открывал письма, а если и открывал, то всё равно не пришёл, что значит лишь одно – видеть ты меня не желаешь. Я мог бы просить почему, но у меня нет на это времени. Корабль в Австралию отплывает завтра утром из Сан-Диего. Признаться, я зря ждал, что ты придёшь, поэтому вот твой билет. Можешь сделать с ним всё, что пожелаешь. Надеюсь, ты не ошибёшься в своём выборе. А теперь извини, но я должен идти.

– Мистер Рейд, разве вы не останетесь на чашечку чая? – спросила Холли.

– Мне казалось, что после свадьбы ты можешь звать меня просто Пит. Я бы остался, но, к сожалению, столь неотложные дела не станут ждать. Вынужден с вами попрощаться. Надеюсь увидеть тебя завтра.

Странно, но подобному повороту событий я нисколько не удивился. Когда мне было четырнадцать, Пит уже ставил меня перед фактом, давая на размышления лишь несколько минут. Теперь он сделал всё то же самое. Годы прошли, а он не изменился – всё тот же авантюрист, находящийся в постоянном поиске приключений и чего-то нового.

Далеко не самыми спокойными были для нас следующие несколько часов после ухода Пита. Главный вопрос, который мы обсуждали – ехать или не ехать. Я категорически отказывался бросать на неопределённые сроки свою жену, а вот она вовсе была не прочь отпустить меня в очередную поездку. Не представляю, зачем ей было необходимо поскорее выпроводить меня из дому, но Холли настаивала на своём:

– Он твой старый друг, Томас. Думаю, ты помнишь, сколько он для нас, а для тебя особенно, сделал, несмотря на все ваши разногласия. Пусть это будет своеобразной благодарностью Питу за все когда-либо совершённые поступки. Позволь впервые за многие годы происходить событиям не так, как тебе того бы хотелось. Я вполне понимаю твоё нежелание покидать меня, к тому же, оно взаимно, но всё же новые впечатления, как и смена обстановки, тебе не помешают.

– Почему ты хочешь, чтобы я как можно быстрее ушёл прочь? Что-то происходит за моей спиной, верно? Что-то, о чём я не знаю. Или же кто-то. Поэтому тебе так важно было уличить меня во лжи? Ведь тогда твоя совесть будет чиста! И кто же он, интересно знать? Не могу поверить, что женщина, которой я доверял, так поступила со мной.

Моей ярости не было предела. Ещё бы: от мысли, что с ней мог быть иной мужчина, мне становилось невыносимо больно на душе. Теперь же, мои опасения, по всей видимости, оказались не напрасны. Больше здесь оставаться я не мог. Сначала я ушёл в парк, чтоб хоть немного отдохнуть от свалившихся на мою голову проблем, а затем, когда уже стемнела, вернулся за необходимыми для путешествия вещами и деньгами.

Довольно быстро я осознал, что хочу остаться один на как можно большее время. Возможно, это и толкнуло меня на непредсказуемые действия: вместо билета до Австралии в моём кармане теперь лежал билет до находившейся рядом с ней Новой Зеландии. Больше жалеть было не о чём: на личном фронте я вновь столкнулся с предательством, с Питом происходило нечто истинно странное, работы, как таковой, у меня всё ещё не было, поэтому без всяких сожалений я распрощался с родными землями и на корабле из Сан-Диего отплыл в Новую Зеландию.

Жаль, что и здесь всё не обошлось без небольшой, но досадной оплошности. Оказалось, что корабль, на котором я находился и на который должен был попасть изначально – одно и то же судно. Чтобы не встречать Пита, мне пришлось выяснить, где находится его каюта. Но разведчик, как и конспиратор, из меня никудышный. Признаться, я испугался, когда из-за моей спины раздался голос того, кого увидеть сейчас хотел наименьше:

– От кого прячешься? Неужели от меня?

– Это, конечно, не самая приятная, но всё же правда, – ещё находясь в шоке, ответил я.

– Любопытный случай удался. И по какой же причине ты так усердно пытался избежать встречи со мной?

– В данный момент я предпочёл бы остаться в одиночестве. С твоего позволения, мне нужно идти.

– А мне почему-то кажется, что нам стоило бы поговорить. Пойдём, я кое-что тебе покажу.

Именно это меня всегда раздражало. Не только в друге, но и в каждом человеке в целом. Когда нам нужно побыть наедине с собой и своими мыслями, кто-то обязательно будет рядом, думая, что нам необходима поддержка. И наоборот: когда мы переживаем ужасные чувства, никого рядом, к сожалению, не оказывается, словно весь мир забыл о нас, повернулся спиной. Был ли сейчас один из таких случаев? Да. Навязчивость, которая был одним из нескольких недостатком моего некогда близкого товарища, проявила себя сполна.

Мне пришлось подчиниться, и вскоре мы оказались на верхней палубе, с которой открывался неплохой вид на окружающий нас океан.

– Пейзаж прекрасен, словно нарисован, в этому нет никакого сомнения, но, думаю, мне лучше вернуться к себе в каюту, – не покидал я попыток избавиться от общества Пита.

– Можешь идти, куда хочешь, только сначала ответь мне на один вопрос. По какой причине ты поссорился с Холли?

– С чего ты взял? Ты разговаривал с ней?

– Нет. Если бы между вами всё было нормально, то тебя бы здесь не было. Или же у тебя было бы хоть какое-то настроение, а не состояние, подобное апатии.

– Апатии?

– Иначе говоря, безразличие к чему бы то ни было. Так из-за чего вы поругались?

– Если женщина хочет как можно скорее выпроводить мужа из дому, значит, ей есть, что скрывать. До этого она пыталась поймать меня на лжи, используя твои письма. Я не удивлён: в таком случае её совесть будет чиста. Мне кажется, я столкнулся с предательством, с очередной изменой в моей жизни. А теперь прости, я вынужден тебя покинуть.

Тем же вечером под дверь каюты кто-то засунул мне письмо, на котором было написано, чтобы я открыл его через две неделю Как всегда, подпись отсутствовала, чтобы можно было сразу понять, от кого послание.

Четыре скучных дня спустя, наше судно прибыло в портовой городок Веллингтон, к тому же являющийся столицей Новой Зеландии. Конечно, ему было далеко до Сан-Франциско, не говоря уже о Нью-Йорке, но и здесь было где разгуляться и на что посмотреть. Сначала новая обстановка вокруг необычайно меня заинтересовала, поэтому несколько дней напролёт я исследовал местность, знакомясь с новыми людьми и рассматривая достопримечательности. Продлиться мои странствиям суждено было недолго: однажды на углу одного из домов, находившегося неподалёку того места, где я жил, произошла драка, привлёкшая моё внимание. После того случая и я стал частым гостем бара, возле которого двое мужчин устроили тогда кулачную дуэль из-за женщины, которую трудно было не заметить. Как оказалось позже, она работала официанткой в том заведении, куда я нередко стал заглядывать.

Но вскоре мне запретили посещать тот пар на углу, что неудивительно: в попытках утопить свои проблемы во множестве стаканов спиртного, я тоже стал инициатором одной из тех дуэлей, из-за которых я здесь оказался. Интересно получилось: причина, по которой я узнал об это месте совпадает с причиной, по которой мне пришлось его покинуть. Мне смутно помнятся дальнейшие события, но в моей памяти всё ещё хранятся слова охранника:

– Он пьян почти до потери сознания. Тебе, парень, нужно в Антарктиду: холод поможет остыть. В твоём случае это, видимо, лучший выход.

Это было полным безумием, но на следующий день я отыскал того, кто готов был доставить меня на самый холодный материк планеты, а ещё через день наш самолёт приземлился на сплошной лёд. Сказать, что я был поражён – почти ничего не сказать. Попасть сюда значило для меня гораздо больше, чем кто-либо мог себе представить. Наконец-то я находился там, где нет улиц и грязного воздуха города, где всё население составляют учёные. Здесь не было растений или мегаполисов, но эта территория оказалась своего рода оазисом среди пустыни заводов, стран и, конечно же, людей. Даже несмотря на ледники, занимавшие почти всё пространство материка, эти земли оставались неприкосновенными, чистыми, такими, какими их изначально создала природа. И я был там, а это что-то значило.

VI