Fide Sanctus 1

Он прикрыл глаза, спасая мозг хотя бы от визуальных раздражителей.

Пусть она думает, что от удовольствия.

Выудив из холодильника йогурт, девица энергично взболтала его и крякнула:

– Уланова.

Марина метнула в неё насмешливый скучающий взгляд и уточнила:

– Которая Варя?

– Вера, – словоохотливо поправила её собеседница. – Баба живёт в одной комнате с твоей Шацкой, а ты имени не знаешь.

Теннисный шарик отскочил от правого виска и понёсся к левому.

Распахнув глаза, Святослав поспешно заинтересовался упаковкой от вафель на фруктозе.

– Ещё я всех буду помнить, – высокомерно буркнула Марина и, поколебавшись, добавила: – Поздравляю. Настя говорит, она одна из лучших у себя на потоке.

Она понимает каждое слово из своего иностранного рока.

Перед глазами мгновенно возникла картинка девушки в клетчатой рубашке.

Смирившись, что придётся с кем-то общаться, она выдёргивает наушник из уха, прикрытого золотистыми волосами, и устало смотрит снизу вверх.

Ей тоже приходится смиряться.

– Ну надо же хоть что-то классно делать, – со всей возможной глубокомысленностью заключила соседка Марины. – У кого-то в планах уход за собой, а у кого-то – переводы.

«Звезда» скосила глаза в сторону подруги и оттянула влево уголок губ.

Под ложечкой завертелась досадная… обида?

– Молчу, имею совесть, – изрыгнула заказчица перевода, кокетливо поймав раздражённый взгляд гостя. – Мы вообще договорились на долгое сотрудничество, даже телефонами обменялись. Видела ты людей, которые в наше время на бумажке телефон записывают?

Допив йогурт, соседка Марины подскочила к столу и кинула на него несколько клочков бумаги из кармана. Верхний листок был помят куда сильнее остальных.

Половину листка занимали четыре буквы, а вторую половину – семь цифр.

Свят уставился на семь цифр под четырьмя буквами её имени.

* * *

Проследив за взглядом бойфренда, Марина сдвинула брови и крепче сжала его пальцы.

В груди закопошилось смутное беспокойство.

Да ну, смешно. Зачем ему номер Улановой.

Он и сам переведёт. Или папа ему найдёт переводчиков.

Нацепив на лицо нежность, девушка тщательно расположила ладони парня на своей талии.

Он медленно повернул голову и сверкнул тёмно-шоколадными глазами. Когда он хотел, он напрочь лишал лицо мимики, и этот идеальный фасад было совершенно не прочитать.

Ей жадно импонировала роль спутницы откровенно привлекательного мужчины, но чаще эта роль вызывала жалящее беспокойство.

Стоп, стоп. Это всего лишь Уланова. На клетчатые рубашки он и на друзьях посмотрит.

– Святушка, тоже хочешь заказать переводик? – пропела она. – Запомнил номерок?

Волна язвительности упорно гнала всё дальше по минному полю его самолюбия.

– Марина, я кинестетик, – его голос был похож на шуршание обёрточной бумаги. – Не так уж и сложно это слово, особенно если его значение пояснили тебе уже сто восемнадцать раз. У меня плохо с визуальной памятью. А у тебя, видимо, со слуховой.

Договорив, Свят лениво шевельнул нижней губой, что чаще всего значило «Моё слово сейчас станет последним».

Она поспешно прикусила язык.

Тормози, он и так сегодня полдня просидел в студенческой общаге.

– И мне не нравится, когда меня называют Святушкой, – холодно добавил он, сняв руки с её талии. – Об этом я тоже говорил уже много раз. Всё ещё надеюсь быть услышанным.

Соседка навострила уши, и Марина старательно сбавила обороты.

Нужно, чтобы все думали, что у нас идиллия.

Зачем нужно, она и сама не знала.

Куда чаще она смотрела на них чужими глазами и слишком боялась этими чужими глазами увидеть, как у «Короля» и «Звезды» что-то сломалось или сошло с петель.

– А как лучше? – спросила она, ласково поглаживая его щёку. – Свят?

– Лучше полностью, – поджав губы, отозвался он. – Святослав.

* * *

Ни черта. Ни черта ты обо мне не помнишь. Ни черта ты обо мне не знаешь.

Он поднялся со стула, и девушка томно прижалась к нему всем телом, пустив в ход свои основные козыри. Он миролюбиво провёл ладонью от её плеча вниз по спине, перетекающей в изящную поясницу и прелестно оформленные ягодицы.

Эту долбаную безупречность спину не заставишь вырядиться в просторную рубашку.

Когда клетчатая лучница смотрела себе за спину, у неё на шее тонкой струной дрожало тугое сухожилие. Оно крепилось к острой ключице…

…как тетива её невидимого лука крепилась к его гладкому концу.

Подняв лицо Марины за подбородок, он обхватил губами её рот и замер, прислушиваясь к ощущениям. В груди зашевелилось нечто, уверенно похожее на усталость.