Fide Sanctus 1

– Оценивала мишени? – тупо повторил он; в правой туфле еле слышно хлюпнуло.

Её голос звучал необычно: достаточно мягко, чтобы быть женским, и достаточно низко, чтобы не сверлить виски.

Вроде бы он уже слышал его раньше. Где?

Девушка закатила глаза и сделала шумный вдох, будто устав от всего на свете.

Какого чёрта?..

– Ты гость, – она не спрашивала, а утверждала. – К кому?

– В семьдесят девятую, – автоматически ответил он.

Хотелось, чтобы привычная злость на неуместное любопытство ощетинилась и придумала хороший ответ – в меру забавный, в меру ледяной. Но злость молчала.

За каким хреном ты тут стоишь?

Раздражение под кадыком в точности воспроизвело звук хлюпанья в туфле.

Повариха пылала слишком отчётливым превосходством в этой тупорылой беседе.

Слишком.

И эту наглую тетиву стоило надломить.

– А ты чего здесь… – он выразительно обвёл рукой кухню.

– Я здесь, – отозвалась она, повторив его широкий жест, – живу.

– Почему не на парах? – за каким-то чёртом уточнил парень.

– Ушла, – безразлично бросила она, шагнув к кастрюле. – А ты?

– Свалил, – по инерции отозвался он. – Подруга попросила заехать сюда, а ключ оказался не тот. И теперь мне нужно… ждать её соседок.

Какого чёрта ты в диалоге… Семьдесят процентов бабские, тридцать процентов твои.

Но баба и не думала бороться за свои проценты.

– Бывает, – заключила она, подливая в кастрюлю подсолнечного масла.

Повисло молчание, разбавляемое лишь стуком деревянной ложки о кастрюлю.

Ты собирался посидеть на подоконнике.

Мозг вяло обработал этот сигнал, но ноги остались на месте, словно приклеившись к покорёженному порогу кухни. Пульсация в висках ослабла.

Почему?

Нашарив глазами окно, он заметил, что его створка приоткрыта.

Ну конечно. Воздух.

Парень провёл рукой по задней стороне шеи и тихо выдохнул сквозь зубы.

Здесь не пахло жареными пирожками и было открыто окно, и уже это казалось чудесным.

Девушка проследила за его взглядом и указала глазами на распахнутую створку.

Всё, адьё. Минуту помолчали.

Она уже успела его рассмотреть и сейчас будет корёжиться в попытках понравиться. Но вместо кокетливых ужимок клетчатая повариха угрюмо сказала:

– Если холодно, пардон. Но закрывать не буду.

– И не надо, – изумлённо произнёс он. – Наоборот, так лучше. Свежо.

Она охотно кивнула, не потрудившись поднять глаза.

– Да. Куда лучше, чем задыхаться.

«Ты тоже задыхаешься без открытых окон?» – почти ляпнул он, но прикусил язык.

Вопрос был слишком искренним риторическим.

– Ты уже обедал? – внезапно осведомилась она, по-прежнему не поднимая глаз.

Прислонившись плечом к дверному косяку, он проигнорировал вопрос.

Превосходство в беседе несмело подросло.

– Понятно, – невозмутимо продолжила она. – Значит, не сможешь, слишком велик соблазн.

– Что не смогу? – перебил парень, раздражённо глядя на её волосы.

Что она несёт?

– Посторожить курицу, – терпеливо ответила девушка, одарив его «что тут непонятного» взглядом. – Мне нужно сбегать в комнату.

На протяжение секунды он смотрел на голубо-серые серо-голубые? радужки.

В дождливом полумраке они были похожи на капли белёсого индиго.

В груди шевельнулась досада, приправленная удивлением.

– Ах да, ты же гость. Ты не в курсе. Здесь без вызывающего доверие сторожа ничего оставлять нельзя, – назидательно пояснила она как умалишённому.

– Я вызываю у тебя доверие? – вырвалось у него. – А если всё сожру?