Звонок с пары ввинтился в уши как юркий штопор.
Первым из аудитории выбежал Олег. Его брови были сдвинуты, а ладонь сжимала неровную кипу полумятых листов.
Сколько она уже молчит?
Зажав Нокию в руке, Свят рассеянно направился по следам графомана.
– Елисей, ты жрать? – будто сквозь вату донёсся до него прокуренный голос Артура.
Артур Варламов был короткостриженым брюнетом среднего роста с крупным носом, настороженным взглядом и патриархальным складом ума. К полезным людям он старался держаться поближе.
А бесполезных не щадил.
На первом курсе – когда Рома был районным прокурором – Варламов приложил все силы, чтобы стать корешем Свята.
Когда же Рома уселся заведовать их кафедрой, Артур прилип к его сыну намертво.
– Нет, я… к Николаичу за инфой, – помедлив, решительно соврал Свят.
С тобой я сейчас не хочу говорить особенно сильно.
Вытащив из кармана флешку, Елисеенко так свирепо помахал ею в воздухе, словно именно кусок пластмассы был неоспоримым доказательством его слов.
Студенты суетливо покидали зал, громогласно переговариваясь и подбивая его рюкзак.
Не толкайтесь. Не шумите. Исчезните.
Артур приблизился, и стало ещё заметнее, что вчера он в который раз смешивал отбеливатель с бурбоном отдыхал душой.
– Ну позже подтягивайся в столовку, – хлопнув друга по плечу, просипел Варламов. – На форточке пожрём, а на социологии поспим.
Они вывалились в коридор, и поток лиц вокруг стал ещё смазаннее.
Этот чёртов главный корпус был просто адом.
Рассеянно отыскивая выход на лестницу, Свят увидел на двери одного из кабинетов карту средневековой Великобритании. А чуть левее от неё…
Главный корпус был адом, да. Но кое-что всё же этого стоило.
– Кстати, узнал настоящий номер той кудрявой и её подруги, что названивали тебе с чужих номеров, – бубнил Варламов, суетливо подталкивая друга в спину. – Разведчицы, мля.
Её рюкзак тоже подбивали. И она тоже морщилась.
Как восхитительно всё-таки смотрится бирюзовый рюкзак рядом с белой рубашкой.
Решение пришло мгновенно.
Резко развернувшись, Свят протянул коллекционеру номеров ладонь, краем глаза наблюдая за бирюзовым рюкзаком дверью с картой Великобритании.
– Артур! – перебив поток новостей о кудрявых разведчицах, бросил он. – Меня на социологии не будет. Попроси Олега не отмечать.
Остановив на товарище мутные глаза, Артур прищурился и ехидно дёрнул ртом.
– Хорошо, наверное, быть сыном заведующ…
Хорошо, наверное, быть сыном.
– Философию в июне сдали! – рявкнул Святослав, вновь обернувшись к кабинету с картой.
Так, она ещё не ушла.
– Просто попроси не отмечать, сказал! И возьми жвачку, сифон.
– Если он сам на социологию пойдёт! – с досадой гаркнул Варламов. – Убежал под плющ за буковками.
– Если Олег будет, – терпеливо повторил Святослав, закатив глаза, – попроси его…
Не дослушав, Артур фыркнул, неуклюже ударил по его ладони и слился с толпой технарских физических тел, что прокладывали себе путь к лестнице.
* * *
Предложил встретиться.
В желудке растерянно копошилось что-то нежно-колючее.
Чего я хочу больше всего?
– Встретиться, конечно, – немедленно и однозначно прояснила ситуацию Верность Себе.
– Не гоните коней, – сквозь зубы процедила Верность Другим.
Из фотоальбома на её коленях высунулся высокоморальный и глубоконравственный профиль Шавеля.
А что мне больше всего нельзя?
– Тебе? Или чувству вины? – с печальной улыбкой спросила Интуиция.
Игнорируя оклики Майи, Вера стрелой выбежала в коридор. Мысли утратили контуры и разлетелись по волосам. Затормозив у двери, она небрежно закинула на плечо рюкзак, разместила в ушах белые капли наушников и угрюмо уставилась на их спутанный шнур.
Люди задевали плечи и качали рюкзак, а плейлист как назло предлагал только самые нежные песни. Так ничего и не включив, она устало прикрыла глаза.
Не касайтесь… не кричите… исчезните.
Что и как она будет говорить на этой встрече? Что и как?
Волоски на кончиках ушей встали дыбом.
Страх, волнение, вина, азарт, интерес и смущение никак не могли выбрать хедлайнера – и просто буйно орали, сгрудившись под рёбрами.