Отмеченная огнем. И остался только пепел

– Госпожа, в городе сейчас небезопасно. Это в замке все охраняется, а за стеной полно всякого сброда. Столица все-таки, сюда и жук, и жаба сунутся. Подожди несколько лучин, пока рассветет хотя бы.

Исха покачала головой:

– Мне нужно поговорить со жрецом. Если я не выйду сейчас, то могу его утром не догнать. Открывай.

Дружинник поджал губы. Несмотря на то, что прямого приказа не выпускать ее или жреца действительно не было, он понимал, что десница по головке его не погладит, если с ней что-то случится. Когда мужчина завтракает с женщиной наедине, это что-то должно значить. Страж замялся.

– Ну же!

– На лесных дорогах сейчас неспокойно, а путь на Вилью лежит как раз через лес. Разбойники лютуют, даже днем от них спасу нет, а уж ночью – тем более. Да и дикие звери, куда же без них?

Исха упрямо покачала головой, давая понять, что это ничего не меняет. Страж со вздохом открыл маленькую калитку рядом с воротами.

– Спасибо, – обернулась она. – А в какую сторону мне идти?

Дружинник снова вздохнул, явно не одобряя такого поведения.

– Восточный выход из города, – махнул он ей в нужную сторону. – Все время иди по мощеной дороге, никуда не сворачивая. Если до этого жреца еще не догонишь, стражники на восточных воротах подскажут, куда дальше.

***

Добраться до ворот оказалось несложно даже Исхе, которая знала столицу весьма приблизительно, потому что бывала здесь очень редко. Несколько раз мимо нее прошли подвыпившие компании, но никто не обратил внимания на одинокую путницу. Видимо, умение Исхи оставаться незаметной вовсе не зависело от магии. Она спокойно миновала стражу у восточного входа в город. Они, конечно, удивились, но пропустили.

– Перейти поле, за ним сразу начнется лес, – повторила сама себе ведьма слова дружины, когда вышла за городские стены.

Жрец уже успел выйти за ворота, но совсем недавно, поэтому Исха была воодушевлена тем, что она на правильном пути.

Стояла самая густая ночь. Еще немного, и небо даже сквозь тучи начнет сереть, предвещая рассвет. Подул ветер, напомнив о том, что лето уже давно покинуло эти края. Исха поежилась и обхватила себя за плечи, кутаясь в шарф. Почему-то, выходя из замка, она даже не подумала накинуть плащ и теперь очень об этом пожалела. Но возвращаться, конечно же, не стала. Она надеялась быстро нагнать раненого Грига, который вряд ли мог двигаться с той же скоростью, что и она. Тем более город он точно покинул пешком. Чтобы победить холод, проникающий под платье, она ускорила шаг. Примерно через пол-лучины поле закончилось. Исха уже слышала, как шумит лес. В какой момент ей показалось, что впереди маячит чей-то силуэт. Она пошла еще быстрее.

– Григ! – негромко крикнула она. – Григ!

Шедший остановился. Она приподняла подол платья и перешла на бег.

– Исха? – в голосе жреца сквозило удивление, когда она приблизилась к нему. – Как ты здесь оказалась?

– Почему ты ушел? – она тяжело дышала.

– Ты же знаешь, я должен был.

– Но почему ночью, ничего никому не сказав?

Он неловко кашлянул.

– Не хотел никому лишний раз доставлять хлопоты. Со мной и так слишком много проблем, а кто я такой? Простой жрец.

– Не замечала в тебе раньше такого смирения, – в голосе Исхи было чуть больше желчи, чем она того хотела. Ночная прогулка не добавила хорошего настроения.

– Мы все меняемся, – пожал плечами мужчина. – На все воля Ясногорящего.

Чуть скривившись от боли, жрец продолжил путь.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – Исха не отставала от него.

Они вошли в лес.

– Поверь, лучше, чтобы я молчал.

– О чем ты? – не унималась ведьма.

Григ продолжал упорно идти вперед. Делать это было довольно трудно, потому что в полутьме под ноги так и норовили попасть корни деревьев и поломанные сучья.

– Григ, что ты скрываешь? Твоя рана еще недостаточно зажила для такого путешествия! Тем более – пешего. А ты срываешься и просто сбегаешь среди ночи!

– Ерунда, утром здесь будет полно народу, кто-нибудь да подвезет.

– Я не об этом. Почему ты вообще так поспешно ушел?

Он промолчал.

– Дело во мне? – она преградила ему путь.

– Не говори ерунды, пожалуйста.

– Ты даже не смотришь на меня! – она сорвала с головы и шеи шарф, обнажая свое уродство. – Это из-за шрамов?

Он не выдержал и повысил голос:

– О небо, Исха! Почему ты такая въедливая?! Да! Я не могу себе простить, что допустил такое! Я смотрю на тебя, и меня просто раздирает это проклятое чувство вины! Это невыносимо!

Он тяжело дышал, держась за сердце. Дул ветер. Шумели деревья. Тянули бесконечную песню сверчки. Она долго собиралась с мыслями.

– Но ведь ты в этом не виноват, – наконец попыталась возразить, заглядывая ему в глаза.

Григ грустно улыбнулся, сделал шаг навстречу и накрыл ладонью ее щеку, как раз в том месте, где начинались следы ожогов.

– Виноват, милая, только я и виноват, прости меня… – теперь его голос, насквозь пропитанный горечью, звучал очень глухо.

Тишину ночного леса вдруг нарушил треск сломанной ветки где-то сбоку от тропы. Исха вздрогнула и обернулась на звук. Из-за кустов, росших вдоль дороги, вышел громадный человек. Ведьме еще не доводилось видеть настолько высоких людей. Хотя он выделялся не только ростом, но и невероятно крепким телосложением.

– Так, так, так, кому здесь ночью не спится? – пробасил он, сжимая обычную дубину. В его руках она казалась очень грозным оружием.

Ни жрец, ни ведьма не успели ответить, как с противоположной стороны раздался другой голос, более высокий, с насмешливыми нотками:

– Кажется, мы словили двух голубков.

Второй был небольшого роста, а в сравнении с первым и вовсе выглядел малышом, но уверенно держал в руках заряженный арбалет и потому представлял не меньшую опасность.

– И что же двое безоружных путников делают ночью в темном и страшном лесу? – зацокал кто-то с третьей стороны. – Не ровен час наткнуться на лесных разбойников.