Отмеченная огнем. И остался только пепел

– Справедливо, – говорил один другому. – Я бы никого не выпустил ночью. Делать больше нечего, чем всяких туда-сюда в замок пускать. Спать по ночам нужно, а не где попало шастать.

– По-моему, вообще легко отделались, – поддакнул ему собеседник. – Десница мог их и на границу сослать за такое.

Первый согласно кивнул:

– Угу, эти имперские сволочи вообще обнаглели, того и гляди пакость какую утворят опять.

– Так куда мы на ночь глядя-то? – лениво посасывал травинку третий.

– Да вроде за бабой той, что ночью в лес кинулась.

– Из благородных, небось?

– Да где там, из какой-то глуши…

Кто-то возмутился, кто-то по-лошадиному заржал.

– У нас че, баб мало, в лес за ними еще ходить?!

– Да не за бабой идем, жрец же сбежал.

– Не сбежал, а ушел.

– Мужики, на одноглазого идем. Шуйца с ним разобраться решил наконец.

– А что ж сказал, что мы с десницей выходим?

– А хрен этих начальников разберет!

Голоса резко стихли, когда появился Веренир.

– Мне нужна ваша помощь, воины, – сразу обратился он к дружине. – Я прошу каждого из вас об услуге. Мы кое-кого ищем. Это рыжеволосая женщина и невысокий мужчина – жрец, его сможете узнать по одеянию. Они направлялись в сторону Вильи. Не исключено, что нам придется искать их долго. Запомните: они не преступники, мы ищем их, потому что они – мои гости, и сейчас им может грозить опасность. Поэтому, идя со мной, вы оказываете услугу лично мне. Я никогда не забываю о благодарности, – голос его звучал твердо и сильно, а выражение лица выглядело серьезно и напряженно. – Мы можем наткнуться на бандитов. За каждого убитого негодяя я лично заплачу вам по кунице. За каждого душегуба с одним глазом вы получите пять куниц. Если это окажется их главарь, князь пожалует тому, кто убьет мерзавца, надел земли.

По дружине прокатился восторженный вздох. Да, это было щедрое предложение, возможно, даже слишком. Князь точно не будет такому рад. Мог ли десница вот так просто распоряжаться княжескими землями? Нет. Но Тройтан доверял ему решение важных вопросов. А избавить Вольмиру от шайки ненасытных убийц и грабителей казалось Верениру задачей чрезвычайно важной.

***

Исха вся превратилась в слух и зрение. Впрочем, больше ей ничего и не оставалось, как только слушать и наблюдать. Кажется, лагерь проживал свой обычный день. Кто-то варил похлебку в котелке на костре. Кто-то спал прямо под деревом, кто-то размахивал оружием, тренируясь. Здесь же расположились сделанные на скорую руку шалаши и просто навесы. На поляну то и дело заходили новые люди. Судя по реакции окружающих, те просто возвращались с ночной охоты. Спящие просыпалась, ели и уходили куда-то. Создавалось впечатление, что разбойники ни на щепку не прекращают прочесывать лес в поисках добычи. Все они были грязны, невероятно дурно пахли и еще более грязно ругались. Среди них Исха заметила и нескольких женщин. Таких же страшных, неопрятных и вонючих, как и все остальное здесь. Ведьму мутило от того, что она видела, слышала и обоняла.

Ее взгляд блуждал от бандита к бандиту, пока не наткнулся на странно выделявшегося среди остальных мужчину зим за тридцать пять с пшеничными короткими волосами. Лицо его было гладко выбрито и лишено шрамов, которые украшали здесь всех поголовно. Он сидел под деревом и тщательно чистил ножом ногти, ни на что не обращая внимания. Один раз, правда, он будто почувствовал, что за ним наблюдают, и посмотрел Исхе прямо в глаза. Та выдержала его взгляд. Немного поиграв в гляделки, тот чуть заметно пожал плечами и продолжил свое занятие.

Ведунья поняла, что уже не чувствует кистей Как бы напугана она ни была, все, о чем она могла думать, – как вернуть им чувствительность. Объект ее наблюдения не спеша встал, потянулся и сделал несколько шагов в сторону пленницы, совершенно на нее не глядя, занятый собственными мыслями. Тот оказался довольно высок. Когда он поравнялся с ней, Исха негромко сказала:

– Руки.

Он снова обратил на нее внимание, подняв одну бровь, будто увидел незнакомое ему насекомое.

– Рук уже не чувствую, не мог бы ты снять веревку?

Ей показалось, что бандит сейчас проигнорирует ее слова и пройдет мимо.

– Не положено, – неожиданно раздалось совсем с другой стороны.

При этих словах светловолосый растянул правый уголок рта в усмешке, молниеносно наклонился к ведьме и одним точным движением перерезал путы, будто назло говорившему. От неожиданности Исха резко, со свистом втянула воздух. В затекшие конечности с болью возвращалась кровь.

– Э, ты че творишь, собачий потрох? Не положено добыче тут свободной сидеть! И веревки тоже какого лешего режешь? Развязывать надо! Это ж на каждого не напасешься!

– Заткнись, – в ответ последовало только одно слово.

Как ни странно, но это подействовало. Впрочем, если бы ведунью кто-то одарил таким взглядом, она тоже не решилась бы возразить. Пока Исха растирала пульсирующие кисти, благодетель испарился в лесу.

***

День прошел спокойно. Исху никто не трогал. Пока она не шевелилась, даже создавалось впечатление, что ее никто не замечает. Однако стоило только переменить положение, как на нее устремлялись сразу несколько десятков глаз со всех сторон. Убежать невозможно. Впрочем, хорошо уже то, что руки ей больше никто не связывал. Несмотря на все потрясения, усталость взяла свое: ведьму сморил сон.

Разбудили ее громкие голоса. Похоже, двое мужчин что-то не поделили. Исха не успела даже разобраться, в чем дело, как один быстрым движением заехал кулаком по физиономии другого, тот в долгу не остался и попытался вернуть удар, но промахнулся. На поляне послышались одобрительные крики. Смеркалось. Кто-то подтянул к месту драки несколько факелов, бойцов обступили со всех сторон, образуя импровизированную арену. Исха не видела, что там происходило, но слышались глухие звуки ударов, сопровождаемые взрывами хохота и воплей. Все закончилось так же быстро, как и началось. Она только услышала какой-то не то вздох, не то стон. Зрители взревели и тут же принялись расходиться по своим делам. Теперь пленница увидела: один из спорщиков не спеша вытащил кинжал из груди соперника. Тот был уже бесповоротно мертв. Первый тщательно вытер лезвие о рубаху покойника, засунул оружие в ножны на поясе и, как ни в чем не бывало, скрылся в маленьком шалаше. Через пару щепок к трупу подошла какая-то крепкая старуха, пнула его и, не дождавшись никакой реакции, удовлетворенно хмыкнула, взяла его за ноги и, кряхтя, оттащила в ближайшие кусты, где и оставила.

Постепенно поляна снова наполнилась мерным гомоном. Уже совсем стемнело. Разбойники, сидя небольшими компаниями у шалашей и навесов, ели и пили. Судя по голосам, которые становились все более громкими, пили что-то крепкое.

Рядом с Исхой внезапно появился ее утренний благодетель. Он бесцеремонно плюхнулся рядом, держа в руке бутыль. Отпив немного, протянул напиток Исхе. Первым порывом было гордо отказаться, но ее мучила жажда. Ведьма коротко кивнула в знак благодарности и сделала большой глоток. Горло обожгло огнем, она закашлялась, на глаза навернулись слезы. Мужчина сощурился и ухмыльнулся. Через силу она приложилась к бутыли еще несколько раз. От груди по всему телу стало медленно расползаться тепло, согревая закоченевшие конечности. Осень, хотя и стояла теплой, но уже давала о себе знать после захода солнца. Ведьма как могла куталась в шарф, но он мало помогал.

– Даже не думай! – крикнул кто-то в их сторону. – Ты новый, что ль, раз не знаешь? Она все равно сначала достанется Лихому, потом всем остальным и не факт, что до тебя очередь дойдет. Их обычно ненадолго хватает.

Исху передернуло. Мужчина равнодушно пожал плечами, но не сдвинулся с места. Веселье все разгоралось. Внимание к пленнице ослабло. Кто-то запел непристойную песню, несколько нестройных голосов подхватили ее. Кто-то снова устроил драку. В какой-то момент она почувствовала холодное прикосновение металла к руке и вздрогнула.

– Не смотри на меня, – прошептал разбойник, не глядя на нее. Он сунул ей в руку нож. Кожаная рукоять удобно легла в ладонь. – Есть куда спрятать?

– Да, – тихо выдохнула Исха, нашаривая карман в юбке. Сердце выбивало ребра.

– Устрой небольшой переполох, и я постараюсь помочь, – пробормотал он сквозь полусомкнутые губы.

Интересоваться, почему он это делает, времени не было, от дальнего шатра к ним направлялся человек. Подойдя к Исхе, он грубо схватил ее за плечо.

– П-ш-ш-шла, – прошипел он ей, словно домашней скотине. – Лихой зовет.

Женщина дернула плечами, освобождаясь от хватки.

– Сама пойду, – резко сказала она, поднимаясь. Пришедший заржал и больно хлопнул ее по заду, задавая направление движения. Исха чуть не упала, но смогла сохранить равновесие и, сжав зубы, пошла вперед. Когда она оказалась перед входом в шатер, провожатый с силой пихнул ее внутрь. На этот раз она не устояла и плюхнулась на четвереньки.

В шатре было довольно тесно и сильно пахло спиртным. Темнота обступила ее со всех сторон, поэтому она не могла сориентироваться. Кто-то пошевелился.

– Меня уже ищут, – решилась на блеф ведунья. На самом деле она прекрасно понимала, что даже если бы это кому-то и взбрело в голову, отыскать ее здесь – задача невыполнимая.

– Да? И кто же? – в неожиданно трезвом голосе звучала издевка.

Исха почувствовала движение. Говоривший подошел к ней сзади, схватил за волосы и резко поднял вверх. От неожиданности и боли ведьма пискнула, как маленькая девочка, и сама на себя разозлилась за этот звук. Мужчина засмеялся.

– Княжеский десница. Меня ищет десница, – выпалила она первое, что пришло в голову.