Отмеченная огнем. И остался только пепел

Рядом с десницей стоял великий князь. И хотя Исха никогда его не видела, сомневаться в том, что это именно Тройтан, не приходилось. Он тоже стоял в черном, однако сверху накинул пурпурную мантию, расшитую серебряными нитями. На голове у него покоился серебряный обруч. Правитель заканчивал читать приговор. В этот момент толпа была тиха, и его властный, хорошо поставленный голос разносился далеко за пределы площади.

Внезапно ведьма наткнулась взглядом на одного из обреченных. Он смотрел прямо на нее. На лице его медленно расползалась однобокая ухмылка. Один глаз полностью закрывал черный кровоподтек, когда-то белая рубаха была изодрана почти в клочья, а сквозь прорехи виднелись ссадины и синяки.

Князь замолчал. Толпа взорвалась восторженными криками и улюлюканьем. В преступников полетело несколько комьев грязи. Но даже резкий шум не смог оторвать взгляд женщины от приговоренного к петле. Князь поднял руку. Народ снова стал затихать. Выждав еще несколько мгновений торжественной тишины, Тройтан опять обратился к людям.

– Даже таким, как они, по закону полагается последнее слово. Говорите! – обратился он к преступникам.

Один из них беззвучно плакал, подергиваясь всем телом, но все молчали. Неотрывно смотревший на Исху человек с пшеничного цвета волосами медленно кивнул ей.

– Ну, раз вам нечего сказать, пора, – сказал князь.

Вдруг женский голос из толпы прорезал тишину:

– Господарь, разреши мне сказать!

Все вокруг стали оборачиваться на Исху. Вокруг нее почти сразу образовалось пустое пространство. Как-то неожиданно для самой себя она поняла, что это был ее собственный голос.

У Веренира расширились глаза. Что творит эта демонова ведьма? Он наклонился к Тройтану и что-то быстро ему зашептал. Князь кивнул.

– Говори, – разрешил он.

Она попыталась сглотнуть слюну, чтобы смочить ставшее вдруг колючим горло, но ничего не получилось. Пришлось продолжать так:

– Господарь, я прошу простить мне такую дерзость, но мне кажется, произошла чудовищная ошибка.

Толпа тихо зашелестела. Исха собралась с мыслями и продолжила:

– Я была в плену у разбойников, когда господин десница вместе с дружиной разгромил их лагерь…

Гул вокруг стал громче. Женщине пришлось повысить голос. Тройтан терпеливо слушал.

– И этот человек, – она указала на того самого, который в лесу дал ей нож, – тоже находился в плену вместе со мной. По ошибке его схватили вместе с другими негодяями.

Люди заохали. По площади прокатился полувздох-полустон.

– Это правда? – обратился князь к приговоренному.

Тот почтительно склонил голову и кивнул.

– Почему же ты не заявил о своей невиновности?

– При всем моем уважении, господарь, кто бы мне поверил? – мужчина еле ворочал языком, губы тоже были разбиты.

Тройтан вопросительно посмотрел на своего советника. Веренир кивнул и что-то шепнул в ответ.

– Освободите его, – приказал Тройтан.

Один из приговоренных к казни начал что-то возражать, но получил под дых от стоящего рядом стражника.

– Как тебя зовут? – снова заговорил князь.

– Йерскай, господарь.

– Что ж, Йерскай, приходи сегодня вечером в замок, тебя примут и выдадут золотую куницу за то, что ты пострадал безвинно. А пока – ты свободен!

Кажется, чудом избежавший смерти еще не до конца понял всего, что сейчас с ним произошло, но зрители ликовали. Не часто на глазах разыгрывается такая драма. Мужчина поклонился князю и деснице. Слегка кривясь от боли при каждом шаге, он спустился с помоста. Толпа расступалась перед счастливцем. Поравнявшись с Исхой, он медленно и глубоко ей кивнул и затерялся среди людей. Они пропускали его, уходившего как можно дальше от страшного места.

Князь вернулся к своим обязанностям и закончил начатое. Разбойникам накинули на шеи петли. Через несколько щепок их тела задергались в агоническом танце. Исха почувствовала, как к ней подступает дурнота. Нужно уходить отсюда. Проталкиваясь сквозь толпу в обратном направлении, она все же обернулась. Веренир, прищурившись, неотрывно смотрел ей вслед. И его взгляд никак нельзя было назвать добрым.

***

Найти работу Исхе не удалось. Она не совсем понимала, как это можно сделать. Прошлась по рынку, нескольким лавкам. Там, где она успела побывать, работников не требовалось. По правде говоря, горожане сегодня оказались заняты казнью, а не какими-либо сделками. Город кипел, но разговоры в конце концов все равно сводились к виселице.

Когда стало вечереть, ведьма решила возвращаться в замок, потому что побоялась не успеть до темноты. Тогда пришлось бы ночевать в городе, ведь после всей этой истории ее с Григом ухода пропускной контроль усилился. На полщепки ей показалось, что она видит знакомый невысокий силуэт: черная ряса, алый пояс. Конечно же, это не он. Его тело давно предано огню. И все же при виде какого-то другого жреца сердце сжалось. Она старалась не думать о Григе. Но его странный уход не давал покоя. И его последние слова о том, что он виноват. Что именно он имел в виду? К сожалению, ответ умер вместе с этим человеком.

После шума и суеты города замок был пристанищем покоя и тишины. Еще совсем недавно Исха не могла привыкнуть к его звукам, а теперь тихий скрип дверей, подвывание сквозняков, приглушенные голоса, топот дружинников во дворе и лязг оружия стали просто фоном, на который она не обращала никакого внимания.

Исха вошла в темные покои, полная своих мыслей, привычным жестом потянулась к светильнику, чтобы зажечь с помощью магии. Ничего не произошло. Сила все еще дремала где-то глубоко внутри. Проснется ли она когда-нибудь? Вот еще один вопрос, на который не находилось ответа. Пришлось зажигать свою лампу от той, которая горела в коридоре.

Ведьма уже разделась, наконец сняв верхнее платье и шарф, с которым она теперь расставалась только на ночь. В остальное время куталась в него, закрывая от всех багровые рубцы. Ожоги зажили уже настолько, что их бесполезно было смазывать лекарствами. Как есть. Она знала, что через некоторое время кожа слегка посветлеет, но намного лучше уже не станет.

Было уже за полночь. Требовательный стук в дверь заставил женщину вздрогнуть. Кому в такое время она могла понадобиться? Стук не прекращался. В спешке она отперла засов. На пороге стоял Веренир. Он него веяло чем-то опасным. Исха не могла подобрать правильного слова, но чувствовала, как по спине ползут мурашки. Первым порывом было захлопнуть дверь перед его носом, но она отогнала от себя эти малодушные мысли и лишь инстинктивно обняла себя руками за плечи, отступив на шаг. Десница, воспользовавшись моментом, вошел внутрь и тщательно закрыл за собой дверь. Он двигался очень аккуратно, будто специально сдерживал себя. Повисло тягостное молчание. Маг словно заполонил собой все пространство, у Исхи даже не получалось нормально дышать. Она не могла использовать свою силу, но прекрасно ощущала ту, что исходила сейчас от него. Он был невероятно зол.

– Зачем ты сегодня солгала? – выдал он.

Исха сделала еще шаг назад:

– Я не…

– Кажется, я уже говорил, что чувствую, когда мне говорят неправду. Поэтому повторяю еще раз: зачем ты это сделала?

Несколько щепок ведунья судорожно пыталась придумать, что бы ответить. Она и сама слабо понимала, зачем это сделала. Это один из тех поступков, которые сначала совершаешь, а потом уже думаешь. Не найдя ответа, она разозлилась, что помогло взять себя в руки.

– А зачем же ты отпустил его, если не поверил мне? Я же видела, что князь ждал твоего решения! И только после кивка отпустил.

– Справедливо, – неожиданно легко согласился мужчина. Градус напряжения чуть упал.

– Так зачем же? – настаивала ведьма.

– Затем, что ты этого захотела.

Женщина раскрыла рот от удивления. С каких это пор ее желания стали так много значить?

– Боюсь, что я тебя сейчас не совсем поняла.

– Нечего тут понимать, – грубо отрезал десница. – Но я надеюсь, что у тебя была веская причина отпустить на волю отъявленного негодяя. И я также очень надеюсь ее сейчас услышать.

Она прикусила губу, нарезая круги, насколько позволяло помещение, и пыталась подобрать слова, но никак не могла. В конце концов решила просто сказать как есть: