Стрела времени

Между тем, майор бездыханно распластался на земле. Алексей увидел, что оба бойца повернулись и смотрят на него и Лизу. Потом один что-то коротко сказал и второй быстрым шагом направился к ГАЗику.

– Готово! – воскликнул Семен.

– Вовремя! Вовремя! – протянул Мамин и тут же приказал. – Семен, быстро в машину, – Лизу он подтолкнул к кабине.

Боец на ходу вынул из сапога нож и перешел на бег. Расстояние сокращалось. До ГАЗика ему оставалось преодолеть не более тридцати метров. Лиза, испуганно, ничего не понимая, смотрела то на Мамина, то на бойца, то на Семена. Семен, привыкший выполнять приказы беспрекословно, торопливо закрывал капот.

– Не успеем, – подумал Алексей и тут вспомнил про наган. Он хлопнул себя по правому боку. Ух, на месте. Начал расстегивать кобуру. Та не сразу поддалась. Пальцы предательски не слушались. Наконец, выхватив наган, он взвел курок и направил ствол на бойца. Того это нисколько не смутило, и он продолжал движение, стремительно сокращая расстояние. Мамин нажал на спусковой крючок.

Прозвучал глухой щелчок.

Выстрела не последовало. Но Мамин заметил, что боец за доли секунды до щелчка сделал микроскопическое движение влево и тут же вернулся на свою траекторию.

– Маятник, – мелькнуло в голове.

Прошло еще мгновение и боец, оказавшийся в полутора метрах от Мамина, молниеносно бросил правую руку снизу вперед. В руке блеснуло лезвие.

Алексей на автомате выполнил движение правой рукой, напоминавшее блок «гедан барай». Прозвучал неприятный скрежет металла. Это встретились клинок ножа и ствол нагана. Нож со звоном покатился по мостовой. В следующее мгновение Алексей получил удар в грудь и опрокинулся.

Когда он поднял голову, то увидел странную картину. Стебунцов сидел верхом на незнакомом бойце, который лежал ничком. Справа приближались оставшиеся два бойца. Лиза отошла в сторону и прижалась к кузову. Мамин резко вскочил. Увидел лежащий на мостовой наган. Поднял, взвел курок. Барабан послушно передвинулся на одну камору вправо. Алексей вскинул руку и нажал на спуск.

Сначала Мамин увидел, как бежавший первым боец, споткнулся. Потом слух идентифицировал звук выстрела, потом боец рухнул. За ним бежал боец, который резал провода. Мамин прицелился и надавил на спусковой крючок. Без взведенного курка это оказалось сложно. Приложил усилия. Грянул выстрел.

Ничего! Пуля ушла куда-то вправо. Мамин подтянул наган к себе, левой рукой отвел курок назад и прямо с пояса, не целясь, выстрелил.

Прицеливаться не было необходимости. Последний боец уже был в четырех-пяти метрах. Пуля попала ему куда-то в живот. От удара его развернуло влево, и он, крутанувшись на месте, упал.

Наступила тишина. Как-то сразу. Внезапно. Только что вокруг все вертелось. Была стрельба, схватка. Воздух был заполнен опасностью. Жизнь и время стремительно неслись. И вдруг, все кончилось! Время остановилось. Мамин стоял с дымящимся наганом, на мостовой корчились два бойца-красноармейца, Семен победоносно восседал на поверженном противнике. Буднично и спокойно. Никакой опасности Алексей не чувствовал.

Мамин оглядел место боя. Семен уверенно и крепко заломил левую руку бойца за спину. Лиза проворно влезла в кузов, порылась там, и, выглянув из-за борта, крикнула:

– Сема, держи.

На спину бойцу упал кожаный ремешок.

– Молодец, девчонка. Не растерялась, – произнес Мамин.

Щеки у девушки были пунцовыми, маленькая грудь бешено вздымалась.

На мостовой у машины извивались два тела. Один в позе эмбриона, держась за живот. Второй, сжимая руками горло, переворачивался вправо-влево и орошал камни алой кровью, которая пробивалась толчками через его пальцы. Оба мычали, но негромко.

Когда подъехал милицейский ГАЗик с рядовыми в белых рубашках, синих галифе и лейтенант, спрыгнув с подножки, подбежал к застывшему Мамину, боец с ранением в горло уже не двигался. Семен ловко связал своего подопечного. Раненного в живот положили в кузов милицейского ГАЗика под охраной рядового. Лейтенант задавал вопросы. Мамин что-то отвечал. Все было как в тумане. На выстрелы не сбежалась толпа. Сотрудники оперативно очистили место преступления. Как установил лейтенант, который первым делом расстегнул воротник раненного бойца и представил изумленной публике овальный жетон с выбитым номером 52. Ниже была надпись Fp. Nr. 07578. Жетон имел две одинаковые половины. Надпись дублировалась, а посередине проходила линия, позволявшая разломить жетон пополам.

– Диверсанты, – заключил лейтенант.

– Бранденбург-800, – подумал Мамин.

Когда Мамин с лейтенантом подошли к мотоциклу, обнаружилось, что в коляске аккуратно сложены три «мосинки». Бойцы оказались весьма самоуверенными, оставив стрелковое оружие, и, вознамерившись ликвидировать троицу у ГАЗика голыми руками. Это и спасло, понял Мамин.

Возле мотоцикла лежало тело майора. На груди виднелась маленькая черная дырочка.

Лейтенант переписал данные из личных документов всех троих. Взял три кратких объяснения. Осмотрел наган Мамина. Выяснилось, что при первом выстреле произошла осечка. Вообще, лейтенант вел себя крайне профессионально. Не прошло и часа, как троицу отпустили.

Лизу высадили через квартал, Мамин еще раз пообещал отдать сверток по назначению и они со Стебунцовым поехали в крепость.

По дороге Мамин обреченно опустил голову на грудь. Его донимали печальные мысли. Он думал о том, что нарушил данную когда-то самому себе клятву: больше не убивать. Еще тогда, когда попал в Брест из-за убийства. Теперь, оказавшись в Бресте сорок первого года, вновь совершил преступление. Что за чертовщина?!

***

2011 год, Санкт-Петербург, май.

Жизнь прекрасна! До «госов» оставалась какая-то пара месяцев. Впереди – учеба в адъюнктуре. Любимое дело! Любимая девушка! Жизнь прекрасна!

Мамин пересекал тонущий в листве Михайловский парк. Волнующее, набухшее весенней свежестью зеленое море колыхалось от невского бриза. Все вокруг жило и оживало после долгой зимы. На ветвях восседали тысячи птиц, переговариваясь на своем птичьем языке. Повылазили из норок белки, в надежде получить от прохожего дармовых орешков. Алексей шел по дорожке, усыпанной помаранчевым мелким гравием. По обеим сторонам расстилался сочный ковер народившейся травы. Сегодня Алексею все нравилось. От всего он был счастлив, всему радовался. Его Ирина, с которой он встречался уже год, позавчера познакомила его с родителями. Милые, приветливые люди, сразу приняли Алексея. Все шло хорошо. Больше, чем хорошо!

В кармане тренькнула смска. На табло мобильного высветилось «Санчес». Алексей, не снижая шага, спокойно открыл сообщение.

«Лемыч, Ира повесилась. Едь на Ваську. Я в метро.»

Лемыч – это прозвище Алексея, Васька – Васильевский остров, метро – станция Приморская, где живет Ира. То есть жила.

Ира была изнасилована двумя таджиками. Она возвращалась домой с фитнеса. Затащили на стройку, где стоял их гастарбайтерский вагончик. Тупо, примитивно совершили насилие. Они даже не скрывали следов преступления, не пытались прятаться. Прямо в вагончике все и сотворили. Ира пришла домой, закрепила петлю из пояса и…

А потом пошли месяцы. Нет, таджиков взяли в этот же день. Закрыли в СИЗО. Следствие шло медленно. Что-то там не срасталось. В итоге, в августе суд «именем российской федерации» дал обоим условные сроки. Понапутали следаки с операми при сборе и фиксации доказательств.

Алексей все это время не жил. Сдал госы, получил диплом, но не жил. Он не общался с родителями Иры. Не мог. Не ходил к ней на могилу. Не мог. Просто ходил опустошенный, раздавленный. Санчес перевез его к себе в общагу. Не отходил ни на минуту.

После оглашения приговора Алексей с помощью Санчеса вызнал, где обитают эти двое. Они, по-прежнему, не особо заморачиваясь, работали на стройке. Только в вагончик переехали другой, но на той же территории.

Наступил сентябрь. У Санчеса образовались дела. Алексей должен был проходить переаттестацию в полицию. Но написал рапорт на увольнение.

Однажды, он пришел в общагу, где ему еще позволяли жить, поздно. Не раздеваясь, лег на кровать. Санчес сразу все понял. Он за ночь разработал целый план. Отыскал знакомых и средства для воплощения его. Рано утром Мамин сидел в купе поезда, убегавшего от восходящего на востоке солнца. Конечным пунктом Санчес определил Алексею город Брест.

В утренней сводке по Петроградскому району прошла информации о возгорании строительного вагончика. При осмотре обнаружены два мужских трупа. Следов поджога не установлено. Размозженные головы эксперт-медик не заметил, благодаря связям Санчеса. А рукоятка молотка, на котором были следы пальцев рук Алексея, сгорела в огне.

***

20 июня 1941 года, Брестская крепость.

ГАЗ был остановлен перед Трехарочными воротами. Из истории Мамин знал, что эти ворота назывались и Брестскими, и Северными, и Штабными. К кабине подошел усатый мужчина средних лет. На вороте топорщились петлицы в виде алого параллелограмма, окантованного с трех сторон черной полосой. На петлицах четыре треугольника из красной меди, покрытых прозрачной эмалью.

– О, пила идет, – пробурчал недовольно Семен.

Старшина, догадался Мамин. Пилой их прозвали за зубчатые треугольники на петлицах.

Дежурный старшина с красной повязкой на рукаве «КПП» осмотрел автомобиль, проверил документы и разрешил движение дальше. Крепость, в которую въезжал Мамин, представляла собой Кольцевую стену цитадели в виде кирпичной двухэтажной казармы. Естественными преградами являлись реки Западный Буг (с юго-запада) и Мухавец (юг и север). В кольцевой казарме размещался личный состав (это Мамин знал) и помещения назывались казематами. Под казематами находились складские помещения. С внешней стороны этого кольца еще одной преградой (уже сделанной руками человека) служил массивный земляной вал десятиметровой высоты, который являлся наружной стеной всей крепости. Земляной вал опоясывался рукавами рек Западного Буга и Мухавца, каналами и широкими рвами, заполненными водой.

Проехав через мост и ворота, машина повернула направо, вдоль сложенной из красного кирпича Кольцевой казармы. Мамин бывал в Брестской крепости, но его время это был израненный и разрушенный остов некогда значительного сооружения. Сейчас все было по-другому. Сейчас Мамин видел крепость в первозданном ее виде. Все было узнаваемо по фотографиям, виденным когда-то. Слева Алексей увидел клуб 84-го полка (бывший католический костел), далее столовую командного состава. На открытой площадке стояли орудия, не зачехленные и без навесов. Так вот просто под открытым небом.