Недо… (рассказы). Ради карнавала

Первый утренний луч скользнул по спутанным рыжим волосам отрубленной головы. Капитан издал нечленораздельный звук, кинулся к захлопнувшейся крышке и принялся изо всех сил дергать за кольцо. Безуспешно. Кровь отхлынула от лица Хаксли, глаза почти вылезли из орбит. В исступлении он начал, высекая искры, полосовать саблей непослушный металл люка, пока на губах не выступила пена, а из горла не начал вырываться протяжный бессильный хрип.

– Я… до вас… все равно… доберусь… Всех на дно пущу… но за Джонни… вы ответите… Убийцы! – голос Хаксли сорвался на тонкий визг.

Рипли начал терять терпение:

– Они защищали свою жизнь! Ты первый нарушил слово, капитан, позарившись на пару ротозеев, хотя они заплатили тебе честь по чести. А потом нарушил его снова, когда попросил их ждать до утра, а тем временем подослал к ним ночью своих головорезов!

– Велика важность! Это были легкие деньги. По крайней мере, так казалось… Так говорил мне… Джонни!

– Легкие деньги? Сколько наших покалечено или погибло? Скольким предстоит погибнуть из-за твоей жадности и упрямства? Еще немного, и оставшиеся с трудом смогут управляться с кораблем.

В бешенстве Хаксли выхватил клинок и приставил к горлу не успевшего среагировать старпома.

– Да какая разница?! Пусть хоть все подохнут! Никчемный мусор! Такого сброда полно в любом порту, наберу еще! А отомстить мы должны, вот это – действительно дело чести, о которой ты так печешься! Отомстить за Джонни, за Пайка, за остальных парней! Кроме тебя, трусливой крысы, все со мной соглас…

– Не все. – Невесть откуда взявшийся долговязый матрос, зашедший капитану за спину во время его последней тирады, принялся не спеша стирать красные капли со своего клинка.

Хаксли не ответил. Некоторое время он внимательно изучал пятно у себя на груди, пока не рухнул замертво на палубу.

Шагнув к человеку, оказавшему столь неожиданную и решительную поддержку, Рипли с благодарностью пожал его руку:

– Небеса свидетели, я не желал такого исхода, но – от всей души спасибо! Почему ты помог мне, Грэм?

– Ночью я случайно кой-чего услышал из твоего, хм, разговора с девчонкой и подумал, что, если все сладится, люди с радостью пойдут за тобой. Никому давно продыху нет от Хаксли с его выродками, язви их в корень! А тебе, так на так, скоро понадобится новый старпом. – Грэм отдал честь вытертой насухо абордажной саблей. – Салют капитану Рипли!

__________

Высокая мускулистая монашка аккуратно прикрыла за собой дверь и коротко поклонилась.

– Прошу прощения за опоздание. Время неурочное…

– Присаживайся, сестра Анджелина.

– Я постою. Хочу быть в форме перед забегом.

– Как хочешь. Но ты попала в точку, я как раз хотела поговорить о предстоящем состязании и о том, что твоим подопечным придется немного постоять. Утром я получила письмо… К нам едет гостья. Под благовидным предлогом, однако ее настоящая цель – вынюхивать и раскапывать чужие секреты. Ты же не хочешь, чтобы она узнала нашу маленькую тайну? И, раз уж зашел разговор, предупреждаю сразу: как бы ни сложилось дальше, этот забег будет последним – после него я забираю свою долю и исчезаю. Тебе и остальным советую поступить так же. Если к нам направляется эта змея, значит, мы под подозрением. А раз так, пора закрывать лавочку. Но сперва надо провести праздник, не допустив, чтобы наша гостья за время визита что-нибудь обнаружила.

– Так, может быть, я подсыплю ей кое-чего в еду, и она проваляется в постели несколько недель? Мы сто раз успеем…

– Не так просто. Эта особа, да простит меня Бальда Великодушная, дьявольски хитра, а если она обнаружит ловушку и сумеет ее избежать, то… даже думать не хочу о последствиях. Нет, скорее всего, теперешний ее приезд – выстрел наугад и пока у нашей визитерши нет конкретных фактов и доказательств. Но после такого подозрительно своевременного недомогания она поймет, что копает в правильном направлении. Если же ты положишь слишком много своего снадобья, ненароком отправив ее на встречу с Бальдой Умиротворяющей раньше срока, то сюда сию же секунду примчится Феникс, а уж он долго разбираться не будет и полетят головы. Нет! Мы встретим нашу дорогую гостью с распростертыми объятиями и будем оберегать ее, как зеницу ока.

– Но тогда нужно понадежнее перепрятать…

– Мы ничего не будем трогать, чтобы не создавать лишней суеты перед ее приездом. Иначе кто-то из непосвященных обязательно что-нибудь увидит, где-то проболтается, а у нашей высокопоставленной пронырливой особы на это просто крысиное чутье. Я хочу, чтобы сестры, из тех, кому можно доверять, все время были неподалеку от нужного места. Днем и ночью, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Пусть отваживают и сбивают с толку посторонних – и своих и чужих. Сможешь?

__________

Когда Тайя впервые за много месяцев ступила на родную землю, ее раздирали противоречивые чувства. Радость от возвращения домой переплеталась с тревогой перед неизбежной встречей с Фениксом; ни с чем не сравнимое удовольствие от ощущения твердой почвы под ногами – с робкой и, скорее всего, несбыточной надеждой когда-нибудь вернуться на северные берега; а воспоминания о мраке душного трюма, залитом маслом и кровью – с острой тоской по Алексу. Собравшись с духом, девушка упрятала подальше тугой и запутанный клубок невеселых мыслей и постаралась сосредоточиться на дне сегодняшнем с его нехитрыми радостями и заботами. Пережив внезапно налетевший жесточайший шторм, новоиспеченный капитан «Веселой Мэри» с немалым трудом довел порядком потрепанный корабль до мыса, являющегося крайней восточной точкой Южных Земель, высадил своих пассажиров, снабдив их на дорогу небольшим запасом провизии и, после короткого прощания, отбыл восвояси. Поужинав и обогревшись у костра в небольшой уютной пещерке, Конрад пришел в такое благостное расположение духа, что любознательная Тайя не могла упустить шанс выведать их дальнейшие планы. Однако, от греха подальше, начать решила издалека:

– Почему ты не уговорил Рипли высадить нас поближе к дому?

– Чем дальше, тем больше мне кажется, что за тобой нужен постоянный присмотр. Без него у тебя быстро наступает размягчение мозга. Мы высадились именно тут по двум причинам. Первая: в мои планы не входило устраивать экскурс по нашим наиболее удобным гаваням шайке проходимцев. Вторая: я не смог бы убедить капитана заплыть настолько далеко. Рипли – человек, достойный для северянина, – в устах Конрада это была высшая похвала, – но на его месте я тоже опасался бы надолго останавливаться у неведомых берегов с поредевшим и измотанным долгим переходом экипажем. Из всех местных жителей он имел дело только с нами и не мог не задаться вопросом: если первые же встреченные им аборигены могут вдвоем перебить всю команду корабля средних размеров, каковы будут остальные обитатели этих земель?

– А ты не боишься, что он растрезвонит про нас и про неведомую страну на юге по всем морям и океанам?

– Не думаю. Контрабандисты знают множество укромных уголков, но не в их интересах делиться налево и направо своими секретами. Я готов поставить сто против одного – если даже Рипли и нанесет этот мыс на одну из своих карт, то лишь затем, чтобы по ошибке не оказаться в этих краях снова. Да и что он мог тут увидеть? Иссохший клочок каменистой бесплодной земли – было бы из-за чего тащиться на край света!

Тайя немного помедлила. Пора было переходить к вопросу, который мучил ее с тех пор, когда, за тысячу миль отсюда, она проснулась – в доме, успевшем стать ей родным – разбуженная среди ночи своим бывшим наставником.

– Теперь главные трудности позади, мы почти добрались… Как ты собираешься представить меня Фениксу? Он не из тех, кто легко прощает отступников.

– Все просто. Мы добираемся до ближайшего поселения, покупаем лошадей, и некоторое время вместе движемся на запад. Потом наши пути расходятся. Я отправлюсь дальше, в замок Феникса, а ты повернешь на юг – к самому большому в тех краях монастырю Бальды Великой. Каждый год, на Праздник Плодородия монашки устраивают открытые для всех желающих состязания. Правила простые – надо пробежать несколько кругов вокруг территории монастыря. Участвовать может любая девушка или женщина до двадцати пяти лет. Приз – крупная сумма золотом, но, чтобы отсеять толпы желающих попытать счастья, за участие надо уплатить немалый взнос. Если побеждает кто-то из монахинь – это означает, что богиня довольна прошедшим годом, дает свое благословение и награда остается в монастыре. Если выигрывает посторонний и приз уходит победителю, значит, монашки были недостаточно благочестивы и весь следующий год должны молиться, поститься и работать вдвое усерднее. Последние несколько лет никто из пришлых не побеждал, а призовая сумма, накапливаясь год от года, стала более чем значительной. Тебе надо будет всего-навсего выиграть. На самом деле команда монахинь, участвующая в забеге, постоянно тренируется и является серьезным соперником. Так что даже с твоей подготовкой это не будет раз плюнуть. Но, если дело выгорит, мы одним ударом убьем двух зайцев. Феникс считает тебя никчемной пустышкой – покажи, что кое-чего стоишь и способна добиться результата. А если у него останутся сомнения – они растают как дым, когда ты отдашь приз в качестве отступных за твои прошлые подвиги. Поверь, такие аргументы срабатывают всегда. Так что твое дело – выиграть, остальное я беру на себя.

– Остальное – что?

– Неподалеку от монастыря находится священное место – Зал Откровения. Это пещера с огромной статуей Бальды Покровительницы внутри. Считается, что того, кто войдет туда за благословением, но принесет в сердце корысть и алчность или, того хуже, произнесет лживую клятву, ждет суровая кара. По окончании состязаний я организую тебе встречу с Фениксом в этой пещере с глазу на глаз. Надеюсь, перед ликом богини он не набросится на тебя сразу же – к тому же я постараюсь его подготовить, насколько это возможно. Ну а там уж не зевай, проси прощения, кайся во всех грехах, пусти в ход свое красноречие… Теперешний Феникс, как известно, вспыльчив, но отходчив. Все должно получиться.

– Вот уж не сказала бы, скорее он знаменит своей злопамятностью. Да разливайся я песней, словно сладкоголосая фьёрна, не думаю, что это поможет! Феникс всегда говорил, что любое оскорбление можно смыть только кровью!

– Что ж… тогда тебе придется убить его первой.

– Да ты в сво… – Тайя бросила взгляд на застывшее лицо Конрада и поспешила исправиться, – э-э-э… прости, учитель, но я не понимаю, как я смогу победить, если он превосходит в мастерстве даже тебя? Еще я не понимаю, ради чего мне вообще так поступать? Сейчас меня преследуют, всего-навсего, как непосвященную, сбежавшую с испытаний, а тут я сразу же превращаюсь в преступницу номер один! Что ты молчишь?!

– Жду, пока ты сможешь рассуждать трезво. Во-первых, Феникс хорош, но не так идеален, как раньше – один раз у тебя уже получилось нанести ему удар, получится и другой. Во-вторых, неважно, за что тебя преследуют – от мести Феникса тебе не спрятаться ни под землей, ни на дне морском. Сейчас он послал меня, но, если бы я не справился, за тобой пришел бы кто-нибудь вроде Чарли. Ты готова прятаться до конца своих дней? Вздрагивать от каждого шороха и скрипа? Если сомневаешься, держи!

Конрад швырнул на колени Тайе духовую трубку со связкой острых шипов, концы которых были вымазаны чем-то темным.

– Ого! Запрещенное оружие! За это спасибо, конечно, но все равно ты предлагаешь самоубийство!

– Ты просто не видишь дальше собственного носа и трусишь идти до конца! Отказываешься понимать, насколько далеко зашел я сам, чтобы помочь тебе выпутаться, что поставил на карту! Хорошо же, если до этого дойдет, я буду драться вместе с тобой!

– И что толку-то? Разве после его смерти все не станет еще хуже?

– Да разуй глаза, идиотка! Пошевели мозгами, хоть раз в жизни! Ты не замышляла никакого заговора против власти. Ты нанесла оскорбление лично Фениксу, что да, то да, но ты не собиралась устраивать революцию. Новому преемнику будет глубоко наплевать на ваши разногласия! Он наверняка окажется рад-радешенек, что ему пораньше освободили место. Ну, поищет тебя для приличия годик-другой, а потом благополучно забудет! О, Небеса, неужели я вечно должен буду разжевывать такие элементарные вещи?!

Тайя впервые в жизни видела, чтобы всегда молчаливый меланхоличный Конрад настолько вышел из себя.

– Почему ты так переживаешь? Неужели из-за меня?

– На каждом шагу ученики забывают и предают своих учителей, но ни один учитель не предаст своего ученика!

Тронутая до глубины души, девушка прошептала:

– Спасибо, я… этого не забуду. Прости, что… Я обязательно выиграю, вот увидишь! И тебе не придется… то есть, все будет хорошо.

Конрад, успевший успокоиться после внезапного всплеска эмоций, вновь замкнулся в своей скорлупе и лишь пробурчал:

– Забыли, а то, чего доброго, пойдут телячьи нежности. К делу. В этом году у тебя будет больше шансов победить.