Клятва верности

– Тогда я отклоняю возможное предложение о моем единоличном спасении, – заявила Риана.

– Мне не будет места под солнцем и тремя священными лунами, если я окажусь единственной, кто спасся из осажденного города. Я не оставлю Аркин.

Симон задумчиво кивнул. Примерно такую реакцию он и предполагал, что не помешало ему, впрочем, отдать инструкции доверенным людям, в которых тщательно были изложены действия по спасению детей герцогини.

– Позвольте мне задать вопрос, – поднял вверх руку лейтенант Гор.

– Конечно, я весь внимание.

– Можно попытаться сделать вылазку, используя м-м, – Гор немного замялся, – используя ваши тайные ходы.

– Можно, – легко согласился советник Лерон, хотя в его планы не входила досрочная демаскировка местоположения подземных тоннелей.

– Только я не вижу в этом особого смысла. Вы сами слушали донесение гонца из Стронгхолда, да и свидетельства очевидцев гибели крепости. Ваши рыцари бесславно полягут, даже не сумев приблизиться к колдуну и на сотню метров. В подобном мероприятии шансы были бы только у сионов. Но, имей мы достаточное количество бойцов антимагии, мы могли бы отправить их и в лобовую атаку.

– Да, – печально кивнул лейтенант Лерон, – полностью с вами согласен.

– Нашли ли вы еще что-нибудь важное, – спросила Риана после немного затянувшейся паузы.

– Я пытался найти способ нейтрализации жезла Адского Пламени, но, к сожалению, ничего подобного в старых записях не было. Единственное, что было указано, – при этих словах Симон внимательно посмотрел на верховного демиурга, – что был случай, когда небольшую крепость спас всего лишь одни единственный маг, сумевший противостоять Огненному Легиону. Точнее, он смог удержать силу жезла, а гарнизон крепости неслабо потрепал сам Легион, который, по своему обыкновению, отнесся к нападению совсем несерьезно. В той битве, лишенный колдовского прикрытия, Легион потерял больше трети бойцов.

– Все это сказки, прочитанные в книге легенд Великой Войны, – отмахнувшись от слов первого советника, сказал мастер Риман.

– Жезл Адского Пламени очень мощный артефакт, который невозможно нейтрализовать в одиночку.

На сей раз верховный демиург не врал. Сложность перехвата контроля над жезлом заключалась в том, что Тарманский колдун имел с артефактом непосредственный физический контакт. Что давало ему огромные преимущества перед демиургами, которые могли бы попытаться воздействовать на Жезл Адского Пламени дистанционно.

Действительно, чтобы суметь сломить такую мощь, сил одного мага было мало. За всю историю мира Трех Лун было не больше десятка адептов имеющих такое могущество. С другой стороны, любой верховный со своими двумя арматами мог без сверхъестественных усилий погасить Адское Пламя. Почти любой, но точно не нынешний. Да и арматы – два возможных кандидата на пост верховного демиурга, у него были под стать. Слабые и нерешительные. Держать в приемниках других он попросту бы не решился, боясь разоблачения.

– Есть ли у кого-нибудь из собравшихся мысли достойные общего внимания? – Риана вопросительно обвела взглядом собравшихся.

– Есть, – на сей раз первый советник Лерон для того, чтобы держать слово, поднялся из кресла.

– Я понимаю, что многим эта мысль покажется противной, а некоторые даже возможно заподозрят меня в предательстве, но я не вижу никакого другого решения, кроме как вступить с врагом в переговоры.

Симон замолчал, ожидая яростных нападков, однако их не последовало.

Даже лейтенант гвардии, который был воспитан в лучших рыцарских традициях и атмосфере лютой ненависти к Тарману, предпочел промолчать.

– Что нам это может дать? – спросила Риана.

– Не знаю, – честно признался Симон, – Возможно жизни.

И добавил.

– Только если цена не будет слишком высокой.

Все понимали, о чем может идти речь. В Тармане широко было распространено рабство. И это было еще не самое страшное, что можно было ожидать для жителей Аркина. Рабов, кроме изнуряющей работы и жалкого существования, в Тармане еще ожидали и ужасные колдовские эксперименты. О том, что мог сделать опытный колдун с обычным человеком не то, что говорить, даже думать не хотелось.

Все пятеро молча сидели, каждый по- своему осмысливая услышанное и прикидывая возможные перспективы, когда дверь в круглый зал отворилась, и на пороге появился офицер дворцовой стражи. По его лицу было видно, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Да и сам факт, что он осмелился прервать верховный совет, был свидетельством крайней важности его сообщения.

– Госпожа, дозвольте говорить? – припадая на одно колено, сказал офицер.

– Слушаю, – С замиранием сердца ответила Риана.

– У ворот стоит Рыцарь Тармана с парламентерским флагом и просит вашей аудиенции.

– Но на дворе уже ночь, – невпопад ляпнул мастер Риман.

– Похоже, тарманцы решили за нас сами, – задумчиво произнес советник Лерон.

Незваный гость.

– Что ему нужно? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Симон.

Тот же вопрос, только про себя, задавал себе каждый из находящихся в круглой комнате.

– Госпожа, прикажете передать ему, чтобы убирался прочь? – осмелился нарушить затянувшуюся тишину офицер-стражник.

– Ни в коем случае, – поспешил перебить его советник Лерон.

– Как бы то ни было, – задумчиво произнесла герцогиня, – мы обязаны встретиться с ним и узнать, что привело его.

Лейтенант Гор и верховный демиург Риман не возражали. Дрейк Прин был против того, чтобы впускать парламентера, но по большому счету его мнение складывалось из соображений безопасности крепости и герцогини в частности. Всем присутствующим было достаточно известно о тарманском вероломстве, которое буквально стало притчей во языцех. Симон Лерон был однозначно за начало переговоров, и его радовало, что тарманцы сами явились инициаторами их начала. Этот же момент его больше всего и смущал. Поскольку Огненный Легион имел явное преимущество, то непонятно, из каких соображений его командор проявил мирную инициативу.

Выслушав мнения всех, Риана приняла окончательное решение.

– Приказываю, – обратилась она к офицеру стражи, – впустить парламентера, предварительно лишив его всяческого оружия. Приставить к нему конвой из десяти рыцарей гвардии, дюжины арбалетчиков из числа дружинников и четырех сионов.

Дрейк Прин удовлетворенно кивнул, посчитав, что названного числа охраны хватит для того, чтобы справиться с Тарманским послом, вздумай он попытаться причинить вред герцогине, либо кому-то другому.

Офицер стражи умчался выполнять поручение, а верховный совет Аркинского герцогства решил перенести дальнейшее заседание в тронный зал, специально предназначенный для приема послов и других официальных мероприятий.

Ожидание немного затянулось, поскольку путь до главных ворот от резиденции герцогов Аркинских был не столь уж близок.

Первый советник Симон коротал ожидание, изучая очередной старинный том, в надежде найти ответы на мучащие его вопросы. Лейтенант Эрлин Гор позволил себе немного расслабиться за бокалом вина. Вечно брюзжащий Риман Обол, немного подумав, решил составить ему компанию.

Герцогиня изнывала, сидя на троне. Как и в круглом зале совещаний, она заняла место на малом из двух церемониальных кресел, оставаясь верной своему выбору.

Дрейк Прин, для которого служба не заканчивалась ни днем, ни ночью, предпочел вино наблюдательному посту у окна. Он лично хотел убедиться собственными глазами, что парламентер будет доставлен под надежным конвоем.

Наконец, ворота внутреннего замка распахнулись, и во двор стала втягиваться процессия, сопровождающая одного единственного Тарманского парламентера.

– Святой боже… – не сдержавшись, воскликнул Дрейк, рассмотрев в ярком свете факелов, освещающих двор, фигуру Тарманского рыцаря.

Услышав его возглас, все как один присутствующие невольно потянулись к окнам. Всем хотелось узнать, что же вызвало такую реакцию бывалого вояки Прина.

А там, действительно, было на что посмотреть.