Укротитель тьмы. Part 1

– Вы умеете успокаивать, Ротфус. – усмехнулся Ник и толстой свечой сливочного цвета, щедро пролил воском место кровавой нашлепки.

Дело оставалось за совсем малым, и чародей напрягся, взяв в руки конверт. Он представил, как тот прилетает Джозефу прямо в его холеную морду. С тихим хлопком конверт исчез, на секунду осветив помещение белой вспышкой.

Ротфус даже слегка зарябил, когда легкая волна остаточной силы докатилась до него. Ник, наконец, позволил себе вздохнуть с облегчением. Вместе с отчетом начало испаряться и раздражение. Нет, честное слово, доведёт его когда-нибудь Бахрей.

Чародей молча проплелся в коридор, снимая плащ. Он еще раз проверил все замки, подровнял ботинки у входа и вернулся в гостиную. Все это время за ним наблюдали три пары глаз – влажные черные, бликующие неоновым зеленые и бледные до белизны голубые. Теперь вся его домашняя банда была в сборе. Пес, кот и призрак – лучше не придумаешь.

На Ника вдруг накатила ужасная осталось. Последний час он держался на исключительном упрямстве, но сейчас единственная мечта – упасть в кровать и проспать лет сто – завладела им полностью. Пожалуй, чародей был бы даже не против, если иголка из его домашнего арсенала оказалась с таким магическим свойством.

Но единственное, что Ник себе позволил, это сесть в кресло перед очагом и вытянуть ноги к каминной решетке. В лицо ударила волна теплого воздуха, промятое зеленое кресло, которое уже давно приняло форму своего владельца, позволило сразу найти удобное положение. Натруженные ноги приятно загудели. Если это было не блаженство, то что же?

Сатана мягко прыгнул на колени хозяина и, покалывая своими коготочками, свернулся клубком. Бруно вытянулся на ковре так, что его голова была почти в высоту подлокотника. Чародей бессознательно начал перебирать его спутанную шерсть. Сатана тут же разразился недовольным бурчанием, и правая рука Ника устремилась коту за ушко. Эти двое сделали спортом своей жизни соперничать за внимание хозяина.

– Так зачем вы меня позвали, Ник? – осведомился Ротфус деловито. – Выпить чаю?

Чародей время от времени звал призрака, когда ему нужен был совет или консультация. Ну… или собеседник, когда становилось совсем тошно в одиночестве. Они часто пили с рыцарем чай. Странное дело, но это успокаивало Ника. В такие моменты страх перед безысходностью сошествия в небытие делался менее острым.

– Обязательно, но только после того, как закончим кое с чем. – пообещал Ник.

Он поворошил угли в камине кочергой и те загорелись оранжевыми прожилками. Жар усилился в разы. Именно поэтому чародей устроил себе камин. Природный огонь, умиротворял нервы и грел. Ради этого было даже не жаль времени и сил на легкую магическую перепланировку.

Ник чувствовал вопросительный взгляд призрака, но вдруг ощутил себя настолько уставшим, что вместо ответа только вяло махнул рукой себе за спину, на сундук, стоящий по середине комнаты.

Ротфус с живостью завис над находкой, разглядывая со всех сторон.

– О, Ник, где вы нашли эту прелесть? Такой мощной энергетики я давно уже не встречал. – заинтересовался рыцарь. – И почему вы, кстати говоря, не поставили это сокровище в защитный круг? Ведь похитят же нелюди.

Голос Ротфуса становится все более далеким, а собственные ритмичные движения, с которыми чародей гладил любимцев, только больше повергали его в сон.

– На моем доме столько защиты стоит, что сюда прорываться даже профессиональные маги будут три дня, самое меньшее. – пролепетал он, ощущая, как веки медленно закрываются.

– И все равно. – не сдавался призрак. – Так что же там? И что нам нужно с этим сделать?

– Куча накачанных магией артефактов. – ответил Ник. – Убили одну местную колдунью, Нателлу Кольцову.

Казалось бы, дружба с призраком несла с собой множество плюсов. Как минимум, привидение могло выйти на контакт с убитым непосредственно или через какую-нибудь Божественную канцелярию потустороннего мира и спросить об убийце, так сказать, из первых уст. Но нет, так все виделось неопытным юнцам, каким не так давно был и сам чародей.

Ротфус объяснил ему три вещи о бытности призраков: во-первых, они не могут покидать границы места, где были убиты. Во-вторых, о существовании Рая или Ада они знали не больше нашего, потому что просто-напросто не добрались до туда, зависнув на Земле. А в-третьих, после смерти привидения забывали большую часть своей земной жизни. Вот и выходило, что призраки одни из самых несчастных существ, не знающих своего прошлого и лишённые надежды на будущее. Они существовали, пока остаточная энергия их душ не иссякнет, после чего просто пропадут. В этом отношении, те души умерших, с которыми беседовали медиумы, заметно отличались. Но на то у медиумов и была куча других проблем, связанных с их ремеслом.

– Так что? Мы идем? – голос Ротфуса звучал нетерпеливо.

Еще бы, изыскания с чародеем были разве что не единственной его отрадой. После чаепитий, конечно. Ник честно попытался подняться, но ноги отказывались слушаться.

– Знаете, Ротфус, а может быть отложим ненадолго? Я только вздремну пару часиков. – предложил чародей.

Постель уже манила его теплым одеялом и свежим запахом простыни.

– Ну уж нет, каждая минута все сильнее приближает меня к восходу солнца, что делает меня слабее. – напомнил призрак.

Невероятно ответственный подход делал Ротфуса незаменимым напарником, несмотря на то, что призрак, порой, превращался в невыносимого зануду.

– Вы правы. – выдохнул Ник и потер глаза двумя пальцами. – Надо работать.

С этими словами он заставил себя оттолкнуться от кресла и встать. Не стоило забывать о Цербериате, что возможно висел на хвосте. С трудом подняв сундук, чародей потащил его в сторону лестницы на чердак.

Квартиру Ника можно было бы назвать евро-двушкой, как это было сейчас модно, но все дело в том, что несколько веков назад при строительстве этого здания вряд ли знали такие названия. Скорее квартира просто имела непонятную конфигурацию. Крошечная прихожая в метр длиной тут же переходила в кухню-гостиную. В дальнем правом углу Ник обустроил себе аккуратную кухоньку с гарнитуром бледно-голубого цвета. Перед ней стоял длинный деревянный стол. Золотой мечтой чародея была идея превратить его в изысканную барную стойку, но на то мечта и золотая, что на нее не было то денег, то сил, то времени. Левая сторона комнаты была отделана под гостиную. Это была уютная зона с камином у стены, креслом, ковром и несколькими огромными книжными шкафами, что занимали почти всю стену в плоть до двери в спальню. Спальня, собственно, была совсем небольшим помещением, с парой шкафов, односпальной кроватью и письменным столом. Всякая дребедень хранилась в комодах, натыканных по всей квартире. Еще левее у самого входа располагались двери в туалет и ванную. Напротив них вверх круто забирала лестница.

Ее Ник звал «не так, ни сяк». Не вполне деревянная, не вполне веревочная, она была чистым самоделом чародея, и вела в прорубленный люк в потолке. За эти годы чародей благодаря магии так видоизменил купленные квадратные метры, что эту квартиру уже нельзя было назвать полностью человеческой, а витиеватую фамилию Ника смело можно указывать среди проектировщиков. Так появился камин – с колдовской печной трубой, но за то огнем вполне настоящим, и чердак, скорее являющийся фантомным пространством собственного производства. Другими словами, в общепринятом смысле чердака не существовало вовсе, а лестница являлась лишь магическим переходом.

Чародей поднялся по шаткой конструкции, уделяя все внимание тому, чтобы ящик не перевесил его. На верхней площадке, он поставил сундук на пол и обтряхнул руки, облегченно выдохнув. Чердак был его любимым местом во всей квартире. Именно здесь он обустроил себе лабораторию. Здесь проводил дни и ночи в сумасбродных опытах и экспериментах, отдыхая душой от несовершенств этого мира.

Ротфус легко взлетел за ним и завис посреди комнаты в ожидании. Вообще-то именно призраку чародей был обязан своему заселению. Квартиру продавали за бесценок, потому что никто не мог долго соседствовать с призраком. А Ник приехал, понял в чем дело и решил произвести обряд изгнания. В итоге, они с Ротфусом, как это часто бывает меж мужчинами, сначала чуть не убили друг друга в схватке не на жизнь, а на смерть, после чего сделались сердечными друзьями. Ник с уважением отнесся к древности призрака и его праву пребывать здесь, что даже поселил в зеркале, которое купил на барахолке.

– Минутку! – попросил Ник и сбежал вниз по лестнице. Он надел свой плотный халат и взял из кухни чашку. Работа предстояла долгая.

Уже на лестнице чародею что-то бросилось на грудь. Ник спасся от падения только за счет того, что схватился за перила.

– Вот же.... Сатана. – проворчал чародей, когда кот по-хозяйски обустроился на его плечах. Порой он ощущал себя движущейся смотровой площадкой для этого вздорного животного. Все коты одинаковы.

Стоило Нику подняться, как внизу послышался дикий грохот. Это Бруно брал с разбега высоты. По-другому лестница оказывалась для пса слишком крутоватой.

– Отлично, все в сборе. – заключил чародей, когда пес запрыгнул на чердак.

Темноту разгонял только Ротфус, который светился на манер телевизора, поэтому Ник пошарил рукой по столу и отыскал горелку. Он обеспечил лабораторию всем что нужно и только электричество не провел. Правда оно здесь было и без надобности. Для любых магических опытов предпочтительнее были свечи, как источник живого света, при чем зажжённые не магическим способом, дабы остаточные отголоски магии не повлияли на ритуал. Когда свечные языки пламени окрепли и загорелись ровно, Ник затянул пояс халата потуже. Он был ужасным мерзляком, а сюда вообще без халата заходить не стоило.

– И так, господа, сегодня у нас на повестке дня странные артефакты. – возвестил чародей, подходя к старенькому масляному обогревателю. – Поскольку они принадлежат не мне, то в любую секунду к нам может нагрянуть Цербериат и конфисковать их. Поэтому наша задача как можно быстрее понять, что это за предметы, для чего используются и главное, настолько ли они ценны, что за них можно убить.

Ник уже давно решил, что не станет пока разбираться в тетрадных записях. Это отнимет массу времени, а пока нужно было исследовать саму коллекцию и оперативно передать ее отцу Лаврентию, пока чародея не заподозрили в воровстве с места преступления.

Лаборатория представляла собой мансардное помещение, где по стенам расположились серванты без дверок и множество столов: деревянных, металлических, на колесиках, детских пластиковых и каких угодно других. Ник не слишком гнался за стилистикой помещения, отдавая дань приемлемой цене. Все вокруг было завалено разного рода чародейскими принадлежностями, которые другим наверняка казались мусором. Перья, стекляшки, бисер, леска, клочки бумаги, гербарий – все было распихано по стеклянным банкам, коробкам и пластиковыми контейнерам. У дальней стены лаборатории стояла старая маленькая печка-буржуйка, которая обогревала чародея холодными ночами, а в пол прямо противоположного от него угла был вделан ледник, хранящий все, что не терпело тепла.

Ник сел в кресло – точного брата зеленого из гостиной, только с серой обивкой, и откинул крышку сундука. Из него так и повеяло колючей магией.

Глаза Ротфуса жадно заблестели, а чародей даже почувствовал себя бодрее. Бруно заинтересовано повел носом, в то время как Сатана забрался на один из столов и теперь лицезрел происходящее с безопасного расстояния.

– Итак, начнем с простого. – Ник налил воды в чайник столовского вида и поставил на газовую плитку в уголке.

Часто нужно было вскипятить воды, а бегать вниз было лень. Да и чай никто не отменял. Чародей виновато отметил, батарею грязных чашек на подоконнике.

Первым делом Ник вытащил из сундука на стол все, что знал наверняка. Это были примитивные талисманы и амулеты: тот же самый уроборос, пентаграмма, браслет невидимости. Обычные побрякушки колдунов. Вряд ли за них можно было хорошо выручить. Всего таких вещиц нашлось штук десять. Дальше было интереснее. О стол стукнулись две стеклянные бутылки зеленого и пурпурного цветов соответственно. Рифлёные колбы были заткнуты пробками и для верности еще запаяны воском.

– Как думаете, что там? – спросил Ник, сканируя бутылки руками.

Сам Ротфус при жизни был обыкновенным человеком и мало, что смыслил в магии, но он служил Великому Магистру Тевтонского ордена, который обладал тайным знанием. За практикование колдовства, оба собственно и лишились жизни. Великого магистра отошедшего от слова Церкви сожгли, а его верного защитника прикончили на месте прямо в этой самой башне. Во всем Марауненхофе не было дома старее, потому что это здание в своё время являлось частью укреплений военного значения. Именно это отдаленное место Кастор фон Фейхтшвайн избрал в качестве территории для колдовства.

– Да вы откройте! – посоветовал Ротфус.

Ник скептически взглянул на него. В чем был минус зелий, они почти не имели магического следа, потому что не являлись заклинаниями. А значит узнать их назначение чаще можно было только после применения.