Смурь

– Просто подрался?

– Не помню.

– А откуда ты сюда заявился?

– От Стрекозок. А до этого вроде с рыбалки. Или нет? – я беспомощно посмотрел на неё, – Слухи никакие не доходили?

– Пока нет. Да и как-то странно с рыбалки в третьем часу дня возвращаться. Если только не благоверную на горячем ловить, – тут она выразительно захлопала ресницами, явно изображая «блондинистую» невинность, но быстро вернулась к деловому тону, – А что это тебя девчонки в порядок не привели? С работы не вернулись?

– Ага, никого дома не было. Только осётр один.

– Осётр говоришь? Хорошо же тебя отметелили. Мог и слона увидеть. Проверь – вещи-то хоть на месте?

Я «понятливо» шлёпнул себя по лбу, и стал всё вынимать из глубоких накладных карманов своих перепачканных «карго»[35 - Брюки «карго» – штаны с внешними клапанами и накладными боковыми карманами. Название карго (с английского cargo – груз, грузовой) подчеркивает вместительность и удобство боковых карманов.].

Первым попался телефон, затем – из другого кармана – деньги, крепко сжатые серебряным зажимом, носовой платок и несколько непонятных мятых бумажек. В самом низу звякнули ключи и мелочь.

– Вроде всё на месте. – я облегчённо вздохнул.

– Значит, ничего не получишь за счёт заведения, – хмыкнула барменша, – А что это у тебя там так интригующе оттопыривается? – она глазами игриво показала на накладной боковой карман, – Ух ты, какой стрытный фармазонище[36 - Фармазон – озорник.]!

Я, непроизвольно краснея, суетливо отстегнул клапан и вытащил овальную коробку с блесной в виде разноцветной рыбки с двумя крючками-тройниками.

– Действительно на рыбалке был. – несколько разочарованно протянула барменша, пока я удивлённо таращился на блесну, – А я-то повелась. Нечего глупую цацку разглядывать и меня смущать. Так, интурист, ты бы лучше сходил, да привёл себя в порядок. А пива я тебе сейчас налью.

Понятливо кивнув, я ретировался в туалет. Зеркало доходчиво указало на причину тишины, наступившей при моём появлении. Исцарапанный нос был пятнистым и чудовищно распух, а под глазами наливались синевой весёленькие полукружья. Вся моя пижонистая «ковбойка» была щедро заляпана пятнами крови. Когда-то бежевые «карго» местами потемнели, а на коленях вымазаны чем-то зеленоватым. И как меня только полиция упустила? Достав платок, я стал аккуратно, но старательно приводить себя в порядок.

– Ну вот, совсем другой вид, – удовлетворённо сообщила барменша, подвигая бокал пива и тарелку с пирожком. – Теперь хоть на местных стал похож. Местами даже симпатичнее.

– Вот спасибо на добром слове, – расплатившись, я зашагал к пустующему среднему столу, уселся на «своё» место и отпил пива.

– А чем это ты нашу хозяйку смущал? – вкрадчиво спросил наклонившийся ко мне Лаврентий.

– Вот, – я достал блесну и передал ему, – В кармане случайно завалялась.

– Ничего себе, ты посмотри какая «щучья колебалка»[37 - Колеблющиеся блёсны или «щучьи колебалки» – специальные блёсны, которые создают колебательные движения, похожие на движения раненой рыбы. Чаще всего блёсны оснащены дополнительными крючками или якорьками.], – он покрутил коробкой перед Степанычем, но в руки не дал. – И даже не китайская. На такую я сам клюну.

– Вот и возьми себе. На долгую память, – благополучно разрешил я проблему с ненужным мне барахлом. Даже порадовался, глядя на восхищённого Лаврентия.

– А что на них ловил? – ревниво спросил счастливый обладатель, ласково поглаживая коробку.

– Вроде осетра. Стыдно сказать, но точно не помню.

– Осетра, говоришь? Ага, слышал я однажды о похожем случае. Тут такие же ловильщики, как некоторые, весь день бухали, ночью сети стали проверять. Приподняли, а она ходуном ходит. Не поверишь, час промаялись, но вытащили… русалку. Красивая – титьки покруче, чем у той Семенович! У них счастья полные штаны. Ну и взыграл молодецкий задор. Поутру светать стало, да и хмель слегка подвыветрился. Они очнулись, глядь, а в палатке с ними сом. Здоровенная такая колода. И вся забрызгана… Вот тут-то им всем по-настоящему поплохело. А уж как стыдно было – не передать.

– Правильно говорят, что не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки, – отстранённо отметил Лёнчик, – Жаль, что это только сон. А какие воспоминания могли бы быть. С самой Семенович-то.

– Для таких как ты повторяю, – Лаврентия даже слегка перекосило от злости, – Не сон, а сом. Рыба такая. А воспоминания, думаю, у тех остались. Очень даже яркие!

– Да понял я. – Лёнчик покивал головой, откусил кусочек пирожка и запил хорошим глотком, – Говорят на жаренную лягушку сом хорошо берёт.

– Вот и расскажи такому, – Лаврентий начал заводиться, – Сам потом озвереешь объяснявши. Не пить на рыбалке, а честно ловить надо!

– Честно ловить надо только на элитного червя! Натурального дикого, свежего и активного! – веско прервал Степаныч так и не разгоревшуюся перепалку, – А не на всяких там разрекламированных проворных мотылей или мощных опарышей из инкубатора. Это всё от лукавого.

– Так точно, – Лаврентий вроде утих, но не на долго. Что-то обдумал и стал сверлить Лёнчика оценивающим взглядом, – А вот ты хоть раз сам на рыбалку ходил?

– А то, – Лёньчик мечтательно закатил глаза, – На варёную кукурузу однажды сазана на семь кило вытащил. С полметра, если не больше.

– А на червя не пробовал? Мог бы и покрупнее взять.

– Да не берёт наш сазан на червя. – Лёньчик засомневался и покосился на бокал.

– Ещё как берёт! Просто ты червей выбирать не умеешь. Правильно Степаныч говорит, хватаешь без разбору, вот и результат.

– А чё их выбирать? Накопал и вперёд!

– Вот ведь, отсталость деревенская, – Лаврентий злорадно поцокал языком, – Червей, если не знал, лапоть ты наш доморощенный, как накопал – так сразу надо разделять на самок и самцов! На элиту и бесполезные отбросы.

– Да как их различишь? – моментально купился Лёнчик, – Они же черви, а не животины какие. Никаких причиндалов нет.

– Ещё как есть! Только махусенькие – просто глазом не ухватишь, пока он испуган. Берёшь, значит, червя и медленно так протягиваешь между пальцами. Ищешь, где перед, а где зад. У червей морда остренькая – он им землю бурит, а зад толстый – там сам знаешь, что скапливается. А не знаешь – по выделениям разберёшься. Вот ближе к заду начинаешь нежно так поглаживать. Как червь возбудится, корчиться от удовольствия начнёт, да причиндалами за палец цеплять – то точно самец! Этих в одну сторону. Самок – в другую. Запомни, когда самку на крючок натягиваешь – она сразу ферменты особые выделяет – рыбы просто дуреют. А самец он не такой. Он… – Лаврентий неопределённо покрутил пальцами, но так и не смог внятно сформулировать. Повернулся ко мне, – Может вот интурист тебе красиво разъяснит?

– Это можно. – меня тоже понесло под настроение, – Вам высшую биологию в школе нормальные спецы преподавали?

Лёнчик отрицательно покачал головой.

– Тогда начну с самого простого примера. Бытового. Ты знаешь, что такое «театральная сумочка»? С которыми барышни в театр ходят?

– Это маленькая такая, куда и носовой платок не всунуть? – Лёнчик указательным и большим пальцем показал размер.

– Точно. Так вот, для очень-очень богатых женщин, эти сумочки делают из особой кожи правильно отобранных отборных червей-самцов. Очень кропотливая работа. Специальные нити там шелкопрядные, скорняки элитные с микроскопами. Стоит столько, что тебе и не снилось. – Я сделал передышку, чтобы промочить горло и усилить эффект. – Зато именно такую сумочку можно не только в театр – в дальние поездки брать. Лёгким поглаживанием руки она трансформируется в чемодан!

– Лёньчику такое сокровище нельзя доверить. – вклинился Лаврентий, – Увлечётся – вещь спортит.

– Да ну тебя, – отмахнулся Лёнчик, погружённый в свои мысли, – Так это, если такого самца хорошо помять-погладить, то и на сома идти можно?

– На своём лысом проверь, – отрезал, как сплюнул, Лаврентий, – Весь кайф испортил своей кондовостью. Знавал я такого заядлого рыбака. Ему жена на день рождения спиннинг подарила. Так он целый вечер его с восторгом крутил-вертел, а потом спрашивает: «А для чего это»?

– А как там у Стрекоз с унитазом? – вдруг заинтересованно спросил меня Лёнчик, не обращая внимание на ворчащего Лаврентия, – Может помощь срочная какая нужна? У меня теперь примета – как тебя вижу – точно без стабильного левака не останусь.

– Честно не знаю. Я как там осетра в коридоре увидел, так в туалет решил не заходить. Поберёг здоровье.

– Боялся, что он туда икру уже пустил? – хмыкнул Лаврентий, – Так ёмкость маловата. Тут и ведра может не хватить.

– Секрет открою. Зато Моня туда может. Хоть по три раза в день. – Степаныч слова ронял медленно, но все стали напряжённо вслушиваться, – Как грустный финал трагедии по фильму «Три тополя, а его плющит». Завидую ему, да жалею от всей души.

– Точно, попал парень, – Лёнчик допил пиво и зачем-то понюхал бокал, – Навроде как я. Намедни в нашем цветнике у дома решил спокойно покемарить – только-только расслабился, а уже в голубином помёте. По самые не балуй.