Смурь

– А меня учили другому, – Лаврентий решительно рубанул рукой, – «День Советской Армии и Военно-Морского флота» берет начало с 23 февраля 1918 года, когда началась поголовная мобилизация на защиту революции. Вот так!

– А может ещё по кружечке? – примирительно предложил Лёнчик, – Я угощаю! Вчера заказ большой сдал. Надо отметить.

Я отрицательно покачал головой, показывая на полный бокал. Степаныч благосклонно кивнул, а Лаврентий моментально изъявил желания помочь выбрать и донести.

Кивнув берёзкам на обоях, я сделал глоток. И перешёл на внутреннее созерцание того, как пиво медленно спускается и гасит пожар в желудке. Покосился на соседнюю парочку, которые теперь сидели отвернулись друг от друга. Быстро же у них настроения меняются.

Потом стал следить за метаморфозами, происходящими с мужиками. Они, наконец, бодро двинули от стола, но, по мере приближения к стойке, шаги их стали замедляться, а головы повинно склоняться. Свой заказ они вообще делали чуть ли не просительно. Зато, отходя с пивом и пирожками, начинали ступать всё более решительно, словно полковое знамя из-под огня выносили. Mission accomplished[28 - Миссия завершена.].

– А что тебе твоя Ленка-сожительница на праздник подарила? Или забыла? – благодушно осведомился Лаврентий, усаживаясь.

– Мне вот супружница, – Лёньчик сделал особое ударение на новом статусе неизвестной мне Ленки, – Рубилку для фруктов подарила, немецкую…

– Блендер что-ли? Жируете. А где это твоя сожительница столько денег взяла? Она вроде как не работает? – требовательно перебил его Лаврентий, по-прокурорски нахмурив брови. Судьбоносные изменения в статусе Ленки он просто проигнорировал.

– Работает иногда. Сиделкой по вызову.

Лёньчик гордо посмотрел на Лаврентия и весь углубился в оздоровительный процесс, делая большие шумные глотки, невзирая на пену, наползающую на нос. Это явно помешало ему услышать лаврентьевское негромкое, но язвительное: «Ага, лежалкой по звонку. Знамо дело».

Отдышавшись и небрежно сбив пальцем пену с носа, Лёньчик продолжил:

– Вспомнил! «Филипс» называется. Никудышная техника – Ленка принесла нам мангов и этот, как его? А, заморыш-авокадыш. Я как по ним запустил, так все ножи винтом враз скрутило. Еле скорлупу отчистил. А лезвия потом выпрямлю.

– Ты бы вообще с берёзового сока начал. Пару поленьев сперва забросил, – скривился Лаврентий и выразительно постучал себя пальцем по лбу.

– «Royal Philips» – голландская компания, – веско проинформировал их Степаныч, – А производство, в основном, размещено в Азии. Ничего из Германии у них нет. Вот немецкая техника, это да, она всегда надёжная.

– Степаныч, а тебя чем благоверная порадовала? – вклинился Лаврентий, явно не интересуясь абстрактными рассуждениями о сравнительных характеристиках европейской бытовой техники.

– Набор для настоящего мужчины – носки, трусы, платок и галстук. Всё в одном стиле!

– Кальсоны забыла, – кхекнул Лаврентий, – И портянки. Без них сейчас никуда.

Все выжидательно уставились на него, не в силах определить – попытался сострить или действительно серьёзно.

– Портянкам сносу нет, если с сапогами. – осторожно подтвердил Лёньчик, – И кальсоны зимой то, что надо.

– Отсталые вы оба, а ещё в культурной столице обосновались, – обличительно выдал Степаныч, – Вот тебе, Лаврентий, что родные преподнесли?

– Открытку, – Лаврентий моментально скис, – И стол праздничный накрыли. С холодцом под водочку. Пельмешки домашние и беляши. Да, внучка начала картинку рисовать, пока мы готовились. Мне в подарок. Потом еле отмыли. Внучку-то.

– Вот и вся память о празднике, – Степаныч покачал головой, – Мельчает народ. Сядут за стол, выпьют и сразу в телевизор уставятся. Молодёжь от телефонов не оторвать. Никакого творчества. А раньше готовились, номера художественной самодеятельности друг другу показывали. Эх, времена были!

– Ну, а тебе, интурист, что подарили? Или позабыл Родину? – Лаврентий явно решил отыграться на мне и передразнил, – Ах да, как же я забыл? Над городом третий день висели эстонские парашютисты… Небось, ты тоже праздник себе на весь год растянул?

– Я с другой стороны залива.

– Но я-то вижу! Мне вот свояк как раз о таких же изменениях у наших соседей рассказывал. Он живых поросят на Украину раньше возил. Грязных и вонючих. А тут, говорит, случайно проезжал мимо и решил проверить как там у них дела идут с новыми европейцами: «Смотрю и глазам своим не верю. За загородкой все мои такие вальяжные ходят, откормленные, радостно похрюкивают, а как приметили, что хозяин к коптильне пошёл, так моментально всполошились, начали мышей гонять и на прохожих лаять!»

– Да ну? – восхитился Лёньчик, – Справный хозяин! А причём тут интурист и наш праздник?

Степаныч страдальчески вздохнул, но явно посчитал ниже своего достоинства вступить в обсуждение.

– Так что подарили-то? – не унялся Лаврентий, – Или только заморскую фигу под оливковым маслом?

– Да нет. Проблемку подкинули. Моя клюнула на красивый дизайн и подарила бошевский перфоратор. Я пару лет назад очень удачно свою дрель сжёг. Да вот недолго радовался. Теперь нужно новые SDS сверла[29 - Хвостовики SDS (нем. Steck-Dreh-Sitzt – «вставь», «поверни» и «бур закреплён», в англоязычных странах расшифровывается как англ. Special Direct System – «специальная направляющая система») были разработаны фирмой Bosch для быстрой смены буров и свёрл в строительных перфораторах. Существует пять разновидностей таких хвостовиков.] покупать. Думаю, год-другой потяну, если ей объясню, что надо ответственно к их выбору подойти. Потом ещё что-нибудь обязательно понадобится, если захочет увидеть меня в действии. А сейчас приеду – жене тоже что-нибудь по хозяйству подберу. Красивое и безусловно нужное. Спагетницу, чтобы сама училась правильно домашнее тесто делать или дизайнерскую точилку для её маникюрных наборов.

– Правильно. Нечего их глупостями баловать. – одобрил Степаныч и пальцем указал на парочку у окна, – А эти всё никак не помирятся.

– А то, – деловито подтвердил Лаврентий, – Сделала заливную рыбу, а парень трупом три дня в реанимации лежал. Это ведь судьба. А сама, небось, сколько на диету не садилась – всегда мимо. Но, вишь, парню еейному – раз и подфартило. С пяток кило сразу потерял.

– А чего там заливное готовить-то, оторвал кусочек воблы да залил пивком… – мечтательно протянул Лёньчик.

– Тебе глупости шутить, а его едва успели с того света вернуть. – Лаврентий трижды постучал по столу и демонстративно сплюнул через левое плечо, – Повезло, что лепилы праздновать не сели. Раньше успел, счастливец. А так бы и предстал перед Всевышним в обгаженных портках. – он приподнялся и громко спросил, – Как здоровье, Виталий? Угостил бы нас пивом по случаю своего чудесного исцеления!

Барышня вполне нормальной упитанности (на мой взгляд) вся пошла красными пятнами, а Виталий хмыкнул, что-то ей негромко бросил, явно не слишком доброе, и пошёл к стойке. Возвращался он замысловато – сначала остановился у своего стола – выложил тарелку со всеми пирожками, а потом выставил мне одно пиво, чем несказанно удивил, и наконец поставил поднос среди мужиков под одобрительный гул. По-хозяйски перенёс свой стул, уселся и приветственно поднял кружку.

– Вот куда ей столько пирожков? – ревниво спросил Лаврентий, – Растолстеет, другую надо будет искать.

– Не растолстеет. Сколько ни съест, вечно голодная ходит – прокормить не могу.

– А пропить не пробовал? – выдал Лёнчик интересный вариант.

– Неправильно мыслишь, может там глисты какие. – моментально одёрнул его Степаныч, – Тут с дальним прицелом подходить надо. Травить она уже научилась. Теперь, Виталий, научи её так готовить, чтобы у гостей оставался выбор – либо дважды подумали, прежде чем опять к вам зайти, либо чтоб вообще никогда не возвращались. Это очень хорошо для стратегии и тактики семейной жизни. Тут и с подарком тебе повезло. Зайди – купи «Книгу о вкусной и здоровой пище» – и все дела. Ну, там мимозы-подснежники. Но это если желание в кошельке останется.

– Я теперь сам всё готовлю, – буркнул Виталий, – Как бы мне эта книга самому не досталась.

– А ты учись у нашего интуриста, – Лаврентий указал на меня, – У них желудок нежный, только к деликатному обращению привыкший. Давай спросим, вот что он вчера на ужин ел?

Все обернулись и стали разглядывать меня с повышенным любопытством.

– Краба, – как и барышня ранее, я, невольно краснея, с трудом выдавил из себя, – Вроде дальневосточного.

– Вот! – Лаврентий гордо приосанился, – Глаз у меня намётанный! Это тебе не капустными котлетами воздух портить! Вкусно небось? – это уже опять вопрос ко мне.

– Не помню, – честно сознался я, – Сейчас Моня явится – расскажет.

– Вот так всегда. Кому краб лишь место на тарелке занимает, а кому позавчерашнее заливное за основное блюдо.

– Лаврентий, отстань от человека, – пришёл мне на выручку Степаныч, – У Мони спросишь. Вы же теперь с ним не разлей вода.

Как в подтверждение его слов, распахнулась дверь и влетел Моня. Он притормозил, галантно поклонился барменше, а потом снова поспешил к нам. В руке он сжимал две сторублёвые бумажки. Шлёпнув их на стол перед Лёнчиком, зачастил, при этом нехорошо поглядывая на меня:

– Давай, Леонид-потомок льва, бросай всё и дуй спасать наш унитаз. Это тебе задаток – прикупи ещё освежитель воздуха, а то мне сейчас не добежать. – на этом он развернулся и скрылся в туалете.

– Вот тебе и краб – пища деликатная, – радостно затараторил Лёнчик одеваясь. – А как пронесёт, то и капустные котлеты в радость будут. Ну, всем пока!

Виталий проводил его задумчивым взглядом и не выдержал первым, явно памятуя о своём, о наболевшем: