Смурь

Это кажется старшая, Корнелия. Только у неё волосы с этаким вызывающим фиолетово-розоватым отливом. Смотрится немного странно, но ей, как не удивительно, вполне идёт. Даже что-то такое сказочное напрашивается. Ещё бы остренькие ушки – вылитая лесная фея. Две остальные до сих пор естественные, светло-светло-русые. Но вроде не блондинки.

– Голова раскалывается. И вообще всё тело болит. Мы что, дрались?

– Нет, – это одна из мелких, более бойкая, – В вас вчера, прямо на повороте к дому, одна наша местная оторва въехала. Точно в переднюю дверь, где вы сидели. Володя злой был, сильно ругался, что «жучка» рамсы попутала и не ту топалку копытом утрамбовала. Не понятно? Похоже, она перепутала педали со страху. Глаза закрыла и с силой давила на газ вместо тормоза.

Она посмотрела на своих, словно спрашивая разрешения, а потом несколько неуверенно добавила:

– У оторвы очень крутой поклонник. Это он ей джип и права в подарок преподнёс. Два месяца назад. Вместо обручального кольца. Мы волнуемся. Володя уже час как уехал разбираться.

– А можно аспирин попросить? – я провёл рукой по лицу и обнаружил парочку лейкопластырей. – А это что?

– Лицом стекло немного разбили. Порезы мы заклеили. Крови почти не было. А вы вот до сих пор без сознания были. Володя сказал, что отлежитесь и будете как новенький. И вообще, нам совсем не стоит беспокоиться, с вами такое постоянно и у вас там кость сплошная…

Она растерянно замерла, но заметив, что я никак не отреагировал, хихикнула и заспешила из комнаты, протараторив на напоследок:

– Сейчас аспирин принесу.

Буквально через пару секунд раздался пронзительный визг, сопровождаемый диким грохотом. Все замерли, а потом оставшаяся парочка синхронно унеслась к месту происшествия.

– Лёнчик… – раздался оттуда возмущённый разноголосый хор.

– Мерзавец какой! – завершил дрожащий от злости голосок.

Движимый естественным любопытством, я доковылял до «гаванны», аккуратно отодвинул остолбеневшую парочку, создавшую в дверях пробку, и заглянул внутрь. Корина или Королина, поди тут разбери, босиком балансировала на краю ванны, держась за заметно покосившуюся штангу для занавески, и с ужасом смотрела на разбитый унитаз и фаянсовые обломки на полу. Увидев меня, она сбивчиво зачастила:

– Я вхожу, а он с полки как полетел… я подпрыгнула, боялась прибьёт… а как теперь слезать?

– Успокойся, – я протянул ей руки, – Прыгай, я подхвачу, – она неловко соскочила, что еле успел оттянуть её от острых осколков, машинально дёрнув на себя, а потом, крепко прижав, отступил в коридор.

«Свезло Моне». – стрельнула шалая мысль в голове.

Под просторной майкой уж очень волнительно колыхнулись упругие девичьи прелести аж под третий размер. Убийственное сочетание пышности при такой хрупкой фигурке и невинной мордашке. Чистый хентай. Но тут – кто не успел, тот опоздал. Теперь наш девиз: «Непокобелимо мимо». Горько вздохнув, я разжал объятия и опять заглянул на место катастрофы.

– Изабелла[67 - Первое сентября, утро. У многоэтажки останавливается белый «мерс», из него выходит здоровенный заспанный мужик в мятом смокинге, но с шикарным букетом, и громко зовёт:– Зае…ало! Зае…ало!На балкон выскакивает молоденькая учительница и кричит в ответ:– Дорогой, я Изабелла!]! – правильно «понял» я унитаз, разглядывая его разбитые стенки и устрашающий железный ящик, углом торчащий из середины. Закончились мучения фекального очистителя. Хорошо, что до основания не развалился. Только потопа здесь не хватало.

– Меня Кориной зовут, – несколько обиженно донеслось из-за спины. – И это не я.

Я неопределённо дёрнул плечом и стал прикидывать размер разрушений. Причина очевидна. Этот железный ящик с инструментами заботливый Лёнчик, явно перестраховавшись, убрал повыше, чтобы девичьи ноги об углы не поранили. Но, очевидно, не учёл смещённого центра тяжести. Или спешил куда, не до самой стенки задвинул. Видно, надеялся скоро вернуться и закончить начатое.

Ага, точно со смесителем работал. Вот и последствия. Кафель на полу в одном месте побит – гаечный ключ отметился. Отвёртки всего несколько мелких царапин на ванне оставили. Повезло Корине, что подпрыгнуть успела. Иначе был бы здесь сейчас полный дурдом и лужа юной крови. После такой-то шрапнели. Я поднял её пушистые тапочки, стряхнул мелкие осколки, и выставил в коридор.

– Так, прямо сейчас иду за Лёнчиком, – сообщил я собравшимся.

Твёрдости в моём голосе добавляла срочная необходимость использовать по прямому назначению ближайшего собрата пострадавшего. Только действующего.

– Так, вот и интурист пожаловал. Значит и тебя Зайка-батончик своим «крузаком» зацепила? – барменша с интересом осмотрела моё лицо, – Ты же от Стрекоз топаешь? Моня на тёрках?

– Точно не знаю. Можно мне грамм сто водки и что-нибудь запить и закусить? Я пока в туалет наведаюсь.

– Опять там проблемы с унитазом?

– Кончились проблемы. Вдрызг разнеслись. Добили страдальца. Я сейчас немного отойду и буду Лёнчика травмировать. Нечего ему тут без дела рассиживать.

– А ещё какие новости?

– Новости? Ха. Европа ввела в моду живые фотообои. Ваши давно пора заменить. Представляете, сейчас бы они грустно желтели и опадали. Под слёзы дождя. А ваши летние берёзки сегодня не в тему.

– Что-то жидковато для такого залётного фраера, – она картинно надула губки, – Нехорошо женщине намекать на беспорядок. Тем более, что некоторые, как дозу примут, на них без слёз смотреть не могут. Иди уж, регулируй свой гидробаланс.

– А это что? – подозрительно спросил я по возвращению, вглядываясь в выставленное мне рыбное заливное, – Только не говорите мне, что из осетра с камчатским крабом. Я к такому в перчатках не притронусь! Только пирожок.

– Из стерляди, судака и креветок. Это тебе под водочку. За счёт заведения. А твоего осетра мы ещё летом оприходовали. Злополучного краба Лёнчик с концами в свою норку утащил. Но вроде до сих пор жив. Так что вперёд – поднимай мужскую силу и разгоняй сентябрьскую тоску.

– Зачем мне сила? Сезон охоты завершён. Все приятные места замаскировали косметикой и плащами. А вслепую – только бесцельный перевод патронов при недостатке времени. Больше проблем, чем удовольствий. Только и остаётся дождливой порой – выпить келейно… в одиночестве.

– Да той осени осталось всего ничего. Одиноко же будет, раз зимовать не с кем…

– Да есть с кем, но иногда хочется этакого… курортных безумств вместо будничного супружеского долга. Чтобы воспоминаниями вскипать, – перед глазами предательски замельтешили откровенные сценки из японских мультфильмов, – Или это я так сильно головой вчера саданулся?

– Да нет, хмарь унылая давит. После лета всегда есть привкус несбывшихся мечтаний. Вроде кто-то умный сказал. У нас также. Вы же, мужики, как насекомые какие. Комары-трутни сезонные. Весной и летом от вас проходу нет, а осенью ну хоть бы один нормально дёрнулся. Снулые и скучные. А насчёт осени и плащей. Я тут хохму вспомнила: «Лопушистый[68 - Лопух – неопытный вор.] щипач[69 - Щипач – вор-карманник – преступник, специализирующийся на кражах из карманов либо сумок, находящихся непосредственно при потерпевшем.] довёл симпатичную терпилу[70 - Терпила – потерпевший, который стал жертвой преступления.] до множественного оргазма». Не въехал? Ладно, иди, а то вон Лёнчик в азарт входит – гаси его, или я вмешаюсь.

Расплатившись, я подхватил поднос с тарелками, графинчиком и одинокой стопкой-лафитничком. Отнёс за пустующий средний стол. Соседи, увлечённые своим спором, мне покивали, но не прервались.

– … а это видел? – я как раз застал момент, когда Лёньчик сунул Лаврентию под нос свою грязную руку с кольцом, отсвечивающим стальным блеском, – Зацени. Побогаче иного золотого будет!

– Ты бы ещё накидную гайку нацепил. Как символ профессии. Это же обычное железо. – фыркнул в ответ Лаврентий, – Валенок валенком, а, гляди-ка, догадался как сожительницу облапошить. Хотя, и не мудрено. Да она бы кольцу от пользованного презерватива визжала и радовалась. Ещё тот образец вселенского разума.

– Ленка мне супружница! Хоть пока официально не расписанная. А кольца эти мне сосед-мастер из циркониевого прутка[71 - Циркониевые прутки используют при изготовлении поглотителей нейронов и электродов, деталей в электровакуумных приборах.] выточил и отполировал. А цирконий – это ого-го. Из его отходов алмазы делают и богатым дельцам впаривают[72 - Цирконий – полученный синтетическим путём камень фианит (кубический диоксид циркония). Превосходная имитация алмаза, обладающая неотличимым при визуальном осмотре бриллиантовым блеском.].

– Кубический цирконий – красивый камень, – глубокомысленно сообщил Степаныч, отрываясь от своих дум. – Но не бриллиант. Качественная подделка.

– Что кому впаривают – не наша забота. – всё больше заводясь, Лаврентий не стал отвлекаться на Степаныча, сосредоточившись исключительно на раскипятившемся Лёнчике, – Зато среди нас есть один особый на примете. Четвёртый десяток скоро пойдёт, а никакого критического мышления. И субстанция только одна. До сих пор твой блудень за тебя все вопросы решает. Обидно. Руки золотые, а золотарю достались. Ты, кстати, на недостаток кальция не проверялся?

– Да я к врачам сроду не ходил.

– Оно и заметно. То-то, я смотрю, никак рога не заветвятся. Вчера вечером опять твою застукал с каким-то хахалем не из наших. В машину запрыгнула и пламенный привет.

– Так может «левака» брала? Срочное дело какое…

– Тьфу ты, ему про Фому, а он – про Ерёму. Какие у твоей кошки драной могут быть срочные дела? Ударно поднимать хозяйства одиноким фермерам? А ты, тоже мне герой – ах,лучше есть торт в коллективе, чем всякую дрянь в одиночку. Приютил неизвестно кого, а теперь я боюсь после тебя в сортир заходить. Кабы не подцепить чего.

– Слышь, народный соглядатель, охолонись. Нагулял здоровья на даче? Так лето уж кончилось. Начинай отводить душу по поликлиникам. А с Ленкой я сам разберусь. Ей и двадцати нет – пусть поколбасит чутка. От меня никак не убудет. Про таких как ты у нас частушки пели: «Осенью на грядках отцвела капуста, а у мово милёнка – половое чувство». Вот ты от зависти и лопаешься как тот пустоцвет. В конец отцветший.

Я решил, что суть спора мне ясна и пора прекращать. Надо и другие проблемы обсудить.

– Мужики, всем привет. Хозяйка предупредила, что скоро начнёт применять карательные меры, если не угомонитесь. Расклад ясен? Теперь вопрос к тебе, Лёнчик. Ты смеситель у Стрекозок взялся чинить?

– Ну я, – он хмуро посмотрел на меня, ещё явно не отойдя от перепалки, – Сами доделать не дали. Выгнали, когда Моня тебя приволок. Днём зайду, закончу.