Усталые люди

Но на всех перекрестках гильотины работают, как трамбовки, потому что все должны умереть, у кого руки еще белы и чьи носы через-чур чувствительны к неподдельному запаху петролеума, сивухи и народного пота.

Я предоставляю себя гильотинировать.

* * *

Астрономы говорят нам, что наше солнце вместе со всею своею свитою планет и спутников несется среди небесного пространства с быстротою миллионов миль в секунду навстречу одной из звезд в созвездии Геркулеса.

В один прекрасный день земля наша натыкается на эту звезду и разлетается паром, как капля, упавшая на горячую печь.

Зачем существовала она? Когда Создатель в один из дней вновь наступившей вечности начнет пересчитывать свои звездные стада, Он и не заметит, что планета Tellus исчезла.

* * *

О, Господи, скоро-ли наступит этому конец?

Когда-же, наконец, удастся мне преодолеть эту вечную тревогу, это грызущее беспокойство и неудовлетворенность, эту сухость и жажду во всем моем существе… Я точно зверь в безводной пустыне, я точно пойманный лев, мечущийся за решеткой клетки, ища свободы. Все, что есть на свете тревоги, томления, пытливости, тоски и беспокойства, все это сосредоточилось в моей душевной муке и залегло в груди раздирающей болью.

Я выхожу из дому с надеждой встретить покой в образе молодой полногрудой женщины, которая обвила-бы мою шею своими белыми руками и стала-бы нашептывать мне бесконечные признания любви. Я возвращаюсь домой с надеждой, что она сидит там в комнате, тихая и прекрасная, с притягательной скорбью в темных глазах. Я сажусь на самый покойный стул, но не в состоянии усидеть на нем, ложусь на самый мягкий диван, но и тут не нахожу покоя. Постоянно допытываюсь я чего-то, допытываюсь, допытываюсь; все нервы натянуты, чувства напряжены до галлюцинации: не заслышу-ли знакомых шагов, не наступает-ли блаженное откровение?…

Но приходит только человек со счетом.

XXXVI

Неужели уже начинается?

Пока я не ловлю еще мух. Но меня мучают эти странные, бессильные, порожденные больным мозгом, фантазии… с какою-то идиотической, ухмыляющеюся навязчивостью выдают они себя за остроты… И, что всего хуже, я нахожу их даже действительно остроумными.

«Одьсен не имеет никакой судьбы; надо, по крайней мере, называться хоть Оользеном, да и тогда судьба твоя будет лишь самая грошевая»… Может-ли что-либо подобное возникнуть в мозгу, который работает нормально?

Мне надо быть осторожнее, избегать через-чур больших доз абсенту…

* * *

Буддизм не для меня. Я еще по-уши погряз в варварстве. Его учение об отречении для меня слишком отрицательно; все существо мое жаждет умиротворения, счастья, любви; варвар не может отречься от жизни. – он не перестает верить, что жизнь не может быть так холодна; должно-же где-нибудь находится отечески-заботливое божество или какая-нибудь добрая богиня…

* * *

Сцена: моя комната. Действующие лица: доктор Кволе; Г. Грам. Сумерки.

Грам (входит вместе с доктором Кволе). Это очень мило с вашей стороны. Теперь мы возьмем по сигарке и благоразумно поболтаем вместе; этого нам давно уже не приводилось. (Зажигает лампу).

Докт. Кволе (бросается в кресло-качалку. Вяло). Ведь у меня-же совсем нет времени. Да и теперь в моем распоряжении (смотрит на часы)… только 40 минут. А потом мне опять надо к моему самоубийце.

Грам (приносит сигары). Самоубийце?.. Вот как? Это что-то интересное. (Закуривает сигару). Итак, неудачная попытка?

Докт. Кволе (пожимает плечами). Разумеется. Проклятые обломы; ничего не умеют сделать толком. (Закуривает сигару).

Грам (садится). И неужели у вас действительно хватит духу «спасти» такого человека?

Докт. Кволе (пожимая плечами). Обязанность, черт возьми!

Грам. Очень безнравственнная обязанность.

Докт. Кволе. Тс!..

Грам. Что-же, он молод?

Докт. Кволе. Юнец, разумеется… Считал себя обязанным совершить это, когда постигла его вся эта история… но не знал анатомии; угодил себе пулю как раз в такое место, где она не могла привести ни к чему существенному.

Грам. Так, значит, револьвер. Гадкое оружие. Треск и шум! Не правда-ли, вы тоже предпочитаете opium?

Докт. Кволе. Да.

Грам. Не дурно также утонуть, купаясь; но при этом всегда рискуешь, что кто-нибудь тебя спасет.

Докт. Кволе. Люди так сострадательны… когда в этом нет нужды. (Молчание).

Грам (с деланной развязностью). А как-бы, например, поступили вы, если-бы кто-нибудь из ваших добрых друзей пришел-бы к вам в один прекрасный день и попросил у вас… достаточного количества морфия?

Докт. Кволе. Ну, он мог-бы пожаловаться при этом на какие-нибудь боли…

Грам. Нервные боли… которые мешают ему, например, спать…

Докт. Кволе. Да. Против обыкновенной бессонницы мы ведь употребляем другие средства.

Грам (с деланным смехом). Однако-же вы выворачиваетесь как-то, не желая давать мне хлоралу.

Докт. Кволе. Хлорал есть нечто свинское, да. А разве вас все еще мучает бессонница?

Грам. По временам… когда являются эти нервные боли. В руке и ноге, видите-ди… и в голове… я лежу и верчусь, и мечусь, как в жару; нет и речи о сне.

Докт. Кволе (с быстрым пытливым взглядом). Гм!..

Грам (притворно весело). Будьте совершенно спокойны, доктор! Я человек старозаветный и намерен умереть обычным, прописным способом – от воспаления легких.

Докт. Кволе. К тому-же, правду сказать, способ этот… вероятно… и самый легкий.

Грам. Во всяком случае, – благоприличный. А как в смерти, так и в браке и во всем подобном должно быть благоприличным.

Докт. Кволе. Д-да! А потом с научной точки зрения. Есть основание думать, что работу эту все-таки всего лучше выполняет природа.

Грам. Неужели?

Докт. Кволе. Она… производит сначала некоторые предварительные работы, а именно, – до известной степени подтачивает способность противодействия… как-бы предрасполагает тело к смерти, делает его податливее, так что для смерти в конце-концов остается уже, сравнительно говоря, не трудная задача. Между тем совсем иное при таком сильном средстве, которое без подготовления, прямо со стороны вводится в организм… ему предстоит иметь дело с неподготовленным, сохранившим свою способность сопротивления телом, и таким образом оно должно действовать сильно, производить насилие, душить и ломать с судорогами и сатанинскою силою, и в таком случае, по всей вероятности, смерть является довольно-таки неприятным делом.

Грам (усиленно-равнодушно). Ну, если только доза достаточно сильна…

Докт. Кволе. Да, да.