В конце вечности

Фома, отрывая жареному кролику ногу, недовольно покосился на старика, но тут же казалось, позабыв обо всем, стал обсасывать косточку.

–Ладно, Степаныч, чего завелся?– Протягивая старику скворчащую дичь, произнес Остап. – Гляньте- ка вы лучше на небо. Солнце уже высоко, а сменять нас не торопятся – Недовольно подметил Остап.

–Дело говоришь. Заерзав, согласился Степаныч. – Не припомню я, чтобы староста дозор менять опаздывал.

–Да ешьте а вы!– С выпученными глазами оторвавшись от кролика, вдруг вмешался Фома. – Хорошо, что опаздывают! Сейчас придут и все мясо ведь сожрут.

–А ну-ка тихо!– Подняв вверх ладонь, шикнул насторожившийся Остап.

Фома, с трудом проглотив кусок, замолчал и уставился на товарища.

Полу-глухой Степаныч, тщетно вслушиваясь, поднялся и оперся на посох. Вскоре вскочил и Фома. С опушки леса, из самой его глуши, на дозорных летел шелест, гомон и крики разлетающихся птиц. Треск ломающихся веток, топот, рык и фырканье, в одно мгновение, наводнили округу. Из чащи, на поляну, выскочили десятки кабанов и оленей.

Мужчины спинами вжались в дерево. Звериный поток, столь стремительно вырвавшийся из глухой чащи, скрылся с противоположенной стороны поляны.

– Это еще что такое?! – взволновано глядя на мужиков, спросил Фома.

–Пожар видать!– Глубоко втянув носом воздух, ответил Степаныч.

– Нет. Не может быть! – Уверенно заявил Остап. – Гарью вовсе не пахнет. А живность по ветру пришла! – Хмуро вглядываясь в помятый бурелом на опушке, заметил охотник.

– Верно. – Согласился старик. – И деревня у нас в той стороне. Ой, что – то мне на сердце не спокойно сынки. Смену до сих пор не прислали. Возвращаться нам нужно, да поживее! – Скручивая шкуру, сказал старик.

Остап, кивнул и с кипящим шипением залил костер водой. Толстяк суетливо затолкал остатки еды в мешок, и уже через несколько минут, все трое торопливо зашагали к деревне.

Глава 2. Царство неизбежное

Путь был неблизкий. Шли, молча, лишь только Фома неуклюже спотыкаясь о коряги, изредка на них чертыхался. Когда в дали, замаячила опушка, со знакомым частоколом, шедший впереди Остап, остановился и поднял руку. Спепаныч и Фома замерли. Со стороны деревни не доносилось привычных звуков, не были слышны ни удары молота из кузни, ни криков местных баб, ни домашней живности. Однако нельзя было сказать, что тишина была глухой. Из-за высокого частокола доносились шарканье, и урчание.

–Я схожу, разведаю.– Тихо сказал Остап. – Посидите вон в том кустарнике.

–Пфф.– возмущенно зашипел Фома. – Я с тобой пойду.

–Нет, не пойдешь.– Недовольно шикнул на толстяка Остап.

– Пусть один проведает. – Вмешался старик.– Ты шибко громкий. Не перечь ему, идем со мной. – Отцовским тоном произнес Степаныч и похлопал толстяка по спине. Фома недовольно закачал головой, и с обидой поджав губы, шагнул с тропы в густой кустарник.

Пригнувшись, Остап короткими перебежками, почти беззвучно достиг ограды. В нос ударил прелый металлический запах. Из деревни разило кровью. Прижавшись спиной к запертым воротам, охотник отдышался и заглянул внутрь. Нельзя было сказать, что он ожидал увидеть за ними привычную картину, однако зрелище, заставило мужчину с приступом тошноты, отпрянуть.

Вся его родная улица, проходящая через деревню, была залита кровью. Там и тут валялись изуродованные тела его знакомых и близких. Среди трупов сновали сгорбленные, уродливые существа, внешне напоминавшие людей, но со звериными повадками. Лица их были покрыты коричневой коркой запекшейся крови. Расталкивая друг – друга и огрызаясь, кровожадные чудовища копошились в растерзанных телах, с упоением поедая их внутренности.

Трупы лежат полуголые. – Лихорадочно думал прижавшийся к стене Остап.– Значит, напали еще ночью. Врасплох застали. Скорее всего, в живых уже никого не осталось.

Где то в глубине деревни, раздались рык и клацанье зубов, сменившийся мерзким визгом. – «Клык» прошептал Остап. Живой, волчара. Хрен тебя возьмешь, я воспитывал. – Потирая рукоять ножа, подумал он.

Тем временем, одна из тварей во дворе замерла и втянула ноздрями воздух. Словно почуяв чужака, существо взволнованно заскулило, и скачками двинулось к воротам.

– Вот тварь. – Тяжело задышав, прошипел, заглянувший в щель охотник. По соседству раскинулись заросли старой пахучей полыни, нырнув в них, Остап приник к земле.

Выскочив из ворот, существо обнюхало место, где только что стоял Остап, и нервно взвизгнуло. На визг, из ворот показалась еще одна тварь. Тщательно обнюхав забор, и покружив на месте, существа направились по следу.

Попавший в западню охотник, уже жалел, что не взял с собой Фому. Однако звать на помощь, было безумием. На крик непременно сбежались бы не только Фома и Степаныч, но и все орудующие в деревне людоеды. Рука нащупала нож, сердце тяжелым набатом застучало в голове.

Когда существа приблизились, Остап уже не сомневался, это были люди. Хотя людьми их назвать язык не поворачивался. Дикие, обросшие, они больше напоминали животных. Мышцы их были крупными, тела обнажены и растерты глиной и грязью. Ногти на руках были крепкими и острыми. Изо рта, крючьями, торчали длинные, желтые зубы.

Подойдя к зарослям полыни, людоеды разделились. Безусловно, они поняли, что он здесь. Медлить было нельзя, и бить нужно было первым.

Стиснув зубы, Остап подскочил и бросился на одного из выродков. Людоед молниеносно отпрянул, но бывалый охотник успел рассечь ему горло. Захлебываясь и клокоча, тварь грохнулась в траву. Второй людоед, напав со спины, ударил Остапа, камнем по голове. В глазах потемнело, от побежавшей по лбу крови, стали слипаться глаза.

Остап наотмашь полосонул воздух. Ловкая тварь, без труда отскочила, и снова заехала по голове охотника, камнем.

Вспышка и Остап сам не понял, как оказался на земле. Еще один удар, пришелся по руке. Нож отлетел в сторону. По телу разлилась нестерпимая боль. Остапу хотелось закричать, но стиснув зубы, он лишь глухо застонал. Очередной удар, погрузил охотника, в черную, бездонную пустоту.

Остап вдруг почувствовал, как его наполняет тишина и спокойствие. Недавняя боль утихла, уступив место отрешенности. В эту минуту он испытывал небывалую легкость. Остап увидел себя со стороны. Его бездыханное тело, беспомощно лежало в траве, а вымазанное глиной существо, варварски скакало вокруг, исполняя победный танец.

Картинка стала меркнуть. Последнее что увидел Остап, был крупный силуэт Фомы, неожиданно появившийся из леса, и пригвоздивший людоеда к земле, ударом тяжелой дубины. Стало совсем темно.

–Я умер. – Подумал Остап, и от этой мысли ему стало страшно. Он не понимал, что его ждет дальше, а неизвестность его пугала всегда.

Вскоре непроглядная тьма стала рассеиваться. Окружающий Остапа мир, стал медленно приобретать очертания. Наступал рассвет. Самого солнца, Остап не видел, и ему показалось, что его здесь и вовсе нет, и светит сам небосвод.

Остап осмотрелся. Он находился в глубоком ущелье. Там и тут, из влажных скал выступали, выбитые в них, человеческие фигуры, с удивительной точностью передающие каждую деталь.

Заворожено всматриваясь в их каменные лица, Остап не заметил, как рядом с ним вытянулась чья- то длинная узловатая тень. Раздалось фырканье. Остап испуганно вздрогнул и обернулся. Позади него, находился человек в черном помятом рубище. Лицо незнакомца скрывал глубокий капюшон, из- под которого, на Остапа тягостно смотрело бездонное темное пятно. Человек сидел верхом на крупном животном, без конца, размахивающего мохнатым хвостом, и при этом громко фыркающем.

Всадник, молча, наблюдал за Остапом и лишь только его беспокойный конь, изредка нарушал это гробовое молчание. Остап шагнул навстречу незнакомцу и осторожно коснулся рукой, невиданного им животного.

Едва лишь кончики его пальцев коснулись ноздрей лошади, как страшный оглушительный гул, словно вырвавшийся из огромной трубы, разразил округу, заставив охотника пригнуться и отдернуть руку. За всадником вдруг распахнулись черные крылья. Ясный день вмиг погрузился в кроваво-красные сумерки.

Остап невольно рухнул на колени, и в смятении и покорстве, опустил голову и замер. Спустя мгновение, вокруг снова стало светло и тихо. Черные крылья Ангела смерти, скрылись.

Стоя на коленях, Остап смиренно ждал своей участи.

–Будь кроток. – Раздался низкий голос незнакомца. – Делай, что я говорю, и твой переход будет безболезненным и скорым.

Остап кивнул, украдкой, бросив на всадника колючий взгляд.

–Ступай за мной. – Сказал ангел, направив коня вдоль ущелья.

Поднявшись с колен, охотник отряхнулся и угрюмо двинулся вслед за ангелом смерти.

– Как же быстро темнеет.– Подумал Остап, глядя на меркнущий небосвод. Становилось холоднее, и охотник поежился, потирая плечи

По обеим сторонам дороги, торчали кривые тонкие деревца. В них не было ничего примечательного, кроме того, что они крепли и бурно росли, прямо на глазах Остапа. Спустя уже несколько минут, из хилых саженцев выросли могучие раскидистые дубы, и так же быстро, превратились в сухие безжизненные коряги.

Пустыня вокруг превратилась в дремучую чащу, сквозь которую, упрямо петляла их узкая тропа. Мертвый лес, возникший в одночасье из ниоткуда, скрипел, потрескивая валежником. Остапу он казался обитаемым. Охотник чувствовал, что из его непролазной глуши, за ними наблюдают чьи- то совсем неприветливые взгляды.

В чаще мертвого леса, то и дело трещали сухие ветки. Кто то или что- то следовало за ними. Долгое шествие в неизвестность, тревожило Остапа, и он даже несколько раз попытался заговорить с провожатым, однако Ангел смерти, надменно хранил молчание.