Зорох

Акрон раскрыл рот от удивления. Он скорее готов был услышать радостное пение ожившего изгоя, чем голос собственного брата.

– А как же твой обет? – с сомнением спросил он.

– Гореть в огненном пламени мы будем вместе, – ответил брат. – У нас одна судьба на двоих. Я это понял. И грехи наши тоже общие. Какая-то там Охайра сделала тебя отступником. – Он осуждающе покачал головой. – Что ж, если это твой выбор…

Издали со стороны поляны раздался клич. Встревоженные вороны сорвались с деревьев и заполонили собой небо.

– Вот и они, – сказал Нирон. – Скоро будут здесь. Мы еще отдохнем, потом. А сейчас надо бежать. Когда они берут след, уйти от них трудно.

– А твой лось – оставишь им свою добычу?

– У нас есть кое что лучше, чем лось, – сказал Нирон, взялся за чужие волосы и потряс скальп, свисающий с них, как паук с паутины.

Весь вечер, а затем и ночь бежали, не останавливаясь. К утру лес закончился, они снова вышли к подножью Высоких гор, и полезли вверх. Достигнув первой вершины, наконец, сделали привал.

Далеко внизу показалось несколько темных силуэтов. Преследователи остановились на краю леса, но дальше подниматься не стали. В горах изгои чувствовали себя не уверенно – их стихия леса и реки. Покружив еще немного в поисках следов, они снова скрылись за деревьями, и больше уже не появлялись.

Братья наблюдали за ними, лежа на пологом уступе, рискуя скатиться. Когда последний чужак скрылся в лесу, отползли от опасного края, перевернулись на спины, и только теперь вздохнули спокойно.

Нирон глотнул слюну пересохшим ртом.

– Если и в самом деле мы когда-нибудь объединим кланы, мы устроим на них такую охоту, какую они никогда не забудут. Никто не уйдет отсюда живым.

– Найя говорит, что Сыны старых духов лгуны, и пророчество лживо, – сказал Акрон. – Старший из Сынов хотел убить нас, потому что она из клана Ледяных, а ледяные украли его жену. Он передумал убивать нас только потому, что ему нужна была защита нашего отца. Задолго до совета Хелкат спустился в пещеру и объявил Сынам, что хочет заменить их новыми Сынами, потому что старые стали слишком слабы, и не могут больше отталкивать несчастья и притягивать удачу. Но старые Сыны поступили хитро – они подвели нас под топоры, а потом сами же и спасли. Отец за это не дал Хелкату их заменить. Так говорит Найя.

– Нас ждет великое будущее, – возразил Нирон. – Наша мать женщина. Что может знать женщина?

– А я знаю одну очень мудрую женщину, – сказал Акрон. – Ее зовут Охайра. – От упоминания этого имени Нирон насторожился, но брат не придал этому значения, и продолжал: – Она очень старая, и давно ослепла, но когда она была молодой, то много чего видела и много запомнила. Она рассказывала, как «Горячие ветра» воевали с кланом «Не знающих страха», рассказывала, как «Горячие» объединились с «Живущими вечно», а потом их вожди из-за мелкой ссоры убили друг друга.

– Значит, она из клана Горячих ветров, – произнес Нирон.

– Да, – согласился Акрон.

– А ты знаешь, что они наши самые заклятые враги?

– Они были нашими врагами, но теперь их клана нет. Значит, и вражде конец. И почему она должна быть мне врагом, если ничего плохого она мне не сделала? Охайра рассказывала, из-за чего они стали враждовать с «Орлиными когтями». Мы ведь тоже когда-то были друзьями, вместе охотились в Туманных лесах и не пускали туда чужих. А когда нас прогнали наверх, еды стало мало, мы рассорились и стали врагами. И так было полвека, пока «Орлиные когти» ни объединились с двумя верхними кланами и ни перебили всех «Горячих». Не многие выжившие разбежались по горам.

– Мы победили, – с гордостью произнес Нирон.

– Да, племени «Горячих ветров» не стало, – с жалостью в голосе, сказал Акрон, – и никому не было дела до одинокой слепой старухи. Она поселилась в ущелье возле Стоячей реки. У нее есть старая сеть, которую она ставит по вечерам и проверяет каждое утро. Сеть сгнила и совсем изорвалась. Я помогаю Охайре стягивать дыры. Иначе, она давно бы умерла с голоду.

Когда я увидел ее в первый раз, она сидела на большом камне над водой, и что-то рассказывала своему отражению. Я подкрался и стал подслушивать. Она рассказывала сказку про девочку, которая упала со скалы, скатилась в яму, сломала себе спину и не смогла встать. Девочка лежала там целую неделю. Она помогла выбраться зайцу, волченку, и даже смогла вытолкать оленя, которые тоже оказались в этой яме. Они должны были позвать людей, чтобы спасли ее, но как только звери оказывались на свободе, то бежали кто куда и забывали про девочку. Девочка надеялась и плакала и разговаривала с луной, но все-таки умерла. Это была очень грустная сказка. Она про то, что если ты попал в большую беду, то не жди помощи от тех, у кого все хорошо.

Я заплакал, и Охайра поняла, что я рядом. Я стал приходить каждый день, и слушал сказки, которые она рассказывает своему отражению. Она знала, что я подслушиваю, но никогда не обращалась ко мне. Это были старые сказки, которые ничего не обещали, а только мерили со смертью. Все они заканчивались плохо, потому что конец жизни горца полон печали и страданий.

А потом она стала обращаться ко мне, но я не отвечал, и она поняла, что я мальчик, и что я не могу говорить, и стала рассказывать мне истории про великих воинов. Их было множество. Сначала я пытался запомнить имена, но быстро запутался. Они рождались, звали на войну, убивали и умирали сами. Это была бесконечная война кланов. И у каждого народа был свой герой. И все их геройства заканчивались всего лишь собственной смертью. Кроме войны эти люди ничего не принесли своим народам. Одни кланы сгоняли с насиженных мест другие, пока и их кто-нибудь не прогонял.

Тогда я подумал: «И все-таки мы с братом положим этому конец, мы завоюем и подчиним все кланы «Орлиным когтям», и эта бессмысленная война закончится!»

Охайра мне ответила, и я понял, что сказал это вслух. Да, – вспоминая, произнес Акрон, – тогда я и нарушил свой обет. Потом мы с ней много разговаривали…

– А что она ответила тебе тогда? – спросил Нирон. – Тогда, в первый раз, что сказала?..

– Тогда ничего не сказала, – задумчиво ответил Акрон. – Она спросила. Усмехнулась и спросила: «И как это у вас получится подчинить все кланы одному? Неужели ты не понял, что зло рождает только зло?!»

– Все с ней понятно, – сказал Нирон. – Еще одна женщина раскрыла свой рот, а сказать-то и нечего.

– Однажды сказала мне, что я добрый, но я бы удивился, если бы узнал, сколько зла было сделано такими как я. «Всякое зло когда-то было маленьким добрым мальчиком, – говорила она. – Люди говорили о добре, которое ждет всех впереди. И чтобы оно пришло, брали в руки топоры, и раскалывали ими черепа других людей. Много черепов… Много мертвых…» Смерть приходила всегда и быстро, а добра она так и не увидела. «Когда о добре говорят слишком много, мне становится страшно» – говорила она.

– Выжившая из ума старуха, – сказал на это Нирон. Он поднялся на ноги. – Пойдем брат. Мне не терпится показать отцу скальп изгоя, которого я убил. Жалко только, что в этот раз всего один попался. Ничего, вернемся сюда через год и убью пятерых.

Когда братья пришли в лагерь, ни отца, ни других охотников в нем уже не было. Дети нагнали их только через несколько дней, когда до дома оставались считанные круги, и вдалеке уже дымили костры и темнели очертания первых шалашей.

Глава 3

Первые дни в селении только и говорили, что о Нироне, о его брате и об изгоях. Мужчины поздравляли Краогора с удачей старшего сына, сверстники восхищались Нироном, молодые охотники завидовали ему, а Сыны снова заговорили о великом предназначении.

Нирон был на виду, а Акрон как-то незаметно ушел в тень. После возвращения он стал избегать людей, и в первую очередь собственного брата. Соплеменники догадывались в чем причина. Всему виной была зависть. Ведь Нирон не только убил изгоя, но и показал место возле Стоячей реки, где пряталась слепая старуха из враждебного клана Горячих ветров. Сыны старых духов сказали, что ведьма хотела отравить воду, и насылала на женщин племени мстительное проклятье, чтобы они больше не могли рожать. Старуху притащили на Склон гнева, и забрасали камнями. Ее сбросили со скалы, но она зацепилась за выступ и провисела там несколько дней. Кто-то из женщин видел, как Акрону все-таки удалось столкнуть ее тело. Говорили, что он спустился к ней в ущелье и заложил ее тело камнями. Никто так и не понял, зачем он это сделал. А сам Акрон не стал рассказывать, что так с маленькой девочкой, которая упала со скалы, и которую потом обманули звери, поступили боги, перед тем как забрать ее в свой большой солнечный шалаш.

В тот год зима рано пришла в Высокие горы. За одну ночь склоны усыпало снегом. Половину шалашей накрыло с верхом. Первые, кому удалось выбраться из снежного плена, помогали раскапываться остальным. А уже на следующий день склоны снова стояли голыми; пронизывающий северный ветер сметал снег в ямы и ущелья.

Стоячая река покрылась льдом. По льду и пришли «вещие» из нижних кланов. Их сопровождали воины пяти горных племен, главными из которых были «Острые камни».

«Вещие» вышли не так давно, и в «жертвенной связке» было всего две пары близнецов – две девочки, и двое юношей. Через месяц, когда они дойдут до Жертвенного вулкана, таких пар должно набраться больше десятка.

Такие рейды случались раз в двадцать лет. После страшных землетрясений, во время эпидемий, или затянувшихся голодных зим «вещие» обходили высокогорные кланы, и собирали не достигших половой зрелости близнецов, чтобы отдать их в жертву разгневанным духам смерти.

Хелкат собрал совет. При свете Великого огня, «вещие» поведали старейшинам племени о страшной болезни, которая пришла с юга, и поражает все, что попадается на пути: людей, животных, и даже птиц. «Ничто не может остановить ее, – говорил Горм – «вещий» избранный говорить от имени всех горных народов. – Болезнь нападает внезапно и за день иссушает тебя изнутри. Тело сначала сохнет, а потом распухает и гниет. Вожди двенадцати кланов с четырех сторон собрались вместе и приняли решение отдать духам близнецов. Пять групп, и мы в том числе, уже отправились на север, столько же ушли на Запад и на Восток. Мы должны обойти все высокогорные племена. Духи смерти требуют свое. Всех тех, кто родились не в свой черед и прячутся за одинаковыми лицами. Духи ненасытны, и совсем не оставляют нам времени».

– Мы отдадим вам дочерей Агорна, – сказал Хелкат. – Агорн – смельчак, сорвался со скалы пять лет назад, а через полгода его жена разродилась двойней. Забирайте их, духи останутся довольными. Но одна из девочек совсем слаба, и может не дойти до вулкана. Вам надо, чтобы добрались обе, и если одна умрет в дороге, вторую вы оставите в горах околевать на морозе. Агорн был мужественным воином, и племя многим обязано ему. Пообещайте, что если одна из его дочерей умрет, то вторую вы не бросите, а приведете обратно.

– Всего одна пара? – удивился Горм. – Мы шли к вам десять дней, и вы дадите нам только одну пару?

– Мы отдаем все, что у нас есть.

– Раньше вы давали не меньше четырех пар. Мы рассчитывали на вас.

– Что я могу сделать? – развел руками Хелкат. – Их было больше. Но в прошлом году шестеро сестер стали женщинами, а четверо братьев прошли обряд посвящения в мужчины.

Горм был недоволен, он долго с недоверием разглядывал Хелката и старейшин сидевших по правую и левую руку от него.

– Эту ночь мы проведем у вас, а с рассветом двинемся дальше, – сказал он. – Наше дело – общее дело. Оно касается всех горцев. Вождь «Орлиных когтей» – мудрый вождь. Он не станет прятать от духов смерти то, что принадлежит им по праву. Ведь он не хочет, чтобы за днями теплого света, пришла ночь холодных топоров. Живущие под солнцем сыны гор не знают злобы и доверяют братьям. Но если брат, которому верили обманул и предал – пощады ему не будет.

– Горм, который говорит от имени двенадцати – ты угрожаешь мне? – спросил Хелкат. – Увидишь орла в небе, и повтори ему то, что сказал мне. Посмотри, испугается ли он! Если испугается, приходи снова, и мы сделаем тебя своим вождем. Приводи женщин из своего клана и посади их с нами у Великого огня. Я буду заплетать косы твоим дочерям, а старейшины будут спрашивать у них, когда нам воевать и охотиться.

Старейшины рассмеялись от этих слов. Посмеялся и Горм.

– Я не угрожаю великий вождь – всего лишь предостерегаю. «Орлиные когти» благородное племя. Доблестные и честные, как и все горцы. Я желаю вам добра. Никому из нас не нужно подбирать чужую смерть. Если бы не близнецы, то все умирали бы только в свой черед. Мы бы не знали случайных смертей. Но когда близнецов слишком много, не в свой черед погибают целые племена.