Неоправданная ставка

– Ты отныне мой названый брат Эдвард, потому зови меня по имени Вилли, или просто Вилл. Чем я могу помочь тебе в твоих начинаниях?

– Дело за малым. Всё готово для работы, осталось привлечь клиентов, – вставил фразу Джордж.

– Считайте ребята, что все мои друзья – клиенты вашей мастерской. А у меня много друзей и знакомых. Думаю, начиная с завтрашнего дня, перед тобой встанет другая проблема: как справиться с таким количеством работы? – смеясь, произнёс Вилли. – Где ты остановился?

– Я живу в мотеле, в двух милях отсюда. Думаю, если дела пойдут хорошо, построю дом рядом с мастерской.

– Твои дела пойдут хорошо, потому что мы заставим их идти хорошо, – подмигнув, произнёс Стэйзи. – А пока ты не построил дом, поживёшь у меня. И учти, я не приму возражений.

Дом Стейзи стоял на берегу озера, с противоположной стороны которого начиналось скалистое предгорье, густо покрытое зелёным ковром разлапистых елей. Фасад дома был выполнен из мрамора и стекла, и напоминал вход в дорогой отель. Задняя часть замысловато соединялась со стенами средневекового замка.

– Замок принадлежал великому мыслителю и учёному, моему далёкому предку, который получил его в дар от своего учителя, – рассказывал Стейзи, показывая гостю своё жилище, – Семь лет назад, один уважаемый человек, предложил мне купить эту землю, и когда я оказался здесь, понял что я купил. Я купил свою Родину. Это дом моего далёкого предка, что подтверждают найденные мной картины. Мои дед и отец кропотливо собирали информацию, но в полной мере открылась она именно мне, когда я вошёл в подвалы старого замка. Примерно три века тому назад здесь произошли события, после которых многие строения и стены были разрушены. Скорее всего заложили порох и взорвали, в то время другой взрывчатки ещё не существовало. Кому мог так насолить мой предок не знаю, но после этого в нём никто не жил, вплоть до того момента, пока эти земли не купил один богатый промышленник. Оставшаяся часть внутреннего строения замка имела три большие комнаты, но вход завалило, и за всё это время никто не заходил туда. Раньше строили на века, и сегодня это доказательство. Стены до сих пор настолько крепки, что, когда мне понадобилось убрать одну из них, закрывающую вид на озеро, пришлось прибегнуть к помощи небольшого заряда взрывчатки. Под стеной мы нашли замурованный потайной ход, ведущий к берегу. Человек, построивший это чудо архитектуры, был настолько увлечён своим детищем, что умудрился расписать стены потайного хода причудливыми узорами. Сегодня уже поздно, а завтра с утра я устрою тебе небольшую прогулку в подземелье.

После ужина садовник Стейзи проводил Эдварда в отведённую ему комнату в старом крыле замка.

– Этот камин, по всей видимости, обогревал ещё первого хозяина замка, – сказал садовник, похлопывая каменный выступ камина, выполненного в виде открытой пасти льва. – Эти стены настолько толстые, что совсем не прогреваются, и приходится протапливать каждый день, иначе будет очень холодно. Господин Стейзи не захотел проводить паровое отопление. Сказал, что хочет оставить первозданную систему обогрева, дабы не нарушать температурного режима и не подвергать камень разрушению. Он не случайно поселил вас в эту старую комнату, – заговорщицки таинственно протянул садовник, – этой комнате для гостей как минимум триста лет. Вполне вероятно, здесь могли быть в гостях даже короли. Каждая вещь в этой комнате окутана тайной. Конечно вы вольны отказаться, если у вас есть какие-нибудь мистические предрассудки.

Эдвард категорически мотнул головой, потрясенный услышанным.

Майкл что-то пытался ему рассказать, и это было связано с чем-то мистическим. Что он начал говорить, когда проиграл? Он называл какие-то имена, о ком шла речь? Что открылось Майклу, и вселило в него такую уверенность. Он хорошо знал брата, знал все его увлечения и незаурядную рассудительность. Майкл не мог принял такое решение вдруг. Это было взвешенное решение. Что скажет отец, когда узнает о произошедшем? Это же в его понимании не поддаётся обсуждению. Проиграть в карты деньги заработанные кровью и потом, это плевок в его душу. Это за рамками его понимания, и он не примет подобного. Он никогда не простит Майклу этого поступка.

От мыслей его отвлёк вошедший с разносом садовник.

– Я принёс вам фрукты, и печенье, на тот случай если вы проголодаетесь, – оповестил он, устанавливая большой разнос на старинный столик с витыми ножках.

– Мой хозяин перечитал много литературы и знает обо всех жильцах этого замка. Вероятно, завтра проведёт вас по самым потайным уголкам и расскажет много интересного. Сейчас я растоплю камин, и здесь будет тепло. Иногда в дождливую погоду я люблю сидеть в этой большой комнате и греться у огня. Вам тоже понравится, если поживете здесь. Насколько я понял, мистер Стейзи пригласил вас остаться здесь, пока не построите свой дом?

– Мне не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством. Да и до мастерской далеко добираться, – улыбаясь, ответил Эдвард.

Ему нравился этот разговорчивый пожилой садовник.

– О чём вы говорите, молодой человек! В этом доме не было и дня, чтобы кто-то не гостил. Мистер Стейзи будет скучать, если за вечерней чашкой кофе у него не будет собеседника.

– А как же вы?

– О, молодой человек! Я служу этой семье вот уже тридцать восемь лет и работал ещё у отца мистера Стейзи, знаменитого врача. С тех пор, как его не стало, прошло уже двадцать два года, и мы с мистером Стейзи переговорили обо всём на свете. Мы настолько знаем друг друга, что, стоит мне только раскрыть рот, хозяин уже знает, о чём я хочу сказать, – рассмеявшись, сказал садовник. – Меня зовут Боб, и я всегда к вашим услугам, а после того, что вы сделали для мистера Стейзи, можете считать меня своим преданным слугой. Вилли вырос на моих глазах, и я люблю его, как сына. Если бы с ним что-нибудь случилось, сердце старого Боба не выдержало бы. Два моих сына редко радуют отца своим появлением: старший живёт в другой стране, а младший всю жизнь проводит в джунглях да саваннах. Скоро будет десять лет, как он занимается семействами диких кошек и дома бывает раз в полгода. Роднее мистера Стейзи у меня никого нет.

– Скажите, мистер Боб, а мама мистера Стейзи жива?

– Я не привык зваться мистером, зовите меня просто Боб. А мать Вилли умерла, когда он был совсем маленьким. Добрая была женщина, упокой Господи её светлую душу. Кормила сирот и помогала инвалидам. Я, наверное, уже утомил вас своими разговорами. Завтра вас ждёт увлекательное путешествие. За семь лет которые мы здесь живём, я не перестаю удивляться этим домом. Ну вот, через полчаса здесь будет очень тепло и уютно, – сказал садовник, подбрасывая толстые поленья в глубокий зев камина. – А я пойду спать к моим цветам. Спокойной ночи, мистер Эдвард.

– Спокойной ночи, Боб, но я попрошу вас тоже не называть меня мистером.

– Хорошо, – широко улыбаясь, произнёс старик и вышел, прикрыв массивную дверь.

Эдвард сел в обитое чёрной кожей высокое кресло, стоящее у камина, и, вытянув ноги, стал наслаждаться теплом огня, разглядывая комнату. Когда они вошли, здесь горели только ночные светильники, висящие по обе стороны большой кровати, и разглядеть комнату не было возможности. Теперь глаза привыкли к полумраку, а огонь от камина добавил света и теней. На какое-то мгновение Эдварду показалось, что в комнате кто-то есть. Поёжившись он подумал, что в таком старинном доме вполне могут быть привидения, и только приглядевшись, понял, отчего возникло ощущение, что он не один. В комнате висело несколько картин, а блики огня, играя на краске, как будто оживляли лица, написанные на холстах.

Эдвард подошёл к одной из картин и внимательно присмотрелся.

С холста величественно взирал человек преклонных лет с окладистой седой бородой и щегольски подкрученными вверх усами. Глаза смотрели спокойно, но в этом взгляде чувствовалась властная натура. Его одежда говорила о том, что этот вельможа принадлежал к числу богатых людей, а массивная цепь с большим кулоном, скорее всего, свидетельствовала о его дворянском происхождении, и высоком положении при дворе.

На другой картине был нарисован юноша лет шестнадцати. Художник передал черты лица настолько тонко, что в них без труда читался весёлый характер, а в глазах играло лукавство. Эдварду показалось, что портрет ему кого-то напоминает. Но как он не силился, не мог вспомнить никого, похожего на юного повесу с холста. Устроившись на кровати, юноша долго смотрел на тлеющие угли, размышляя о непредсказуемости происходящего, и строил планы на ближайшее будущее.

Утром Эдварда разбудило громкое щебетание птиц. Комната, вечером окутанная мраком, была освещена лучами утреннего солнца и уже не казалась такой хмурой. Эдвард поднялся с кровати и подошёл к окну. Взгляду открывался чарующий вид озера. Только сейчас Эдвард разглядел горную гряду, окружающую озеро и как будто прячущую эту первозданную красоту от посторонних глаз. Вода была тёмно-синего цвета и переливалась разноцветными бликами в солнечных лучах. От этой красоты не хотелось отрывать взгляда, но тут он услышал шаги за спиной и голос садовника.

– Доброе утро, Эдвард! Вы уже успели посмотреть в окно! Просыпаться здесь хочется уже ради того, чтобы видеть первозданную красоту природы. Многие художники писали этот пейзаж, и он был увековечен задолго до того, как мы с вами появились на свет. Мы проживем и покинем этот бренный мир, а красотой этих мест ещё долго будут восхищаться наши внуки и правнуки. Сегодня вас ждет увлекательная прогулка с мистером Стейзи. Он ожидает вас в саду. Утренний кофе велел подать туда. Пойдемте, я провожу вас.

Они вышли из комнаты и по винтовой лестнице спустились в полутёмный подвал, и через несколько метров, поднялись на тенистую веранду, крышу которой образовывали перекручивающиеся ветви виноградной лозы. Над головой играя на солнце каплями утренней росы, густо висели наливающиеся виноградные гроздья.

– Немного терпения, Эдвард, и вы увидите многие чудеса этого дома, – загадочно произнёс Боб, спускаясь по очередной лестнице.

Они сделали несколько круговых спусков, пока не оказались в широком коридоре, из которого веяло прохладой и пахло сыростью. Ход тянулся несколько десятков метров и постепенно сужался. Наконец, они поднялись по крутым ступеням и вышли на залитую солнцем площадку, окружённую розовыми кустами., с которой открывался чарующий вид озера на фоне горных хребтов. Стейзи сидел за белым круглым столиком и, увидев выходящих Эдварда и садовника, поднялся им навстречу.

– Ну, как впечатления? Ночью это место кажется мрачноватым.

– У меня нет слов, мистер Стейзи. Я бы назвал это место настоящим райским уголком.

– Ты близок к истине, брат мой: мы называем это озеро Эдемом. Сейчас я покажу тебе то, что не может не вызывать восторга, потому что объяснить это невозможно.

Они прошли несколько десятков метров по берегу и оказались на каменистом берегу, густо поросшем плакучими ивами.

– Посмотри на отражение в воде, Эдвард! – восхищенно произнёс Стейзи. – Это невозможно объяснить, прямо мистика какая-то.

Эдвард внимательно присмотрелся к отражению и был потрясён.

Дом отражался в воде в виде парусного корабля. При внимательном рассмотрении можно было увидеть мачты, оснастку и даже пушечные порты. Необъяснимым оставалось, каким образом появилось это отражение? При внимательном рассмотрении дома, провести параллели отражающиеся в воде, не представлялось возможным. Почему происходило такое преображение картинки? Не иначе, как чудом, это явление назвать было нельзя. Они ещё несколько минут любовались необыкновенным видением, прежде чем Стейзи произнёс:

– Мой далёкий предок обладал многими уникальными для своего времени знаниями, но, к моему большому сожалению, нет ни одной записи. Есть только высказывания монаха одного ордена, где он упоминает о некоем Сэмуиле, как о человеке недюжинных умственных способностей и невиданной ранее прозорливости. Этот трактат мне привёз профессор историк, и после длительных переговоров удалось сговориться о цене с одной очень существенной деталью. Я пообещал хранить этот трактат как зеницу ока, дабы он остался в истории для потомков. Я обязательно покажу тебе, а сейчас хочу познакомить тебя с одним очень хорошим человеком. Пойдём, он вероятно уже подъехал.

Человек, о котором говорил Стейзи, уже ожидал прихода на террасе, попивая чай, заботливо поданный садонкиом.

– Познакомься, Эдвард, это мой старый друг Сэм, – сказал Стейзи, поднимаясь на террасу. – А это тот самый молодой человек, благодаря храбрости которого я сейчас говорю с тобой, – добавил он, дружески обнимая Эдварда за плечо. – Думаю, Сэм, этому парню можно доверить самую сокровенную тайну.

– Да в общем-то тайна невелика, – посмеиваясь, ответил Сэм Бобб, – ваш отец, как и каждый родитель, переживающий за своих чад, нанял троих соглядатаев, дабы вы не попали в какую-нибудь неприятность. Мне поручили присматривать за вами, но, как я вижу, вы достойный малый, и в няньках не нуждаетесь. Ваш отец хорошо заплатил, и я, как каждый порядочный человек, обязан отработать свой гонорар. Что я могу сделать для вас, Эдвард?

– Я не хотел предавать огласке поступок своего брата, но понимаю, что одному мне не справится – сказал Эдвард, взглянув на Сэма и переводя взгляд на Стейзи, – я должен рассказать вам более подробно, чтобы было понятно. Несколько лет назад мой брат стал увлекаться игральными картами, а потом рассказал мне, что каждая карта имеет имя и относится к реальному персонажу, живущему в каком-то необъяснимом мире другой реальности. Я понимаю, что это звучит нелепо, но Майкл был настолько уверен в этом, что решился сделать крупную ставку в казино. У него была комбинация, называемая в покере «каре» и, насколько я понял из его слов, её должны были оплатить с увеличением в сорок раз. Он поставил тридцать тысяч на кон и с моей помощью подтвердил ставку ещё шестьюдесятью тысячами, то есть должен был получить три миллиона шестьсот тысяч, но у крупье оказалась комбинация, перебивающая «каре», называемая «стрит-флэш». Майкл проиграл. После этого от перенесённого стресса у него произошло помутнение рассудка, и сейчас он находится в клинике доктора Морти.

– Да! – немало удивлённый услышанным, протянул Стейзи, – я не большой знаток покера, но, насколько знаю, подобные комбинации встречаются крайне редко.

– Я бы сказал, что одновременно, подобные комбинации практически не возникают. Вероятность такого совпадения один к тысяче, – со своей стороны заключил Сэм Бобб, – думаю стоит присмотреться к тому крупье. Это только версия, но она имеет право на существование.

– Есть у меня давний друг, – задумчиво произнёс Вилли, – дед которого несколько лет находился в подобном состоянии, но когда пришло время подписывать документы о наследстве, он пребывал в полном рассудке, и здравой памяти. Думаю, мне стоит связаться с ним и посоветоваться.

Стэйзи попросил Боба принести ему телефон, и когда садовник выполнил поручение, набрал номер из записной книжки. На другом конце ответили что графа нет дома, и Стэйзи попросил, чтобы по приходу тот связался с ним.

– Но не стоит отчаиваться, Эдвард, – вернувшись к гостям сказал Вилл, – твой брат молод и, вполне возможно, со временем стрессовое состояние пройдёт. Думаю и верю, что он поправится. Как ты думаешь, Сэм, в твоей практике бывали подобные случаи?

– В моей – нет, но вот мой старый знакомый Джереми Спил знавал одного бедолагу, у которого произошло помутнение именно после игры в казино. Надо поговорить с Джером и узнать, чем закончилось это стрессовое противостояние.