Жизнь точки на карте

– Ещё, Джек! Ещё только 32…

– Прости, Фрэнк. Я начинаю чувствовать, что такая жизнь не для меня. Я хочу покоя. Нормальную жизнь, детей. По образованию я архитектор и всегда могу найти работу.

– Всё из-за Элио, да?

Хилари насторожилась. Элио или Элии?

– Не только. Прими в расч`т мою жену, Хилари.

– Ах, жену! Ну, я ничего не могу с этим поделать – она очаровательна, умна. Но если твоё решение как-то связано с Элио… – Вильямс остановился, в волнении заходил по кабинету. На непроницаемом лице впервые появился намёк на какие-то человеческие чувства. – В 1978-ом тебе было всего 24, тогда ты ещё здесь не появился.

– Да, я занимался фристайлом в Швейцарии и ездил на «Прототипах».

– Это был тяжёлый год для «Формулы». Ещё никто не пришёл в себя после гибели Грэхема Хилла в 1975-ом; Федерация вводила новые правила… Однажды не выдержал Андретти, и его изречение вспоминали спустя год, два и будут вспоминать, когда пройдет десять лет. Это печальная, неприятная правда. Марио сказал: «К сожалению, гонки нашей «Формулы-1» означают многое, в том числе и смерть. Этот вид спорта никогда не был и не будет безопасным. Слова «безопасность гонщиков» звучат абсурдом», – Фрэнк стоял у окна с закрытыми глазами – он цитировал по памяти. Затем обернулся. – Вот так, Джек. Как бы мы ни хотели, мы не можем предусмотреть всё. Я знаю, что Элио был молод – в двадцать восемь лет жизнь ещё кажется прекрасной. Молодыми умирают счастливчики. Помнишь, у Хайяма: «Блажен, кто побыл здесь недолго и ушёл…»

– Да, «а кто не приходил совсем, ещё блаженней». Что из этого?

– «Брэбхем-БТ55» создали, – Вильямс пожал плечами, – кто-то должен был сесть в него первым.

Хилари не возмутилась – недаром журналисты в Австралии прозвучали её Ruthless Witch[4 - безжалостная ведьма (англ.)]*. «Чтобы выжить, надо быть безжалостным», – таким был её закон. Сзади раздался стук, напугав её. Секретарша Вильямса вернулась с какими-то бумагами совершенно неожиданно, а «жена» гонщика, увлечённая разговором, не заметила приближения опасности вовремя.

– Эй, что вы тут делаете? – возмутилась девушка, бросая папку на стол.

Хилари вздрогнула, побледнела.

– Мэриен? – донеслось из кабинета.

– Мистер Вильямс, эта женщина шпионила за дверью! – Хилари, без сомнения, победила бы слабенькую секретаршу, но справиться с мужскими объятиями, сковавшими её, оказалось не под силу. Да она и не очень-то сопротивлялась.

– Миссис Строумер? – вежливо удивился Фрэнк.

У худосочной Мэриен вытянулось лицо:

– Я не знала…

– Отпусти меня, болван! – шипела Хилари, пытаясь оцарапать пленившего её человека. Кольцо рук Джека сжалось ещё сильнее.

– Хилари, почему ты не вернулась в гостиницу?

– На расправу журналистам? Спасибо! – огрызнулась его «жена». – Кому, как не тебе, знать, что для меня это верная гибель? Пусти! – она пнула его в колено.

– О, Джек! – секретарша сразу же захлопотала над пострадавшим героем её грёз.

Глаза Хилари сузились и загорелись недобрыми огоньками:

– Оставьте моего мужа в покое, истеричка.

– Ревнивая эгоистка! – не осталась в долгу Мэриен.

– Миссис Строумер, Мэриен, прекратите.

Хилари развернулась к подавшему голос:

– Мистер Вильямс, прошу прощения – в самом деле, это выглядит нетактично: я невольно подслушала вашу беседу.

– Невольно? Да вы впились в эту щель, как в кусок мяса! – снова не выдержала секретарь.

– Мэриен! Разве вам не известно, что я требую от своих сотрудников безупречной вежливости? Вам придётся извиниться перед миссис Строумер.

Секретарша побледнела, потом залилась румянцем – Фрэнк Вильямс был неумолим. Хилари махнула рукой:

– Пустяки, Фрэнк. Не унижайте девочку, не надо. Разве она виновата, что родители не смогли научить её элементарному уважению к старшим? Вы закончили, Джордж? Мы можем идти, да?

– Конечно, Хилари, – выражение лица Строумера не предвещало ничего лучшего, чем объяснение в отеле. Его такие по-мужски соблазнительные губы были плотно сжаты, глаза опущены вниз, чтобы никто не смог заметить, какое раздражение вызвала у него очередная выходка Хилари Орти.

– Фрэнк… спасибо тебе. Я помню всё, что ты сказал об Элио… но ты слишком жесток. Вы с Хилари, – быстрый взгляд на жену, – были бы отличной парой друг другу. Мэриен, – он лучезарно улыбнулся затрепетавшей под его страстным взором секретарше, – ты славная девочка, спасибо тебе за заботу, – приподняв одним пальцем её подбородок вверх, он поцеловал Мэриен в самую середину губ. Хилари пробормотала что-то неразборчивое.

– Что случилось, дорогая? – приторно-вежливо осведомился Джек.

Хилари улыбнулась, взяла его босса за руку.

– Фрэнк, Джек и Мэриен подали нам отличный пример. Мы ведь друзья, не правда ли?

– Конечно, Хилари, – мистер Вильямс нежно привлек её к себе за талию – губы Строумера побелели – и неожиданно ласково коснулся губами щеки. – Всё остальное принадлежит вашему мужу, Хилари, не обделяйте его своей любовью.

Фрэнк поднял телефонную трубку, неразборчиво проговорил в неё несколько слов.

– Карл отвезёт вас в отель, детки. Погуляйте, займитесь приятными делами… На четыре часа назначена итоговая пресс-конференция, Джек, не забудь. Идите, у нас с Мэриен ещё есть дела.

Чёрный лимузин с пуленепробиваемыми стёклами и покрышками ждал их у въезда на трассу «Монте-Карло». Высокий и хорошо сложенный, светловолосый скандинав Карл, личный шофёр Вильямса, услужливо приоткрыл перед Хилари дверь, окинув женщину восхищённым взором. Глаза Строумера сразу же загорелись, он сел рядом с «женой» на заднее сидение и опустил перегородку между пассажирами и шофёром. Хилари попыталась взять его за руку:

– Сердишься, Крис? Прости. Не надо было оставлять меня одну, любимый… Я не имела в виду ничего плохого, когда подслушивала ваш с Фрэнком разговор об Элио д'Анжелисе… Ты слушаешь меня, Крис? А, какая разница! Мне не нравится отчитываться перед тобой. Если хочешь, я могу за десять минут собрать свои вещи и вернуться домой. Уж один-то человек меня там ждёт точно.

Во время всей её длинной тирады лицо Строумера сохраняло отчуждённое, далёкое выражение. Взглянув на него, Хилари прекратила свои бесплодные попытки.

Едва машина затормозила у «Отель де Пари», Джек, не дожидаясь помощи Карла, сам распахнул дверь, крепко сжав руку «жены», повлёк её за собой. При таком мелодраматическом их появлении Фелипе выскочил из-за стойки:

– Синьор, синьора, добрый день! Служба безопасности отеля принимает все возможные меры, чтобы поскорее избавиться от них.

– От кого, Фелипе? Что произошло?

– Журналисты, синьор. Они пронюхали о вашей amorissima… о, простите, о синьоре Строумер.

– Пора кончать с этой комедией, Джек! – Хилари сильно ударила его по руке, за что была вознаграждена хлёстким взглядом, по силе сравнимым разве что с застывшим бетоном, если получить им по голове.

– Синьора Строумер имеет в виду мою работу, Фелипе, – словно извиняясь, объяснил он.

– Конечно, синьор.