Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 2, том 1

Появившись в квартире, парочки разъединялись: Федя и Поля скрывались за перегородкой в полутьме и начинали целоваться, а Тина и Борис оставались в светлой большой комнате, обменивались впечатлениями о только что прошедшем вечере, занимались стенгазетой, или Тина садилась за тетрадки, а Боря усаживался в уголок и читал какую-нибудь книгу. Между ними поцелуи были большой редкостью и обычно случались в момент ухода ребят, в сенях, в полной темноте.

И не то чтобы Тина Сачёк вызывала в нём какое-либо отвращение, как, например, Ирина Михайлова, нет, ему было очень приятно сидеть с ней вот так, рядом, говорить, смеяться над кем-нибудь, подтрунивать, слушать скрип её пера, что-то исправляющего или вычёркивающего в лежащих перед нею тетрадках. Ему было приятно спорить с умной начитанной девушкой по какому-нибудь вопросу, в том числе и политическому, но стремления обнять её, поцеловать у него не было. Целуя её на прощание, он как бы выполнял какой-то ритуал. И когда Фёдор рассказывал ему об упоительном ощущении, которое он испытывал при страстных поцелуях Полины, и сообщал, что сегодня ему было позволено подержаться за её грудь, Борису становилось смешно и даже немного противно…

Глава тринадцатая

После первого же комсомольского собрания, где на Бориса была возложена нагрузка – пионервожатый, он явился к концу уроков в школу, и сперва в четвёртом, а затем и в пятом классах I ступени провёл запись в пионеры.

Несмотря на то что он подготовил и произнёс перед школьниками довольно горячую речь, объяснявшую сущность и значение пионерской организации – смены комсомола, внучат Ленина – запись в отряд прошла не особенно удачно. Большинство ребят, видимо, боялись записываться, не зная, как на это посмотрят их родители. Но тем не менее из двух классов удалось создать отряд численностью в 12 человек.

К этому времени в комсомольскую ячейку из Владивостокского укома РЛКСМ пришла инструкция, напечатанная на машинке, объяснявшая структуру пионерской организации, её цели и задачи, она содержала также и текст торжественного обещания, даваемого ребятами при вступлении в пионеры.

В числе первых пионеров новонежинского отряда были Нина и Клава Сердеевы – сёстры Фёдора, Валя, Лида и Миша Фишер – дети станционного механика водокачки, по национальности немца, сын старшего брата секретаря ячейки РКП(б) Емельянова, младшие сестрёнки секретаря ячейки Хужего, председателя сельсовета Середы и другие.

Первый сбор назначили на ближайшее воскресенье, опишем его.

К двум часам в зале школы собрались записавшиеся и ещё человек 20 любопытствующих школьников. Из взрослых на сборе присутствовали секретарь ячейки РЛКСМ Хужий, Фёдор Сердеев, Полина Медведь и Харитина Сачёк.

Ребята расселись на скамейках перед сценой, а комсомольцы сели за стол, стоящий на ней. Борис построил всех записавшихся в отряд перед этим столом, вызвав их на сцену, зачитал им текст торжественного обещания, которое они хором повторили, и раздал каждому треугольные куски кумача –галстуки, показал, а некоторым и помог их завязать.

Материю для галстуков покупали на свои деньги, а кроили их и подшивали Тина с Полей. У Бориса тоже был надет галстук.

После вручения галстуков он встал в одну шеренгу с пионерами. Все они по команде Хужего приняли положение «смирно» и когда тот воскликнул:

– Пионеры, к борьбе за рабочее дело будьте готовы! – все ребята подняли руки в пионерском салюте и хором ответили:

– Всегда готовы!!!

Затем избрали совет отряда из трёх человек, в него вошли самые старшие пионерки, председателем была избрана Валя Фишер.

После этого все вновь расселись на скамейки, совет отряда занял место за столом, из-за которого ушли комсомольцы. Борис зачитал план работы отряда, составленный им заранее, план утвердили. На этом официальная часть сбора окончилась. По предложению вожатого стали разучивать пионерские песни и прежде всего пионерский гимн: «Взвейтесь кострами, синие ночи…»

С этого времени комсомольцы из школы ушли, предоставив Борису в дальнейшем руководить пионерами самому, задержался лишь только Федя Сердеев. И это было хорошо, потому что без его помощи с изучением песен справиться Борис бы не сумел. А так, при его поддержке и подборе мелодии песен на фисгармонии уже в этот первый день, кроме пионерского гимна, были выучены ещё несколько комсомольских песен.

Закончить сбор Борис решил занятиями физкультурой, вольными гимнастическими упражнениями. В то время в школах физкультуру не преподавали и, кроме игр на переменах в догонялки или прятки, сельские ребята никакого физического развития не получали, а в инструкции по работе с пионерами указывалось на необходимость физического воспитания пионеров.

Борис хорошо помнил те упражнения, которые ещё в гимназии показывал учитель гимнастики и которые учащиеся с таким удовольствием выполняли. Он подумал, что пионеры тоже могут выучить их, чтобы выступить с ними на каком-нибудь празднике.

Он показал несколько самых простых упражнений, построил своих пионеров соответствующим образом, и занятия начались. Но… Если все мальчишки сразу же с увлечением стали повторять показанные движения, то девочки замялись. Пока требовалось двигать в разные стороны руками, они участвовали наравне с мальчиками, но, когда дело дошло до подъёма ног, они вдруг как по команде движения прекратили и остановились в явном смущении. Выполнять эти упражнения они все категорически отказались. Такое неподчинение обескуражило Бориса и вызвало смешки и иронические улыбки у присутствовавших в зале гостей.

Видя недисциплинированное поведение своих пионерок, Борис, не понимая его сущности, всё-таки нашёл в себе достаточно сообразительности и такта, чтобы занятие остановить и, сославшись на позднее время, ребят распустить по домам. Условились, что следующий сбор отряда будет в ближайшее воскресенье.

Несмотря на заминку с гимнастикой, сбор понравился и тем, кто уже вступил в пионеры, и гостям, из которых некоторые уже стали просить Бориса о записи в отряд, он ответил, что теперь вопрос о приёме в пионеры будет решать совет отряда: нужно подать заявление, и тогда на совете отряда обсудят, можно ли принять в отряд желающего.

Вечером, сидя в квартире учительниц, Борис рассказал о своей неудаче с гимнастикой. Услыхав его рассказ, обе девушки переглянулись, слегка покраснели, а затем дружно рассмеялись. Невольно к ним присоединился и Федя, хотя и не понимал причины их смеха. Этот смех возмутил Бориса, он отнёс его к тому, что, значит, у него нет способностей, чтобы заставить ребят ему повиноваться. Он вскочил, накинул на себя полушубок и шапку и направился к двери. В сенях его догнала Тина, обняла за шею, поцеловала, вполголоса спросила:

– Ты чего, чего раскипятился-то? Не понимаешь, над чем мы смеялись? Не над тобой, а над твоей наивностью. Ведь ты подумай: у девочек поднять ногу – это значит показать штанишки, а это и неприлично, и стыдно. Ну, а у наших учениц, у большинства и совсем никаких штанишек нет, как же им ноги поднимать? Ты об этом подумал?

Борис схватил её в объятья и, кажется, в первый раз их знакомства действительно с чувством несколько раз поцеловал её.

Когда они вернулись в комнату, были встречены дружным хохотом остававшихся там Феди и Поли. Последняя, конечно, успела рассказать своему кавалеру о причинах, сорвавших занятия по гимнастике у новоиспечённого вожатого.

Кажется, первый раз Борис и Тина вошли в комнату немного смущённые, а последняя – даже и красная, с блестящими глазами. Видно, Борины поцелуи, хотя и вызванные чувством благодарности, были всё-таки достаточно горячи.

Через полчаса, успокоившись и прекратив насмешки над Борисовой неосведомлённостью в женских туалетах, все четверо принялись решать вопрос о том, как же выйти из положения. Решили, что единственным выходом будет введение для всех пионеров соответствующей формы. Но на что её приобрести? Саму форму все они уже видели на картинках в журналах, она для мальчиков состояла из белой рубашки с короткими рукавами и синих или чёрных сатиновых трусиков, а для девочек – белой кофточки и синих же сатиновых шаровар.

В течение недели до следующего сбора Борис тщетно ломал себе голову над тем, где бы добыть денег на форму для своих пионеров, но так ничего придумать и не мог. Он обратился за помощью к секретарю партячейки Емельянову, тот ответил:

– Знаешь что, Борис, обращаться за деньгами для этой цели к родителям пионеров нельзя, многие могут просто потребовать от своих ребят, чтобы они оставили пионерский отряд, ведь ты знаешь крестьян! Ну, железнодорожники для своих, может быть, и сошьют, а эти только разлад в отряд внесут… Я думаю, что самое лучшее будет, если ребята сами заработают денег себе на форму. Это и авторитет отряда среди взрослого населения поднимет, и ребятам гордости прибавит. Посоветуйся-ка с Хужим. Вот только где для них подходящую работу найти?..

Вечером, подсчитывая очередную партию накладных, Борис сказал о своей заботе Дмитриеву, тот подумал несколько минут и ответил:

– Послушай-ка, Борис, ты видел в углу у нас лежат бракованные стойки, которые этот японский прихлебатель отказался принять?

Господин Цукамура, забрав большую часть брака, всё же оставил несколько сотен стоек, несмотря на все уговоры Дмитриева.

– Ну да, видел, – сказал Алёшкин, пока ещё не понимая, к чему клонит в разговоре его начальник.

– Так вот, ты со своими ребятами перепили их, переколи. Я реализую их, как дрова, а вам за работу заплачу.

Борис обрадовался, но в то же время и огорчился: стойки дубовые, суковатые, кривые, поэтому и забракованные. Много ли он со своими двенадцатью пионерами наработает? Но о своих сомнениях пока ничего не сказал, а на следующий день поговорил с секретарём комсомольской ячейки Хужим, тот обещал сагитировать на это дело всех комсомольцев. И действительно, в следующее воскресенье на пионерский сбор в школу пришли все пионеры, все комсомольцы и даже десятка два старших школьников.

Погода стояла ясная, морозная, снежок блестел под лучами яркого солнца и поскрипывал под ногами ребятишек и юношей, довольно внушительным строем двигавшихся через заснеженный луг от центра села к станции с песнями, смехом и весёлыми шутками. А на складе Фёдор Сердеев и несколько китайцев-грузчиков уже приготовили необходимые инструменты – пилы и топоры – и ждали тружеников.

К вечеру от бракованных стоек не осталось и следа. Кстати сказать, в работу, стараниями Бориса и Феди, были пущены не только те стойки, которые забраковал японский представитель, но и те, которые он ещё и не видел, что уже были забракованы до него. В одном из углов складской площадки образовалась довольно длинная поленница дров.

Работу принимал сам Игнатий Петрович и после подсчёта объявил, что ребятам причитается получить почти тридцать рублей. Его сообщение встретили громким «ура».

Между прочим, сам Дмитриев, как потом выяснилось, на этом деле солидно заработал, продав дрова железной дороге для отопления будок путевых обходчиков и казарм ремонтных рабочих. Так как заготовка дров на этом участке Дальлеса не планировалась, то он их учитывал, как ему заблагорассудится, и в отчёте шкотовской конторе он показал их едва ли десятую часть, а деньги, полученные за остальное, присвоил себе.

В то блаженное время организациям не запрещалось приобретать нужные им материалы у частных лиц и производить с ними расчёты наличными деньгами, а это создавало возможности для почти неограниченных злоупотреблений. Но, конечно, ни Фёдору Сердееву, ни Борису Алёшкину даже и в голову не могло прийти, что они невольно становились участниками таких неблаговидных махинаций. Знал о них лишь заведующий шкотовской конторой Дальлеса Шепелев, да отец Феди – начальник железнодорожной станции Новонежино, но они от этой комбинации имели тоже кое-какой доход и, конечно, сущности её никому раскрывать не собирались.

Так или иначе, но деньги на материал для формы новонежинский отряд получил, материю приобрели, а кройкой и шитьём занялись почти все девушки-комсомолки. Главными застрельщицами в этом деле были Полина и Тина.

К шитью формы присоединился и кое-кто из родителей. В то время получить материю для одежды школьников, пускай хоть и не совсем по вкусу родителей, считалось чрезвычайным событием, поэтому многие матери, узнав о том, что пионерам дают бесплатную ткань на форму, даже стали сами просить принять их ребят в пионеры. Но теперь это происходило не так просто, как вначале.

Прежде чем принять кого-либо в пионеры, ребята из совета отряда, а затем и остальные на сборе, очень придирчиво обсуждали кандидатуру подавшего заявление, и далеко не каждого из желающих принимали.

К новому 1925 году форма для всех пионеров была сшита, а их уже было 25 человек. На красном сатиновом знамени сёстры Емельяновы вышили лозунг: «Будь готов!»

Конечно, пока ещё никто из пионеров не ходил в своей форме по улицам села: во–первых, стояла зима, а во-вторых, показавшись в таком виде с голыми коленками среди сельских ребятишек и девочек, они могли подвергнуться не только насмешкам, но и преследованию.

Форму каждый приносил с собой. В одном из классов по очереди девочки и мальчики переодевались, а затем приступали к проведению сбора. Теперь гимнастические упражнения все могли выполнять без всякого стеснения, и у девочек эти вольные движения стали получаться даже лучше.

Кроме этого, как и многие физкультурники того времени, Борис увлекался построением различных пирамид. Как правило, самыми верхними всегда были или Миша Фишер, или его сестра Лида. Эти два самых маленьких, но, пожалуй, и самых бойких пионера души не чаяли в своём вожатом, и стоило ему появиться на станции железной дороги, как они за ним бегали буквально как хвостики.

Бывая в Шкотове не реже, чем раз в две недели, обязательно встречаясь там с Нюсей Цион, Катей Пашкевич, а иногда и с Милой, Борис впитывал в себя всё новое, что ему удавалось узнать о жизни и деятельности пионерской организации, регулярно читал и «Пионерскую правду», выписываемую теперь его отрядом (сам он выписал журнал «Вожатый» и щедро отдавал полученные знания своим юным питомцам).

Сборы в новонежинском пионерском отряде проходили весело, оживлённо, количество пионеров росло не по дням, а по часам. Теперь вновь вступающие уже приходили со своей формой. Большинство крестьян увидели, что пионеры становятся действительным примером для ребят села, что они и сами, и совместно с комсомольцами не только улучшают культурную жизнь села, но и делают много полезных и нужных дел: то отремонтируют крыльцо в здании сельсовета, то исправят мостик через протекающую рядом речушку, то помогут какой-нибудь одинокой бабке в уборке двора и заготовке топлива, то ещё что-нибудь. Они же постоянно вели борьбу с некоторыми хулиганствующими ребятами.