Домби и сын

– A знаешь ли что, дядя Соль? – сказалъ Вальтеръ, посл? минутнаго кол?банiя. – Я в?дь сегодня былъ тамъ.

– Какъ былъ? гд?? зач?мъ? – бормоталъ Соль, приподнявъ брови и устремивъ очки на молодого челов?ка.

– Былъ тамъ, – продолжалъ Вальтеръ, – не зат?мъ, чтобы вид?ть ее, хотя, см?ю сказать, я могъ бы войти въ ея комнату, потому-что м-ръ Домби у?халъ за городъ, a зат?мъ, чтобы сказать Сусанн? прощальное слово. Мн? казалось, я могъ и даже долженъ былъ это сд?лать, если взять въ разсчетъ обстоятельства, при которыхъ я вид?лъ миссъ Домби посл?днiй разъ.

– Правда твоя, мой милый, правда! – проговорилъ старикъ, оправившись отъ минутнаго волненiя.

– Вотъ я и вид?лъ ее, – продолжалъ Вальтеръ, – Сусанну, т. е., a не миссъ Домби, и сказалъ ей, что завтра поутру у?зжаю въ далекiй путь. Еще сказалъ я, дядюшка, что ты всегда принималъ большое участiе въ миссъ Домби съ той поры, какъ она была y насъ, что ты всегда желалъ ей счастья и всякаго добра, и что теб? было бы очень прiятно оказать ей какую-нибудь услугу. Мн? кажется, ты знаешь, я могъ это сказать, если взять въ разсчетъ обстоятельства. Не такъ ли?

– Правда твоя, мой милый, правда! – проговорилъ старикъ т?мъ же тономь.

– И сказалъ я еще, – продолжалъ Вальтеръ, – что если она – Сусанна, то есть, – когда-нибудь потрудится ув?домить тебя или сама, или черезъ м-съ Ричардсъ, или все равно черезъ кого бы то ни было, что миссъ Домби здорова и благополучна, то это изв?стiе доставитъ теб? большое удовольствiе, и ты тотчасъ же объ этомъ напишешь мн?, и я буду очень радъ. Что-жъ прикажешь д?лать? Я прошлую ночь не сомкнулъ глазъ и разломалъ всю голову, думая объ этихъ вещахъ. Мн? кажется, я былъ бы прежалкой тварью, если бы вы?халъ изъ Лондона, не облегчивъ сердца этими распоряженiями.

Честный голосъ и вс? движенiя молодого челов?ка подтверждали истину его словъ и оправдывали пылкость его чувства.

– Поэтому, дядюшка, если ты когда увидишь ее, т. е. миссъ Домби, – продолжалъ Вальтеръ, – и вступишь съ нею въ разговоръ, какъ знать, можетъ быть, теб? удастся сказать, какъ много и часто я думалъ о ней, и какъ говорилъ о ней со слезами въ эту посл?днюю ночь передъ отъ?здомъ въ дальнюю дорогу. Скажи ей, какъ я говорилъ, что всегда помнилъ и никогда не забуду ея н?жной чувствительности, ея прекраснаго личика, ея благосклонной снисходительности. Скажи ей, дядюшка, если не забудешь, что т? башмаки – она не взрослая женщина, не молодая леди, я снялъ ихъ съ д?тской ноги – она припомнитъ, какъ часто ихъ роняла – такъ скажи ей, дядюшка, что я взяль эти башмаки съ собою на память и буду хранить ихъ, какъ драгоц?нн?йшее изъ моихъ сокровищъ.

Въ эту самую минуту д_р_а_г_о_ц_?_н_н_?_й_ш_е_е и_з_ъ с_о_к_р_о_в_и_щ_ъ выносилось изъ дверей въ одномъ изъ вальтеровыхъ сундуковъ. Носильщикъ навьючилъ багажомъ небольшую тел?жку и повезъ незабвенные башмаки передь самымъ носомъ безчувственнаго мичмана, прежде ч?мъ счастливый влад?лецъ кончиль о нихъ р?чь. Черезъ чась зав?тное сокровище поступило во влад?нiе "Сына и Насл?дника".

Но на этотъ разъ деревянному мичману можно было простить его равнодушiе къ гадкимъ башмакамъ, потому что въ эту самую минуту прямо передъ нимъ появились Флоренса и Сусанна Нипперъ. Флоренса робко заглянула ему въ лицо, и, казалось, мичманъ значительно мигнулъ ей своимъ чернымъ глазомъ.

Этого мало. Он? юркнули въ магазинъ и отворили дверь гостиной, не бывъ ник?мъ зам?чены, кром? наблюдательнаго мичмана. Вальтеръ, стоявшiй къ дверямъ задомъ, не могъ вид?ть этого явленiя; но вдругъ дядя Соль вскочилъ со стула и чуть не упалъ, споткнувшись о другой стулъ.

– Что такое, дядюшка? – воскликнулъ Вальтерь, – что случилось?

– Миссъ Домби! – проговорилъ старикъ.

– Возможно ли! – вскричалъ Вальтеръ, – зд?сь!

Очень возможно. Еще слова эти шевелились на его губахъ, какъ Флоренса торопливо прошла мимо, ухватила об?ими руками старика Соломона за обшлага фрака, поц?ловала его въ щеку и, отворотившись, подала руку Вальтеру съ тою дов?рчивостью и простосердечiемъ, которыя принадлежали ей – и никому больше въ ц?ломъ мiр?.

– Вы у?зжаете, Вальтеръ! – сказала Флоренса.

– Да, миссъ Домби, – отв?чалъ онъ дрожащимъ голосомъ, – предо мною дальняя дорога.

– A вашъ дядя, – сказала Флоренса, оглядываясь на Соломона, – ему разв? не жаль съ вами разстаться? О, конечно жаль, вижу по его глазамъ. И мн? жаль васъ, милый Вальтеръ!

– И будто, кром? васъ, некого послать, м-ръ Вальтеръ! – возгласила Сусанна Нипперъ, – вотъ хоть бы м-съ Пипчинъ – чего лучше? – она бы навела страхъ и ужасъ на всю колонiю негровъ, a если надобно отобрать справки насчетъ свычекъ и обычаевъ чернаго народа, такъ д-ра Блимбера за бока съ его супружницей и дочкой. Туда бы и дорога.

Съ этими словами миссъ Нипперъ распустила ленты своей шляпки и, бросивъ быстрый взглядь на чайный подносъ, стоявшiй на стол? со вс?мъ приборомъ, вынула изъ шкатулки жестяную коробочку и принялась д?лать чай, не спрашивая никого ни о чемъ.

Между т?мъ Флоренса опять обратилась къ инструментальному мастеру, который былъ проникнутъ неописуемымъ изумленiемъ.

– Такъ выросла! – говорилъ онъ, – такъ похорош?ла! и ни въ чемъ не изм?нилась! все такая же!

– Право? – сказала Флоренса.

– Да, да, – отв?чалъ старикъ, слегка потирая руками и пристально всматриваясь въ глаза, обращенные на него, – да, то же выраженiе на прекрасномъ личик?, какъ и прежде!

– Вы помните меня, – сказала Флоренса, улыбаясь, – a какая тогда я была маленькая!

– Милое созданiе! – возразилъ инструментальный мастеръ, – какъ мн? забыть васъ, когда я такъ часто думалъ и слышалъ о васъ съ того самаго дня? И теперь, въ самую минуту вашего прихода, Валли разговаривалъ о васъ и д?лалъ порученiе передать вамъ…

– Будто бы? – сказала Флоренса, – благодарю васъ, Вальтеръ! О, благодарю, милый Вальтеръ. A я боялась, что вы у?зжаете, не думая обо мн?.

И она опять подала маленькую ручку съ такою непринужденностью и простосердечiемъ, что Вальтеръ н?сколько минутъ не могъ ея выпустить изъ своихъ рукъ.

Однако-жъ это прикосновенiе пробуждало въ немъ далеко не т? бывалыя мечты, которыя смущали его фантастическими образами въ прежнiе годы д?тства и первой юности. Чистота и невинность ея чарующихъ движенiй, ея совершенная дов?рчивость и непритворное уваженiе къ нему, отражавшееся въ ея глазахъ и на прекрасномъ лиц?, отт?ненномъ полупечальною улыбкой, – все это отнюдь не могло доставить молодому воображенiю матерiаловъ для романтической постройки. Совс?мъ напротивъ. Мысли его неслись назадъ, къ одру смерти, гд? онъ вид?лъ ее кол?нопреклоненною, съ пламенной молитвой на устахъ и въ ангельскомъ взор?, гд? онъ былъ свид?телемъ небесной любви двухъ прекрасныхъ созданiй, разставшихся на в?ки въ этомъ мiр? съ темнымъ предчувствiемъ замогильнаго свиданiя. И въ прахъ разбивались праздныя мечты передъ этимъ святымъ воспоминанiемъ, озарившимъ душу благороднаго юноши.

– Я бы хот?ла, – сказала Флоренса, обращаясь къ старику, – хот?ла бы называть васъ… просто дядей Вальтера. Позволите ли вы?

– Позволю ли? Господи помилуй! сд?лайте милость!

– Мы всегда называли васъ этимъ именемъ, когда разговаривали о васъ, – сказала Флоренса съ легкимъ вздохомъ и оглядываясь вокругъ. – Точь въ точь та же гостиная, уютная, хорошенькая, какъ и тогда. Какъ я хорошо ее помню!

Старикъ Соль взглянулъ сперва на нее, потомъ на племянника, потомъ потеръ руки, потомъ вытеръ очки, потомъ вздохнулъ изъ глубины сердца и съ таинственной торжественностью произнесъ:

– О, время, время, время!

Посл?довало краткое молчанiе. Сусанна Нипперъ вынула изъ шкатулки дв? чайныхъ чашки, дв? ложки и, скрестивъ руки, дожидалась сь глубокомысленнымъ видомъ, пока устоится чай.

– Мн? надобно поговорить съ дядей Вальтера, – сказала Флоренса, положивъ руку на плечо старика, чтобы обратить его вниманiе, – поговорить о томъ, что y меня лежитъ на душ?. Теперь онъ остается одинъ, и некому будетъ разд?лять его горе. Если онъ мн? позволитъ – не зам?нить Вальтера: этого конечно, я не могу – но быть его истиннымъ другомъ и помочь ему въ отсутствiи Вальтера, то я была бы ему очень, очень благодарна. Такъ ли, дядя Вальтера? согласны ли вы?

Инструментальный мастеръ, не говоря ни слова, поднесъ ея руки къ своимъ губамъ, a Сусанна Нипперъ, испустивъ легкiй вздохъ, устремила глаза на потолочное окно и закусила кончики лентъ отъ своей шляпки.

– Вы позволите мн? нав?щать васъ, – продолжала Флоренса, – когда будетъ можно, и станете передавать мн? в?сти о миломъ Вальтер?, и вы не будете им?ть секретовъ отъ Сусанны, когда она придетъ къ вамъ вм?сто меня: вы станете разсказывать намъ все и обо всемъ, и положитесь на насъ, и вв?ритесь намъ во всемъ, и мы будемъ стараться васъ ут?шать. Такъ ли, дядя Вальтера? согласны ли вы?

Н?жное прелестное лицо, умоляющiй взоръ, милый голосокъ, легкое пожатiе руки, очаровательная поза, выражавшая глубокое уваженiе къ почтенному возрасту и вм?ст? грацiозное сомн?нiе въ усп?х? великодушнаго предложенiя, – все это до того растрогало б?днаго мастера вс?хъ морскихъ инструментовъ, что онъ могъ только проговорить:

– Валли, другъ мой, замолви за меня. Я… я не могу.

– Н?тъ, Вальтеръ, – возразила Флоренса съ веселой улыбкой, – не говорите за него ничего. Я понимаю его очень хорошо, и намъ должно прiучаться разговаривать безъ васъ, милый Вальтеръ.

Умилительно-грустный тонъ, съ какимъ были произнесены эти посл?днiя слова, затронулъ сокровенн?йшiя струны въ сердц? молодого челов?ка.

– Миссъ Флоренса, – сказалъ онъ, стараясь сохранить веселый видъ, принятый въ продолженiе разговора, – я такъ же, какъ и дядя, не сум?лъ бы выразить вамъ нашей благодарности. Впрочемъ, все, что я могъ бы сказать, если бы говорилъ ц?лый часъ, было бы одно: вы всегда в?рны самой себ?.

Сусанна Нипперъ закусила новые кончики лентъ отъ своей шляпки и кивнула на потолочное окно въ знакъ совершеннаго одобренiя мысли, выраженной этимъ отв?томъ.

– Вальтеръ, – сказала Флоренса, – я хочу съ тобой объясниться передъ твоимъ отъ?здомъ; но ты долженъ говорить мн? – т_ы, и называть меня просто Флоренсой. Зач?мъ ты обращаешься со мной, какъ постороннiй?

– Какъ постороннiй! – возразилъ Вальтеръ. – О, н?тъ, н?тъ. По крайней м?р?, я чувствую не такъ, какъ постороннiй.

– Хорошо. Но теперь не объ этомъ р?чь. Онъ, милый Вальтеръ, – продолжала Флоренса, заливаясь слезами, – онъ любилъ тебя н?жно, очень н?жно, и разв? забылъ ты, какъ передъ смертью зав?щалъ онъ "помнить Вальтера!" Я помню тебя, милый, я буду помнить тебя, пока скитаюсь на земл?, и ангелъ мой съ высоты неба увидитъ, какъ святы для меня его посл?днiя слова. Я хочу быть и буду твоей сестрой всю жизнь, и гд? бы ты ни былъ, куда бы ни забросила тебя судьба, ты долженъ знать, что сестра твоя любитъ тебя и всегда думаетъ о теб?. Вотъ что я желала сказать теб?, милый Вальтеръ, но я не могу говорить такъ, какъ бы хот?ла, потому что сердце мое слишкомъ переполнено.

И въ полнот? сердца, она протянула ему об? руки. Вальтеръ взялъ ихъ, склонилъ голову и прикоснулся устами къ заплаканному лицу, и оно не отпрянуло, это ангельское личико, не отворотилось, не вспыхнуло яркимъ румянцемъ, но смотр?ло на него спокойно и открыто съ безграничной в?рой. Въ эту торжественную минуту всякая т?нь сомн?нiя или тревожнаго волненiя исчезла изъ души Вальтера. Живо представилъ онъ себ? смертный одръ невиннаго страдальца, и, благословляемый его присутствiемъ, незримымъ для глазъ челов?ческихъ, онъ поклялся самому себ? запечатл?ть нав?ки на скрижаляхъ сердца пл?нительный образъ его и своей сестры, и чтить ее, въ своемъ изгнанiи, какъ святой идеалъ чистоты и высокой преданности. Въ эту минуту онъ счелъ бы униженнымъ свое нравственное достоинство, если бы въ его голов? возникли такiя мысли и такiя надежды, какихъ не могло быть въ ея собственной душ?.

И въ эту минуту Сусанна Нипперъ вдругъ закусила вс? ленты отъ своей шляпки и, воспославъ глубочайшiй вздохъ въ потолочное окно, обратилась съ неожиданнымъ вопросомъ: кому угодно сливокъ и кому сахару. Потомъ, отобравъ удовлетворительную справку на эти важные пункты, она принялась разливать чай. Все маленькое общество ус?лось вокругъ стола и начало радушно угощаться подъ верховнымъ предс?дательствомъ этой молодой лэди.