Дочь полка

Александр спустился в укрытие, к нему подбежал Матвей Липтенко.

– Держаться! Осталось совсем немного! – крикнул он. – Не расслабляемся! – он проверил магазин своей винтовки. Там было пусто.

Командир достал патроны и стал заряжать оружие, а затем встал и принялся стрелять по фашистам. Винтовка дёргалась от отдачи. Немцы вскрикивали и падали на землю. Но были и промахи. Вне окопа велись и рукопашные бои. Летаев, повалив врага на землю, воткнул нож ему в грудь. Он быстро слез с поверженного немца и, в полусогнутом состоянии, побежал к своей винтовке, которую у него ранее выбили. Неподалёку взорвалась граната, Фёдор вместе с остальными упал на землю, закрыв голову руками.

– Не подпускать ближе! – командовал Резанцев. – Подпустим – не отобьёмся!

* * *

И опять раздаются душераздирающие стоны бойцов, снова пахнет кровью. Как только у медсестёр, у этих хрупких девушек, не дрожит рука, не сдают нервы, когда достают из несчастного человека пулю? Катя отжала тряпку и принялась вытирать грязь с лица Петрова. С него уже сняли верх военной одежды. Солдат лежал в белой, потной и потёртой рубахе. Штаны от формы оставили, ведь в ноги попало пулями. Их туго перетянули ремнями, чтобы остановить кровь. Уже поступили другие раненые, из них были и с тяжёлыми травмами. До Семёна очередь всё никак не доходила. Тут он поморщился. Катя сразу убрала тряпку. Боец приоткрыл глаза:

– Где я? – хрипло спросил он.

– В медпункте, – ответил ему Макаренко.

– Как? – резко приподнял голову тот и огляделся. – Я же только что бился!

– Вам в ноги попали, – сказала девочка. – Вы тут уже достаточно долгое время.

– Я ничего не чувствую, – не понимал Петров.

Он попытался сесть, но как только солдат это сделал – боль сразу же

вернулась. Глаза Семёна расширились, лицо искривилось, и боец взвыл. Он упал на подушку, и сжав кулаки, изогнулся. Макаренко сочувствующее взглянул на товарища, помотал головой и отвернулся.

– Семён дыши! – посоветовал Самонов. – Как можно ровнее.

Тут из операционной раздался вскрик. Петров резко стих, и всё ещё прерывисто и часто дыша, посмотрел в сторону звука. Губы бойца вздрогнули, он закрыл глаза. Катя стояла в растерянности. Она смотрела в панике по сторонам, не зная, чем помочь.

– Сюда, сюда! – вышла из другой комнаты Горнеева, а за ней двое бойцов аккуратно несли Собойленко Ивана с перевязанной головой. – Сюда! На койку! Аккуратнее!

– Хорошо, хорошо, – говорил Сорвунов, держа раненого под руки.

Булынченко Евгений нёс товарища за ноги. Они вместе осторожно уложили, стонущего от боли Ивана. Тут Василиса заметила Петрова. Она быстрым шагом направилась к нему. Катя заметила, как медсестра выдохлась: волосы растрепались, ноги уже не так уверенно стояли, руки болтались от усталости, дыхание быстрое и прерывистое. Девушка недолго смотрела на бедолагу, а затем приказала Сорвунову и Булынченко взять его и отнести в другое помещение. Петрова сначала посадили, а затем, в таком же положении взяли и понесли. Девочка проводила его сочувствующем взглядом и отвернулась.

– Ему же говорили не выходить, – вздохнул Рожков с перевязанной спиной.

– Откуда не выходить? – спросила Катя.

– Из укрытия, – пояснил тот. – В том месте было опасно высовываться. Прицельный огонь. Надо было обойти, но он пошёл напрямую.

– И далеко ушёл? – поинтересовался Воробьенко.

– Только встал – сразу попали. Даже шагнуть не успел – назад полетел. Хорошо, что не убили, – с этими словами он сплюнул через левое плечо.

Тут из операционной раздался вой. Лукиан поморщился и помотал головой. На улице стали раздаваться голоса. Катя побежала к выходу и увидела наших бойцов. Впереди шёл командир и Сорокин, неподалёку от них Лунов, Фокин и Летаев, дальше все остальные.

– Ну? – просил кто – то из бойцов.

– Вернулись! – объявила девочка.

– Товарищ командир?

– Цел.

Чуть позже в медпункт пришли известия о том, что всё прошло относительно хорошо. Этот бой был за ними.

Глава 9

Бог, а есть ли ты на самом деле?

Удивительная всё?таки женщина – Мария Фёдоровна. За несколько дней проживания в батальоне, Катя начала понимать, что в медпункте есть свой командир, и это была Мария. Ей никто этой должности не давал, она сама взяла на себя ответственность за порядок и заботу не только о пациентах, но и о её коллегах – Мамонтовой, Горнеевой и Маренко. В этом месте были совсем иные правила, которые в некотором отличались от порядков за пределами палатки. Пациентам, правда, они не очень нравились, но всё?таки бойцы подчинялись запретам. Единственное неудобство, которое приносило им невыносимое мучение – невозможность курить. Поэтому солдатам приходилось тяжко, особенно на больничной койке, когда делать совершенно нечего. Кате нравилось в медпункте, ведь бойцы, чтобы хоть как?то отвлечься, начинали играть в карты, морской бой или на крайний случай – города. Но сейчас все были увлечены новой газетой. Вчера прибывшие раненые, уже не стонали от боли, а вместе со всеми общались и с интересом слушали новости. Владимир Самонов громко зачитывал информацию. Сначала шло самое главное:

– В течении 23 ноября наши войска, продолжая наступление, в северо – западном направлении прошли 10 – 20 километров и заняли гор. ЧЕРНЫШЕВСКАЯ, гор. ПЕРЕЛАЗОВСКИЙ и местечко ПОГОДИНСКИЙ. На юге от Сталинграда наши войска продвинулись на 15 – 20 километров и заняли гор. ТУНДУТОВО и гор. АСКАЙ.

– Давай ближе к технике, – махнул рукой Петров.

– В общем, увеличилось количество пленных, – кратко объяснил Владимир. – А по технике… Пятисот пятьдесят шесть орудий, две тысячи восемьсот двадцать шесть автомашин, тысяча двести вагонов, две тысячи шестисот двадцать пять пулемётов, исправные самолёты – тридцать две штуки, танков тридцать пять. Уничтожено: семьдесят самолётов, сто пятьдесят семь танков и сто восемьдесят шесть орудий. Всё остальное пока не успели учесть.

И опять, по традиции, все стали обсуждать прочитанное. Катя в это время помогала Маренко делать перевязку Собойленко, остальные медсёстры тоже были заняты. С неё требовалось подавать нужные принадлежности – спирт, перекись, марлю и так далее. Медсестра её не заставляла, девочка сама предложила свою помощь. Боец был совсем плох на вид. Всех солдат с очень серьёзными ранениями должны были в ближайшее время забрать в госпиталь, но машина всё никак не приезжала. Алёна аккуратно размотала старую повязку и Катя увидела вместо уха кровавое месиво. Она резко опустила взгляд вниз. «Господи… Бедняга», – подумала девочка.

– Спирт, – протянула руку Маренко, не сводя глаз с бойца.

Та подала стеклянную бутылку, плотно закрытую ватой. Далее в ход пошла перекись, её в батальоне было предостаточно – так обычно очищали воду для питья. Затем марля и, наконец, страшное ранение было замотано. Собойленко и самому не нравилось его положение. Он теперь не слышал на одно ухо, а с бинтами слух ещё больше ухудшался. Иван постоянно переспрашивал товарищей или медсестёр о чём?либо. После помощи, Катя вышла на улицу. Погода стояла ужасная: сыро, дул холодный ветер, небо затянуло серыми тучами. Но это было гораздо лучше, чем сейчас сидеть в медпункте. Здесь всё было гораздо оживлённее. Евгений Василенко играл песни на гитаре, Родников готовил, параллельно беседуя с Фокиным, Командир опять где?то пропадал. В общем и целом, всё как обычно. Знать бы ещё где Летаев, без него точно скучно не будет. А вот и он: идёт с каким?то незнакомым ей человеком. Увидев девочку, он что?то быстро сказал рядом идущему и поприветствовал:

– Здоров, Катюх!

– Здравствуйте, – произнесла та.

– Знакомься! Это Матвей – наш Лунатик, – указал на бойца он. – Лунатик, это Катя.

Девочка пожала руку новому знакомому. Он был тихим и скромным, как Фокин, на первый взгляд. Ей он показался интересным: волосы такие?же как у неё, зелёные глаза, молодой ещё, может даже ровесник Фёдору. Только прозвище странное. Может во сне ходит?

– Я вас раньше не видела, – сказала она.

– Я был на дежурстве в окопах, – объяснил ей тот.

За трапезой догадки девочки подтвердились – кличка Лунатик говорящая. Бойцы рассказали ей всё, а также и недавнее ночное происшествие с шапкой. После всех перечисленных примеров, она перестала думать о том, что лунатизм – это здорово и весело. Сидела Катя в компании Летаева, Фокина, Евгения Василенко и Романа Сонтынкова. Сам же герой разговора, общался с кем?то другим.

– А где товарищ командир? – поинтересовался Василенко. – Я его со вчерашнего дня не видел.

«Кстати да», – мысленно проговорила про себя Катя. Сегодня Александр не появлялся больше обычного.

– Утром ушёл к окопам, сейчас не знаю где, – пожал плечами Сонтынков и проглотил ложку похлёбки. – Он в последнее время часто так мотается. – он стал водить пальцем из стороны в сторону. – Туда?сюда, туда?сюда. Командиры – они такие.

Тут неподалёку показался Лукиан, одетый в военную форму, но в рукав ватной куртки была просунута лишь одна рука, вторая выглядывала из?под низа одежды.

– ООО! Лукиан! – понеслись радостные возгласы бойцов. – С возвращением!