Слишком живые звёзды 2

– Повернись! – Он с силой встряхнул блондинку. – Повернись и упрись руками в стену! Я не хочу видеть твоё лицо!

Она попыталась что-то сказать, но Женя мигом развернул её, обхватил ладонью светлую макушку и опустил вниз. Блондинка упёрлась руками в бочок унитаза и послушно выгнула спину подобно дикой кошке. И может быть, Женя бы уже стянул с себя трусы и заскользил меж упругих ягодиц, если б не наткнулся взглядом на обнажённую спину.

Его сердце замерло, а в лёгких застрял воздух, не желая выходить наружу.

На чистой коже, от сведённых друг к другу лопаток и до самой поясницы чётким чёрным контуром был выведен орёл. Сложив мощные крылья, он сидел на краю какого-то уступа и спокойно осматривал свои владения. Женя не мог знать, куда смотрит орёл, но всё равно знал – глаза орла обращены к горам. Его горам. Мастер, сделавший эту татуировку, смог в точности передать спрятанную внутри орла силу, что пока покоилась в мощной грудной клетке. Голова была приподнята, так что создавалось впечатление, что где-то рядышком скоро пролетит очередная жертва, и тогда настанет момент вновь выпустить свои когти. Орёл… Эта безумная сила, укрытая нерушимым спокойствием…

– Ты чего?! Входи уже!

Женя не мог пошевелиться. Он чувствовал, что член всё еще давит на джинсы из-за кипящей в нём крови, но вся похоть отошла на второй план. Внезапно кабинка туалета уменьшилась, и теперь её заполняли лишь эти нарисованные орлиные глаза. Казалось, они заглядывают прямо в душу. Казалось, они говорят…

– Да твою ж мать, я не могу так долго ждать!

Блондинка мигом развернулась, запустила ладони под резинку трусов и, нащупав член, оттянула кожицу вниз. Только когда её рука заскользила вверх и сжала головку (Боже!), Женя очнулся, с большим усилием заставил себя сжать руку блондинки и вытащить её из-под своих штанов. Таким возбуждённым он ещё никогда не был.

– Что у тебя за татуировка?

Голубые глаза тупо вытаращились на него, и в этот момент больше всего на свете захотелось врезать по ним кулаком, лишь бы не видеть в этих зрачках такую тупость!

– Ну, обычная татуировка. Слушай, красавчик, давай уже трахнемся, не томи! Или я сейчас сама тебя трахну!

Она сжала его пах, и как бы сильно Женя ни старался подавить в себе стон, всё же он смог протиснуться сквозь зубы. На миг в голове промелькнула мысль: «Так вот почему женщинам так легко удаётся управлять мужчинами. Потому что их слабое место совсем нетрудно достать».

Мы с тобой – самая счастливая пара на свете.

Женя с силой сжал кисть блондинки и чуть не сломал её, остановившись в последнюю секунду. Когда он заговорил, его голос был похож на рычание дикого зверя:

– Расскажи мне про татуировку. Что она означает?

Что-то в его лице напугало её. Обтянутые чулками ноги сделали небольшой шаг назад и упёрлись в унитаз.

– Я сделала её почти год назад, когда мне только стукнуло восемнадцать. Это был подарок от моего парня, он работал тату-мастером в…

– Почему орёл? Почему ты выбрала именно орла?!

– Не я выбрала, а он, мой парень! Я же сказала, он работал тату-мастером и разбирался в этом всём лучше всех на свете! И… – Голубые глаза вдруг заблестели. – Он сказал, что орлы всегда сильны. Они царствуют и в небе, и на земле. Они как львы – короли среди окружающих. «Орёл – это гордость и честь», – так вроде он сказал. Орлы всегда стремятся летать как можно выше, и каждый из них готов в любую минуту дать бой, если придётся. И ещё… тогда мой парень сказал – когда уговаривал на татуировку, – что настоящий орёл никогда не будет ползать среди обычных червей, никогда не опустится до их уровня. И если он гонится за звездой, он ни за что не променяет её на обыкновенную птицу, даже если эта чёртова звезда недосягаема. Орёл – это состояние души. Спокойствие и сила, гордость и честь.

– И ты набила эту татуировку? Ты?

Женя не услышал того, что она ответила. Он посмотрел на всё как будто со стороны и ужаснулся, внезапно увидев эту картину во всех цветах. В маленькой тесной туалетной кабинке с изрисованными маркером стенами стояли парень и девушка, глядя друг другу в глаз. Оба тяжело дышащие. Оба горячие, возбуждённые до предела. На девушке были лишь облегающие ноги чулки и туфли. На парне – парне, который чуть больше месяца назад клялся другой женщине в верности – осталась вся его одежда, но футболка уже была выправлена, а джинсы еле держались на бёдрах. Ведь ремень расстегнули чужие ладони. Ладони, кости которых так хотел сломать Женя! Он посмотрел на грудь (какая чистая у неё кожа…), зацепился взглядом за острые ключицы и тут же почувствовал жгучее желание задушить эту суку, душа её до тех пор, пока тело не остынет!

– Господи… – Он отшатнулся от блондинки как от чего-то противного. Врезался в закрытую дверцу. Услышал, но не почувствовал удар. – Что я делаю? Что я делаю?

Его руки задрожали. Губы задрожали. Женя попытался сделать глубокий вдох, но сразу проиграл своим лёгким: они сжимались и разжимались с такой скоростью, что сердце не успевало за их ритмом. Скулы… скулы блондинки превращались в Катины скулы. Ясная голубизна растворялась в сером льду, а груди принимали другую форму, более округлую, ведь та женщина, которую любил Женя, уже родила ребёнка.

И люблю. Люблю до сих пор. Господи, Боже, люблю до сих пор!

Блондинка вновь подошла ближе, но на этот раз Женя не позволил ей даже потянуться к его штанам. Он схватил её за руки, прижал к стене и, смотря прямо в глаза (голубой – серый, серый – голубой), с нажимом произнёс:

– Никогда больше не подходи ко мне. Я не Феникс. Никогда им не был. Я…хищник. И у меня есть своя хищница.

Он вышел из кабинки, но в его голове ещё долго крутились слова, только что сорвавшиеся с губ блондинки.

…настоящий орёл никогда не будет ползать среди обычных червей, никогда не опустится до их уровня. И если он гонится за звездой, он ни за что не променяет её на обыкновенную птицу, даже если эта чёртова звезда недосягаема.

…ни за что не променяет на обыкновенную птицу.

…на обыкновенную птицу.

Глава 20

Беседа с дьяволом

– Надо отдать вам должное, джентльмены. Вы потрясающе справляетесь со своей работой!

Алексей улыбнулся, и тьма отразилась от его идеально белых зубов. На одном из клыков Влад заметил крохотное пятнышко крови, которое, судя по всему, забыли убрать. После трапезы пасть хищников всегда полна крови.

– Честно говоря, сначала я не был уверен, что вам так легко удастся протиснуться в этот узкий проём меж двух кораблей, именуемый любовью.

Эта улыбка вызывала у Влада ужас. Чтобы хоть как-то отвлечь от неё внимание, он отвернулся и оглядел кабинет, который уже успел проклять про себя сотни и сотни раз.

На Чистилище наступила ночь (так, по крайней мере, говорили висящие в каждом коридоре часы). Многие жители будущего Нового Петербурга уже спали в своих комнатах: может, некоторые из них ещё дрыгали телами в клубах, но скорее всего большинство сейчас либо сладко посапывало во сне, либо стонало от мучающих кошмаров. И вместо того, чтобы заниматься чем-то подобным, Влад и Егор пришли сюда, к самому дьяволу. Теперь сомнений в том, что Алексей – дьявол, не было. Только дьявол мог так жутко улыбаться. Только дьявол мог так жутко смеяться. Порой его карие глаза переставали быть карими. Их радужки заполняли тёмные чернила, и зрачки возрастали в размерах, перекрывая собой весь мир. Почему дьявол выбрал именно мужской облик? Или дьявол сам по себе, изначально является мужчиной?

Кабинет – огромный, чертовски огромный – ничуть не изменился. Он всё так же внушал восхищение и робость, которую следует испытывать перед тем, как перешагнуть порог этого кабинета. Сразу при входе Егора и Влада встретила тьма. Теперь она не стала ждать того момента, когда они усядутся, а тут же обволокла всё пространство вокруг стола, оставив его более-менее светлым пятном в целом мире. Тьма поглаживала загривок, пока оба они садились на стулья, и переливалась за спиной слабым шёпотом – неразборчивым, доносящимся из ада. И всё равно Владу удалось заметить те два изменения в обстановке кабинета, что так тщательно пыталась скрыть тьма.

Картины. Они изменились. Неизвестный художник написал новые полотна и вывесил их здесь, в пристанище дьявола, не обозрение случайно забредшим гостям.

Картина, на которой были запечатлены горящее здание и выбегающий из него силуэт, теперь была совсем другой. Она показывала другой фрагмент жизни этого силуэта. В картине преобладал белый цвет, переливающийся в различных оттенках, будто бы сияющий чистым светом изнутри. Даже тьма не могла потушить это сияние. Влад увидел длинный больничный коридор, что тянулся в бесконечную даль. Двери, умещённые слева и справа, были чуть приоткрыты, и каждую из них от стены отделяла тоненькая чёрная линия. Линия тьмы. Полоска мглы. В коридоре был лишь один человек – тёмный силуэт, обращённый к художнику спиной. Широкие плечи, узкие бёдра. Волосы настоящего брюнета. На торсе виднелись очертания бинтов, что окутывали мышцы подобно голодным змеям. Свет подчёркивал рельеф мышц, переливающихся в грамотно нарисованных тенях. От этого силуэта исходила сила, ощущение огромной силы глубоко в груди. Лучи утреннего солнца проникали в коридор сквозь редкие окна, и как же завораживающе смотрелся дуэт тьмы и света на этих тусклых стенах больницы! Несколько дверей, находившихся за спиной главного героя картины, открыли чужие ладони. Прогнившие пальцы легли на дверные косяки, пока их хозяева с осторожностью выглядывали наружу, выискивая того, от кого так неистово пахло жизнью. Мертвеца прятались в тенях, пока мимо них проходил молодой, полный энергии парень, не понимающий того, какой ему выдан дар. Дар, который не может выдержать большинство тварей из ада.

Другая картина почти полностью окунулась во мглу. Сквозь неё проглядывали лишь два ярких серых огонька, чьё сияние освещало вокруг себя тёмную волчью шерсть. Но даже этот свет – это чарующий свет глядящих прямо в душу глаз – медленно потухал, с каждой секундой становясь всё бледнее и бледнее. Влад не мог этого увидеть, посмотрев на картину, но каким-то образом он понял, что серые огоньки тухнут, слабеют. И совсем скоро тьма поглотит их, не оставив места даже отголоску сияния.

Но кроме двух картин в кабинете ничего не изменилось, будто с их последней встречи (тогда Влад и Егор впервые увидели красный свет в глазах Алексея) время здесь замерло, остановилось, впитало в себя витающий в воздухе страх. В конце кабинета – в том месте, где свет пробивал тьму – всё так же стоял лакированный стол из красного дерева. При подходе к нему создавалось впечатление, что каждую деталь этого стола окунали в вёдра к крови, предварительно дав её посмаковать дьяволу. И ещё одна безумная мысль промелькнула в голове Влада, когда он садился за рабочее место дьявола: «На нём плохо видна кровь. Вот почему у него такой стол – стекая с рук, кровь не пачкает стол, а впитывается в него и растворяется на поверхности как в воде. Как в красных, вскипающих реках».

Теперь каждый из них сидел за лакированным столом из будто бы бордового дерева. При вдохе лёгкие заполнялись тьмой, при выдохе – пустотой, с какой не сравнится даже самый безжизненный уголок вселенной. Влад си Егор вновь сели между разделяющим их столом, не посмев подумать о том, чтобы сесть вместе. Если б они только попытались сесть чуточку ближе друг к другу, их тут же, моментально бы поглотило кровавое сияние. А уж с ним встречаться никак не хотелось.

– Прошло чуть больше месяца, друзья. Если быть совсем уж точным – тридцать трое суток. И за это время вы смогли растолкать наших двух ласточек, забравшись одной из них в голову. Не знаю, как вы, а я за это выпью. Грандиозная работа!

Алексей наклонился, достал неизвестно откуда бутылку вина (но это совсем не похоже на вино. Вино не бывает настолько тёмным), поставил её на стол и, посмотрев на своих гостей, спросил:

– Составите мне компанию?

Егор с Владом молча покачали головой. Молча, потому что если бы хоть кто-то из них открыл рот, то в него сразу бы забрались чужие пальцы и оторвали челюсть, оставив её висеть и медленно раскачиваться подобно маятнику. Алексей ничуть не смутился. Он взял в ладонь кристально чистый бокал, лёгким движением пальца открыл бутылку вина и начал выливать его на прозрачное дно. Одна крупная капля упала на поверхность стола, и Влад увидел, как она прожгла дерево и устремилась вниз, оставив после себя белесый пар. Закончив, Алексей убрал бутылку, взял в левую руку бокал (Господи, дьявол – левша), склонился над ним, вдохнул перемешанный с тьмой аромат и, расплывшись в широкой улыбке, заговорил:

– Это кровь старых гончих. Под конец жизни они редко выходят из подножия горы, но когда выходят… – Ноздри расширились от чарующего запаха. – Когда она выходят, то впитывают новые чувства, так хорошо сочетающиеся с их старой кровью. У неё просто изысканный вкус…

Алексей прильнул к бокалу. Какое-то время мир заполняла тишина. Слышно было лишь то, как горячая жидкость протекала по органам Алексея, и от этих звуков Владу резко стало не по себе – в голове сразу возникли бурлящие реки, что впивались в острые камни, заставляя их неистово шипеть. Чёрное вино потихоньку истощалось в бокале, и с каждым глотком морщинки на красивом мужском лице всё больше разглаживались. Казалось, с каждым новым глотком Алексей молодел, впитывал в себя чужую жизнь, но даже когда он выпил всё налитое вино, из его глаз не пропала мудрость, а черты лица зрелого человека не превратились в юношеские, хотя молодость однозначно вернулась.

Вот он, эликсир молодости, подумал Влад. Вы можете заказать его прямо сейчас, позвонив по номеру шесть-шесть-шесть! Мы доставим его к вам прямиком из ада, а если вы позвоните прямо сейчас, то в подарок получите отдельное место в нашем детском саду! И называется он «Солнышко!» Кровавое, мать его, солнышко!