Макария

Мари замерла, держа насаженные в мясо вилку с ножом. Она смотрела сквозь тарелку.

– Зачем тебе новый чехол? – спросила дочь, одной рукой орудуя вилкой, а другой – печатая что-то у себя в телефоне.

– Я нечаянно сбил собаку по пути на озеро. Не мог бросить её на дороге, поэтому положил её на переднее сиденье, чтобы закопать на озере. Чехол сильно испачкался кровью, – ответил я, проводив взглядом Мари.

Моя жена с обеспокоенным видом встала из-за стола и удалилась из комнаты. Она слышала, что я сказал перед тем, как она вышла из комнаты, но ни на секунду она не заинтересовалась этим. Зато дочь сразу оторвала взгляд от телефона. Она взволнованно посмотрела на меня.

– Это единственное, что я мог сделать для несчастного животного, – ответил я на её взгляд.

Софи отложила телефон. Она с расстроенным видом стала ковырять вилкой свою еду. Она тоже любила животных, как и я. В этом она полностью походила на меня.

Через какое-то время вошла Мари. Она подошла к раковине и налила воды в стакан. С этим стаканом она подошла ко мне. В левой руке у неё была таблетка. Лицо у неё было такое, будто она чувствовала себя виноватой. Я вдруг подумал, что она так себя ведёт из-за того, что была так холодна со мной. Неужели она вспомнила, что я не робот и тоже могу болеть.

Она поставила передо мной стакан и протянула мне руку с таблеткой. Освободившуюся руку она положила мне на спину. Я почувствовал мягкое, еле заметное поглаживание. Я молча взял таблетку и запил её. Наклонившись, она так нежно, я даже бы сказал по-матерински, поцеловала меня в висок, обхватив правой рукой мою голову. Давно я не ощущал от неё такой нежности. Но вот глаза у неё были печальные, будто она вот-вот заплачет. Не может быть, что она так расстроилась из-за моей головной боли. Да и уж тем более из-за смерти собаки. Она спокойно относилась к таким вещам. Для меня всегда было дико то, что она воспринимает любую смерть как совершенно естественную вещь. Смерть всех наших домашних питомцев никогда не тревожила её. Она никогда не расстраивалась, никогда не говорила про это и не вспоминала об этом.

Софи в это время уже домывала за собой посуду. В дверь кто-то позвонил.

– Я открою, – сказала дочь, вытирая руки полотенцем.

Я всем своим естеством почувствовал беду. Рано или поздно должно было начаться расследование. Меня не могло не коснуться оно, но я не думал, что это будет так скоро. Что-то тут было не так. К тому же я ещё не успел морально подготовиться к этому.

Мари сидела и невозмутимо доедала своё мясо. А я замер, прислушиваясь, как открывается дверь. Софи спрашивает что-то. Мужской голос отвечает и пытается что-то объяснить. Нет, не мужской. Это голос молодого парня. Совсем молодого. Это явно не полиция.

– Пааап! – встревоженный крик Софи.

Выходя из-за стола, я уже знал, кто стоит на пороге нашего дома. А это значит, что Хлоя всё-таки рассказала своему сыну, с кем была в кафе. Это был Милтон.

На пороге стоял довольно высокий и симпатичный парень. Как и на фотографии, которая высветилась у Хлои на телефоне, он был очень похож на мать. На вид ему было лет 17. Он нервничал, хоть и пытался скрыть это.

– Добрый вечер! – сказал он слегка охрипшим, но уверенным голосом.

– Добрый. Что Вы хотели? – спросил я.

Софи отошла от двери. Мари вышла, но осталась стоять в дверном проёме кухни. Я заметил, как она пристально рассматривала парня, скрестив руки у себя на груди. Она так и сверлила его оценивающим взглядом. Интересно, чем это он так ей не понравился? Может, она подумала, что это парень Софи? Хотя нет. Она бы не стала так высокомерно смотреть на предположительного ухажёра нашей дочери. Наверное, женская интуиция подсказала ей что-то. Удивительно, как женщины способны чувствовать обман.

Наверное, даже лучше, что всё начнётся именно так. Зато будет возможность поговорить с женой и дочерью в домашней обстановке и без полиции. Они рано или поздно всё равно придут допрашивать меня. Так пусть лучше Мари будет подготовлена к этому.

Но теперь нужно будет объяснять жене, что этот знакомый, с которым я выпивал после работы, на самом деле является знакомой. В глубине души я всё же наивно надеялся, что никто не узнает, что я с ней виделся и это быстро обойдёт меня стороной.

Парнишка посмотрел на мою жену и дочь, затем – на меня. Он о чём-то серьёзно задумался. Парень не знал, как начать разговор.

– Меня зовут Милтон. Могу я с вами поговорить наедине? – обратился он ко мне, снова взглянув на Мари.

Вот этого я явно не ожидал. Я уже мысленно готовил объяснения для Мари, как мальчишка сам облегчил мне задачу. Но он странно себя вёл. Смотрел на меня, затем – на мою дочь, затем, нахмурившись, кидал взгляд на Мари, а после растерянно взглянул на меня. Он выглядел так, будто его всё время сбивали с толку.

– Ну, я думаю, можешь.

Я без промедлений накинул куртку и вышел из дома. Закрывая дверь, я взглянул на жену. Она стояла всё там же, не отрывая своего царственного взгляда с Милтона.

– Я думаю, Вы знаете, почему я пришёл, – сказал он тихо, как только закрылась дверь. И добавил: – я не знал, что у Вас есть семья.

– Что это ещё значит?

Вначале я удивился и даже возмутился его словам, но через мгновение до меня дошло, о чём он думает в данную минуту. Он думал, что у нас с его мамой может быть что-то серьёзное. А когда он увидел, что у меня есть жена и дочь, то парень сразу понял, что его мать может выступать только в роли любовницы. Он боялся, что я буду отнекиваться в присутствии своей семьи. Теперь он думал, что мы встречались с его матерью тайно. Отчасти он был прав.

– Если честно, Милтон, я без понятия, для чего ты пришёл сюда.

Я смотрел на него вопросительно, тем самым давая понять, что я жду объяснений. Он опять нахмурился. Его высокие скулы задвигались. Неизвестно, был ли этот парень вспыльчивый, но он точно был подростком. А подростки любят устраивать скандалы и трагедии на пустом месте. Нельзя было выводить его из себя. Скандал на пороге моего дома не очень хорошо повлияет на мою репутацию в дальнейшем расследовании о пропаже Хлои.

– Но если ты попытаешься объяснить мне, в чём дело, то обещаю, что помогу тебе, чем смогу, – добавил я доверительным тоном, но так, чтобы это не звучало фальшиво.

– Вы знаете мою маму. Её зовут Хлоя Грин. Она говорила мне о Вас, – нервно и отрывисто сказал он.

– О! Ты её сын? Да, она рассказывала мне про тебя. Так в чём же дело?

Он смотрел на меня с недоумением. Судя по всему, он лавировал между раздражением и растерянностью. Руки у него были в карманах куртки. Капюшон прятал его волосы. Лампа, светившая над входной дверью, висела прямиком над нами. Она создавала тень от капюшона у него на глазах. Это добавляло ещё больше мрачности к его образу.

– Вы были с ней в пятницу в кафе. Не так ли?

– Да. Был. Что-то не т…

– Она не вернулась домой в этот день. Телефон у неё выключен, – прервал он меня.

Он наблюдал за моей реакцией. Я попытался сделать удивлённый и тревожный взгляд.

– Но… Мы виделись в пятницу. Сейчас уже понедельник. Ты заявил в полицию? – взволнованно спросил я.

Я пристально посмотрел ему в глаза. Через пару секунд он отвёл взгляд. Он стал неловко, как и все подростки, когда понимают, что сделали что-то не так, рассматривать посторонние вещи. Он переводил взгляд то на заснеженный куст, то на окно моего дома, то на дверной замок.

– Нет. Я не… Дело в том, что я… – начал мямлить Милтон.

– Так. Понятно. Нужно ехать в полицию и писать заявление, – твёрдо сказал я.

– Я думал, она с вами. Дело в том, что она не первый раз так на выходные… – не докончил он.

До меня начало доходить. Я никак не мог подумать, что его мать окажется гулящей дамочкой. Это в корне меняет дело.

– Она же с Вами была! – выпалил он. – Когда Вы с ней расстались?

– В тот же вечер. Мы посидели пару часов, немного выпив пива. Вспомнили школьные годы. Она хотела вызвать такси, а я уехал домой.

– Почему Вы не дождались такси вместе с ней? Почему не проследили, чтобы она благополучно села в него? – недоверчиво спросил он.

– Она сама сказала, что не надо ждать вместе с ней. Она уже взрослая девочка и может сама добраться до дома.

Взгляд его выражал неуверенность, переходящую в тревогу.

– Слушай, Милтон, ты неправильно понял нашу встречу с твоей мамой. Мы просто старые знакомые, которые решили поболтать за кружкой пива. Может, у неё ещё была встреча с кем-нибудь? Она ничего не говорила тебе?