Беспечная жизнь Миши Л. Автобиографические рассказы

– Кто эта девушка?

– Долгая история, ма! – прошептал я в ответ, – я расскажу тебе позже, она моя подружка и ее зовут Ева. Но, пожалуйста, сейчас нам просто нужно помыться, поесть и как следует выспаться!

Когда Нана на следующее утро говорила с Евой, у нее были совсем иные эмоции, не было сомнений в том, что она совершенно не одобряет эту дикую молодую датчанку! Тем не менее, наши дни в Китцбюэле были заполнены катанием на лыжах по склонам для начинающих, а беззаботные ночи посвящены танцам и романтике.

Не успели мы оглянуться, как настал день возвращения в интернат. Поблагодарив маму и Нану за заботу, мы сели в поезд, идущий в Цюрих. Я пообещал маме, что из Цюриха отправлю свою датскую возлюбленную обратно в Копенгаген на поезде, и затем отправлюсь в школу. Но жизнь не следует хорошо продуманным планам! Это стало очевидным, как только мы прибыли в Цюрих. Я внезапно обнаружил свою возлюбленную в слезах, она заявила:

– Я не хочу возвращаться в Копенгаген, хочу остаться с тобой в Швейцарии!

– И как, по-твоему, это у нас получится, Ева? – взмолился я. – Нам по 17 лет, у нас нет денег, а мне надо вернуться в интернат!

Решимость и сила убеждения Евы были совершенно необыкновенными. По правде говоря, я и сам не хотел с ней расставаться! Так что нам срочно потребовался еще один гениальный план! Сев на поезд до Цуга, мы поднялись на фуникулере на холм. Там я показал ей небольшой пансион неподалеку от станции фуникулера и поручил ей снять однокомнатный номер. Мы договорились встретиться в ближайшем лесу с наступлением темноты, и я надеялся, что к этому времени у меня будет хороший план.

Мой лучший школьный друг был из очень богатой турецкой семьи, ранее я бывал в его красивой квартире в Цюрихе, которую его родители предоставили в его полное распоряжение. Я нашел его сразу по прибытии в школу и рассказал о своем затруднительном положении. И он тут же предложил решение! В ближайшие выходные он примет нас в своей квартире в Цюрихе, и Ева сможет остаться там, обеспеченная едой, напитками и небольшими деньгами на текущие расходы, пока мы не придумаем хороший долгосрочный план. А пока она побудет в пансионе и познакомится с достопримечательностями Цуга. Через четыре дня Ева поселилась в квартире моего друга.

В будние дни она приезжала на поезде из Цюриха в Цуг, поднималась на фуникулере на холм, и мы встречались в лесу, когда я был свободен. А по выходным я ездил в Цюрих, был с ней всю субботу, возвращаясь в школу в воскресенье вечером. Такой расклад нас очень устраивал, и я чувствовал себя счастливым молодым мужчиной!

Но, увы, это длилось недолго! Однажды в пятницу моя возлюбленная приехала к школе и ожидала в лесу нашей обычной тайной встречи. Совершенно неожиданно началась сильная гроза, она накрыла всю вершину холма и школу, дождь лил несколько часов. Фуникулер закрыли, а автомобили не могли ехать в гору по извилистой дороге. Что еще хуже, все комнаты в пансионе были заняты. «Черт, что же делать?» – я отчаянно ломал голову. И внезапно вспомнил нашего кухонного работника-итальянца, с которым я подружился за последние два года. У итальянцев на территории школы был отдельный дом, и я направился туда. Выслушав рассказ о моей безвыходной ситуации, он придумал стратегию, которая могла бы сработать. Обсудив всё с соседом, он великодушно предложил Еве свою комнату, а сам отправился спать в другое место. Поскольку в ту ночь вся итальянская команда устраивала вечеринку, они пообещали, что наша договоренность не привлечет излишнего внимания. Это выглядело вполне безопасно!

Но когда с наступлением темноты я осторожно проводил свою возлюбленную в выделенную комнату, меня внезапно охватила тревога: «Дом, полный выпивающих и празднующих итальянских мужчин, и красивая молодая женщина с ними в доме! Не опасно ли это для нее? Я не могу оставить ее одну в эту ночь!»

Подумав так, после отбоя я выскользнул из школьного здания, постучал в ее дверь особым образом, мы заперлись изнутри и провели восхитительную ночь! На следующее утро я встал до рассвета и попросил Еву сесть на первый же фуникулер, спускающийся в Цуг. Затем, украдкой пробравшись в спальню, я скользнул в кровать в надежде поспать пару часов.

Когда все мы, как обычно, построились перед большой столовой, ожидая звонка на завтрак, я заметил, что директор школы как-то странно на меня смотрит. «Безусловно, он ничего не может знать! Как это возможно?» – успокаивал я себя. Все было спокойно, пока за обедом к моему столу не подошел учитель и не прошептал мне на ухо: «Директор хочет видеть тебя сейчас же!»

Я поднялся и на негнущихся ногах направился к директорскому столу. «Зайди ко мне офис после обеда!» – приказал он.

Тут я понял, что меня кто-то выдал! Удача, до сих пор сопутствовавшая, испарилась! В кабинете директора я изо всех силы пытался дать исчерпывающие объяснения тому, что произошло прошедшей ночью, приводил всевозможные уважительные причины, но, к сожалению, не получил ни сочувствия, ни сопереживания!

«Ты мне нравишься, но ты зашел слишком далеко!» – сказал директор, глядя мне в глаза. «Сегодня утром я получил очень тревожный доклад о том, что произошло вчера вечером в доме итальянских рабочих. Я провел совещание, и все учителя решили, что школа не может терпеть такое поведение. Ты немедленно исключен из этой школы! Я уже уведомил твоих родителей телеграммой и постараюсь связаться с ними по телефону».

Так закончилось мое бурное путешествие по четырем разным школам-интернатам, а вместе с ним и мое формальное образование! Помимо английского, я выучил непали, хинди, немецкий, французский и латынь (что впоследствии оказалось полезным для изучения других языков), а также овладел основами математики. Чему еще могла научить меня школа? Кроме этого, я сэкономил родителям кучу денег!

А если вам интересна судьба нашего страстного датского романа, то – увы – он закончился. Шесть недель спустя нам, со слезами на глазах, пришлось расстаться, так как мои попытки добыть денег на самолет, чтобы забрать ее с собой в Непал, потерпели неудачу. Я даже пытался оплатить путешествие в Непал по морю за счет возврата моего авиабилета, но и это не удалось. Не осталось ничего другого, как посадить Еву на поезд в Копенгаген, а самому отправиться в Непал.

Глава 6. Первые вызовы взрослой жизни

После бурной смены радостей и бед, которые я переживал в четырех школах-интернатах, моя жизнь в Непале была похожа на какое-то безвременье. С момента нашего расставания прошел уже год, и я еще тосковал по датской подруге. Но письма из Непала в Данию шли долго, и мои воспоминания о ней постепенно стали угасать.

Однажды холодным зимним вечером я сидел у пылающего камина в баре «Як и йети» в отеле «Ройал», ко мне присоединился мой хороший друг Брайан, английский парикмахер. Слегка подтолкнув меня локтем, он сказал: «Эй, Миш, в бальном зале идет веселая коктейльная вечеринка. Давай-ка, забудем о прошлом и посмотрим, что там происходит!»

Я нехотя согласился. Зайдя в свою комнату, я надел свежую одежду, набросил на плечи самый красивый пиджак и побрел на вечеринку. Мое внимание сразу привлекла молодая женщина в мини-юбке со стройными ногами и спадающими до талии темными волосами. Чтобы придать себе уверенности, я быстро опрокинул большую порцию виски, затем подошел к ней и представился.

Так началась новая глава моей жизни! Восемь месяцев спустя мы поженились. Медовый месяц мы провели в Покхаре в недавно построенном отеле «Фиштейл» («Fishtail Lodge») на озере Фева, в зеркальной глади которого во всем великолепии отражается гора Мачхапуччхаре (Machhapuchchare, Рыбий хвост), в компании веселого управляющего Фреда Баркера и его обходительного персонала. Фред набирал сотрудников отеля в удаленных районах непальского среднегорья и обучал их гостиничному делу. В этих непальских мужчинах и женщинах с холмов сохранялись простодушие и детская невинность, они проявились в двух забавных эпизодах.

Первый случай произошел еще в 1950-е годы. До появления в Покхаре автомобилей все гости прилетали в долину по воздуху. Когда, кружа в небе, на травяную взлетно-посадочную полосу крошечного аэропорта Покхары готовился приземлиться первый самолет, понаблюдать за этим загадочным явлением собралась взволнованная толпа местных жителей. Среди них разгорелись оживленные споры, главный вопрос был простым и понятным: «Ва-а-у, никогда в жизни мы не видели такой большой птицы! Если нам удастся ее поймать, будет ли ее мясо нежным и вкусным?»

Второй случай произошел вскоре после того, как в аэропорту Покхары приземлился самолет большего размера, перевозивший джип. Взволнованная толпа уже собралась, задний люк самолета медленно опустился на землю, и по нему, как по пандусу, на поле выехал джип. «Смотрите, смотрите!» – закричали все, – «у той большой птицы только что родился птенец!» Ну как можно не любить людей, чьи сердца сохраняют такую милую невинность?

Благодаря связям моих родителей с датско-непальским обществом дружбы, им удалось устроить нас с женой на стажировку в знаменитый отель «САС Ройал» («SAS Royal») в Копенгагене. Я оказался в департаменте еды и напитков, а жена училась на горничную.

Мы приехали в Копенгаген через 3 месяца после свадьбы, и у нас началась повседневная трудовая западная жизнь. Для меня это было мучительно! Вдобавок, первая крошечная квартирка, которую нам удалось найти, располагалась в самом центре квартала «красных фонарей» в Копенгагене!

По правде говоря, я был избалован комфортной жизнью в Непале и слугами, готовыми прийти по первому зову. Так что мои попытки приспособиться к новому образу жизни были весьма неуверенными и сопровождались некоторым высокомерием с моей стороны: я попадал в неприятные ситуации и конфликтовал с управляющими отеля.

Мне приходят в голову два злополучных инцидента. В первом случае мне было поручено обслуживать стол в главном ресторане отеля, за которым расположились четыре пары испанцев. В качестве аперитива все заказали пиво. Осторожно ступая, я приблизился к их столу с восемью уже открытыми бутылками «Туборга» на деревянном подносе. Когда я слегка наклонился вперед, чтобы поставить на стол первую бутылку, поднос как-то сам собой наклонился и остальные 7 бутылок съехали прямо на колени одной из дам, обдав ее пенящимся пивом. Парализованный и пунцово-красный от такого конфуза, я смог произнести только следующее: «Por favor… perdoname senora!»[20 - (исп.) – «Пожалуйста, простите меня, сеньора!»]

По выражениям лиц присутствовавших трудно было судить, кто потрясен больше – гости или я. Управляющий ресторана пришел в ужас и мгновенно отреагировал на эту досадную неприятность, заменив меня другим официантом!

Второй не менее постыдный инцидент тоже произошел в главном ресторане отеля. Было время ужина, большинство столиков были заняты веселящимися гостями. Мне было поручено помогать в обслуживании банкета, который проходил в смежном зале. Помещения были соединены между собой двумя парами распашных дверей, через полтора метра одна от другой. Пока я проходил первые двери, другой официант передо мной уже прошел вторые. Возможно, он не знал, что я иду прямо за ним, и позволил двери с силой распахнуться, так что она врезалась в мое правое бедро! Обеими руками я с трудом удерживал основательно загруженный поднос с грязными тарелками. Потеряв равновесие, я стал заваливаться налево. Сразу за дверью слева стояла высокая китайская ширма, а за ней – полностью накрытый стол на 10 персон. Вцепившись обеими руками в гигантский поднос с грязной посудой, я налетел на ширму, ширма упала на накрытый стол, переливчатый звон бьющихся тарелок и бокалов заполнил все пространство пафосного ресторана! Ширма, стол, несколько стульев, почти весь хрусталь и приборы – всё это рухнуло на укрытый коврами пол, и поверх всего оказался я со своим подносом и грязными тарелками! Наступила полная тишина! «О-о-о, мальчик мой, на этот раз ты превзошел самого себя!» – охнул я. «Как, черт подери, ты думаешь выбираться из этой ситуации?»

На следующее утро меня вызвали в офис генерального директора. Напротив сидел менеджер департамента еды и напитков, директор сразу перешел к делу. «Ваше обучение в отеле окончено!» – прорычал он. «Забирайте вещи из шкафчика и покиньте этот отель! В вашем контракте указано, что мы должны предоставить вам с женой обратные билеты в Непал, так что можете забронировать рейс и забрать свои билеты в кассе уже завтра!»

Так всё закончилось! Принимая во внимание инциденты в отелях, мне надо было искать место получше. Помимо злоключений в отеле, шестью неделями ранее, когда я на арендованной машине возвращался с женой домой с пасхальной вечеринки от моего дяди, я был задержан полицейскими. На обледенелой дороге мою машину занесло, я совершил полный разворот на 360 градусов и умудрился остановиться прямо рядом с припаркованной полицейской машиной. Результаты алкотеста не оставили сомнений в моем сильном алкогольном опьянении. Сваренное по особому случаю пасхальное пиво, которым мы наслаждались в тот вечер у дяди, оказалось довольно крепким. Вследствие этого мне пришлось провести ночь в крохотной и невероятно вонючей камере в полицейском участке, и вдобавок заплатить огромный штраф! Это была первая, но далеко не последняя неудачная встреча с правоохранительными органами во время путешествий по разным странам. Но впрочем, обо всем по порядку.

Через неделю после «приказа на выход» от генерального директора отеля мы с женой прибыли в аэропорт Копенгагена и на стойке «Скандинавских авиалиний» предъявили билеты экономического класса. Проверив список пассажиров, молодая регистраторша подняла на нас глаза и с улыбкой сказала: «Сэр, нам пришлось перераспределять вес при загрузке самолета. Не будете ли вы возражать, если мы пересадим вас с женой в первый класс?»

Жизнь определенно пошла в гору! В Непал мы летели первым классом, в комфорте и роскоши, отмечая наше возвращение шампанским, икрой, копченым лососем, вкусными горячими блюдами и безудержным весельем!

В целом моя стажировка в департаменте еды и напитков в Копенгагене длилась 18 месяцев: год я работал на кухне и 6 месяцев в ресторане и баре. Первые 6 недель работы на кухне состояли из ежедневного мытья бесконечной череды грязных кастрюль и сковородок, но после этого мне представилась возможность узнать много нового о приготовлении западной пищи. И, помимо дорого обошедшегося мне урока о том, чего не стоит делать обслуживая гостей, время обучения в ресторане, баре и банкетном зале дали мне много знаний о подаче разнообразной еды, вина и коктейлей. Моя стажировка в «САС Ройал» определенно была не напрасной!

Вернувшись в Катманду, я к своему ужасу обнаружил, что отеля «Ройал» больше не существует[21 - Отель «Ройал» закрылся в 1969 г., когда у его владельца, непальского принца Басундхары Бир Бикрам Шаха закончились деньги на его содержание.]! По не понятным мне до сих пор причинам, мой отец не смог продлить договор на аренду дворца, и был вынужден от него отказаться. Но, верный своему неукротимому духу, он довольно быстро арендовал другой дворец под названием «Лал Дарбар» (Lal durbar, «Красный дворец»), напротив королевского дворца. Не теряя времени, он перенес туда всё, что мог, из отеля «Ройал». Благодаря художественным талантам и финансовой поддержке моей матери, он превратил большое Г-образное крыло дворца в красивый бар и ресторан с прилегающими кухнями и кладовыми. Там также был большой бальный зал с бархатными драпировками, новым паркетным полом, большими зеркалами в золоченых рамах, хрустальными люстрами и очень яркой фреской, покрывающей всю стену в слегка приподнятой задней части зала. Эта фреска была написана миссис Б. Келлас, супругой британского посла, работавшего в то время. На фреске была остроумно изображена долина Катманду со многими ее достопримечательностями, уникальными местами и персонажами. На верхнем этаже дворца находилась большая квартира моих родителей, а этажом ниже несколько меньшая, но элегантная квартира с эркерами и прекрасной росписью на потолке, для нас с женой.

Ресторан был назван «Як и йети», как и в отеле «Ройал», а тамошний прекрасный камин с отделанным медным декором дымоходом, спроектированный моей мамой, был перенесен в новый каминный бар.

Были уложены новые паркетные полы, после удаления старой глиняной штукатурки с внутренних стен высотой 15 футов интерьер бара полностью состоял из кирпичной кладки с размещенной в нишах красивой старинной непальской резьбой по дереву. Основная обеденная зона отделялась двумя высокими арками от полукруглой каминной комнаты с круглым камином. Вдоль полукруглой стены стояли небольшие столики с диванами, за которыми могли удобно расположиться около 16 человек. Диваны размещались под окнами, снабженными сетками, которые пропускали прохладный воздух и защищали от насекомых. Над длинной барной стойкой с мраморной столешницей на стене были смонтированы 3 больших неварских окна[22 - Неварское окно – образец изысканной деревянной резьбы, элемент неварского кирпичного дома. Искусство резьбы по дереву достигло своего пика в неварских княжествах долины Катманду к XVIII в.] с красивейшей резьбой, с каждого окна свисали длинные косы сушеного красного чили и чеснока, как это до сих пор можно видеть в Непале на окнах деревенских домов.

Глава 7. Начало внутреннего путешествия

Моя работа в ресторане «Як и йети» никогда не бывала скучной! В холодные зимние месяцы все места у пылающего камина были заняты колоритным и ярким гостями. Среди них бывали обычные туристы, дипломаты из посольств разных стран, пестрые хиппи с гитарами, любопытствующие чиновники непальского правительства, всеведущие местные и иностранные репортеры, разговорчивые торговцы антиквариатом, загорелые трекеры и альпинисты со всего мира, экспатрианты, давно живущие в Непале, представители международных фондов помощи и старинные друзья моих родителей, внезапно прибывшие из дальних стран.

Вечера в ресторане «Як и йети» обычно начинались довольно сдержанно. Но после того, как наши вкусные, но крепкие, коктейли и приготовленная Борисом водка по особому рецепту делали свое дело, а гитары начинали подыгрывать хиппи, исполнявшими хриплыми голосами популярные песни 60-х, все поверхностные маски спадали одна за другой. К полуночи все различия в национальности, профессии, убеждениях, социальном статусе и собственной значимости исчезали как по волшебству! Оставалось веселое и открытое сообщество людей, искренне радующихся жизни у пылающего камина!

Среди путешественников, которые следовали по «тропе хиппи» в Катманду и впоследствии посещали ресторан «Як и Йети», были известные поэты и предприниматели, которые организовали в Непале разнообразные легальные и нелегальные предприятия. Многие из них обзавелись соответствующими прозвищами, и я хотел бы назвать некоторых, с кем сам был знаком. Были поэты: Айра Коэн со своей эпатажной партнершей Петрой Фогт, Ангус Маклайз с очаровательной женой Хетти, Чарльз Генри Форд и Джон Чик. Среди предпринимателей и арт-дилеров были: Вэйви Грейви, Восьмипалый Эдди, Том Тент, Датч Боб, Энди Инглиш, Бэд Эд, Марк Байк, Тед Гунн, Печатник Джеймс, Кисло-сладкая Сью, Австралийка Рози, Капитан Дэвид, Кислотный Пол и Грибной Джон.

В особых случаях общение включало и косяки с марихуаной высшего качества, которые щедрые хиппи пускали у камина по кругу, давая насладиться всем желающим! К счастью, Борис и Ингер предпочитали до полуночи удаляться в свою тихую квартиру наверху, иначе я получил бы строгий выговор за нарушение этикета! «Э-эх, эта прекрасная и беззаботная эпоха 70-х в Катманду!»

В конце марта 1971 года в Катманду, в миссионерской больнице «Шанта Бхаван» родился наш замечательный сын Николас. Это была та самая больница, куда 14 лет назад меня доставили без сознания после падения с огромного дерева.

Примерно через полгода в ресторане «Як и йети» с небольшой свитой появился известный индийский киноактер и режиссер Дев Ананд (Dev Anand). В детстве я с удовольствием смотрел популярные индийские фильмы с его участием, например «Похититель драгоценностей» («Jewel Thief», 1967). После того, как вызванное его неожиданным появлением небольшое столпотворение утихло, Дев Ананд заказал ужин и пригласил меня присоединиться. Обнаружив, что я бегло говорю на непали и живу в Катманду, он предложил мне работу. Фильм, который он на этот раз снимал в Непале, назывался «Харе Рама, харе Кришна»[23 - Фильм «Hare Rama Hare Krishna» (1971) на хинди, см: https://archive.org/details/hare-rama-hare-krishna-classic-collection. Помимо крутых вечеринок хиппи, в фильме запечатлен Катманду начала 1970-х годов. Фильм был дублирован на русский язык и выходил в прокат под названием «Брат и сестра».] и рассказывал о девушке-подростке из высокой индийской касты, сбежавшей в поисках любви и свободы от родителей и скрывавшейся в общине хиппи в Катманду.

Многие сцены снимались ночью, работа обычно начиналась около полуночи и продолжалась до рассвета. Моя работа заключалась в том, чтобы человек 50, а иногда и сотня хиппи, своевременно оказывались там, где они нужны для съемок конкретной сцены. Их нужно было притащить в ту или иную часть Катманду, убедив в том, что им не только заплатят, но и обеспечат едой и напитками.

Мой гонорар как «менеджера хиппи» мы с мистером Анандом на первой встрече не обсуждали. Мне в этом фильме была обещана небольшая роль[24 - Миша появляется в кадре в эпизоде после знаменитой песни «Dum Maro Dum» на отметке 1:07:47.]. У меня было свободное время утром и после работы, и моя жена была вполне довольна тем, что остается дома с сыном, так что я решил принять это предложение.

Собрать хиппи было относительно легко, а после начались сложности. Например, нужно было убедиться в том, что у них достаточно еды и питья. Потом возникла задача по сопровождению хиппи в непальскую иммиграционную службу, где я должен был уговаривать непальских чиновников продлевать им просроченные визы! Через пару недель этого безумия я был близок к нервному срыву! Смертельно уставший, я сдался и пошел к Деву Ананду. Сообщив, что не смогу продолжать начатое, я попросил его выплатить мне гонорар за выполнявшуюся в течение 6 недель работу. Разумеется, мне не заплатили ни рупии!

И всё же, это время не прошло впустую! В фильме довольно часто фигурировали сцены типичных хиппи-вечеринок с их диким весельем, музыкой и танцами. Толстые косяки марихуаны и сносящие крышу чиллумы[25 - Чиллум (хин.) – азиатская трубка, как правило, керамическая, реже каменная.] гашиша ходили по кругу как знаки дружбы и свободной любви. Многие молодые женщины излучали красоту и изящество, а вплетенные в их распущенные волосы ароматные цветы делали их чрезвычайно привлекательными. Поэтому неудивительно, что, несмотря на мои лучшие намерения и моральные обязательства женатого мужчины, мое сопротивление несколько раз рушилось, и я беспомощно, но радостно, поддавался их неодолимым чарам!