Хочу быть кошкой!

– Пока, – сказал Антошка, но Попов вряд ли расслышал.

– Теперь я в школу, а ты беги за ним, – велел Антошка Китти.

– Без тебя знаю, командир! – огрызнулась кошка. – Смотри двоек не нахватай.

Антошка благополучно наврал Анне Ивановне про болезнь лучшего друга. Классная даже заволновалась:

– Илья Григорьевич говорил мне вчера, что Каляев на его урок с разбитым лицом пришёл. Может быть, Лёша сильно ушибся?

– Да нет, – Антошка постарался изобразить на лице глубокое раздумье. – Он мне сказал, что горло болит, а с губой уже всё в порядке.

– Ладно, – немного успокоилась Анна Ивановна. – Передай ему, чтоб выздоравливал.

Антону стало стыдно. Лучше бы Анна Ивановна ему не поверила или хотя бы засомневалась. Но с другой стороны, не рассказывать же ей правду. А почему нет?

«Почему-почему! – сказал внутренний голос, похожий на голос Китти. – Потому что Попов легко может заявить, что никогда у Лёшки денег не требовал, а просто хулиганил, как обычно. Да, губу разбил, но на этом дело и закончилось. Вот что Мишка скажет. И после этого всё станет только хуже.»

В течение дня Попов ни разу не попался Антошке на глаза – ни в коридоре, ни в столовой, ни в раздевалке. Очевидно, до школы он сегодня так и не дошёл. Вся надежда была на Китти. Где, интересно, её носит?

Китти ждала его в тех самых кустах, где она спряталась от Попова. Антошка даже вздрогнул, когда услышал её «эй!»

– Китти! Ты меня напугала!

– Надо поговорить, – заявила кошка, важно выходя на тропинку.

– А может, не здесь? Не хочу, чтобы меня приняли за чокнутого.

Но при этом Антошка просто сгорал от любопытства. Сделав несколько шагов, он всё-таки спросил:

– А что ты узнала?

– Я сообразила, что Попов возвращается домой и опередила его на пару минут, чтобы встретить на лавочке у подъезда.

– В смысле?

– Я хотела посмотреть на него поближе.

– Зачем?

– Кое-что заметила, когда ты с ним разговаривал.

– Кое-что?

– Попов очень нервничал. Словно… словно у него внутри что-то разладилось.

– Ну-у, – разочарованно протянул Антон. – Это «кое-что» и я заметил. Только, по-моему, это легко объяснить. Человеку позарез нужны деньги, а их не достать. Занервничаешь тут.

– Я тоже так подумала сначала, но всё-таки решила убедиться. Так вот, сижу я на скамейке – идёт Мишка. Ему под ноги банка из-под пива попалась, он хотел её пнуть, но промахнулся. И так распсиховался, что тут же растоптал её в лепёшку. При этом Попова всего трясло, как в ознобе. По-моему, он даже заплакал с досады.

Антон пожал плечами.

– У любого может случиться что-нибудь плохое. Мишка думал, что на него никто не смотрит, вот и сорвал злость на первой подвернувшейся вещи. Хорошо, что не на тебе, – добавил Антон и немного смутился.

– Мне тоже досталось. Когда Попов приблизился к лавочке, я попыталась рассмотреть его лицо, а он как завопит: «Чего уставилась?!» Схватил ком земли с клумбы и в меня запустил. Еле ноги унесла.

– А ты успела рассмотреть его лицо, как собиралась?

– Оно было перекошено в буквальном смысле, а ещё у него слюна текла изо рта.

Антон и Китти как раз подошли к своему подъезду. Двухлетний малыш, сидевший с мамой на скамейке, при виде красивой кошечки пришёл в восторг, захлопал в ладоши – «кися! кися!» – и потянулся к Китти ручками. Китти слегка прищурилась, подошла к скамейке и стала тереться головой о ладошки малыша.

– Ой, а она не заразная? – забеспокоилась мама.

– Нет, что вы! – убеждённо ответил Антон. – Это моя кошка.

Этот странный аргумент почему-то успокоил маму, и она позволила сыну погладить Китти.

– Китти, пойдём! – позвал Антон, открывая дверь. – Не отставай!

Кошка посмотрела на него с упрёком, но послушалась. Они вместе взбежали по лестнице.

– Что на тебя нашло? – осведомился Антошка, оказавшись в квартире. – Ведёшь себя, как…

– Обычная кошка? – закончила Китти. – Я же объясняла тебе – это моя заветная мечта.

– Кстати, о мечтах. Ты не спросила Мурзика?..

Китти мурлыкнула, потом чихнула и, наконец, заворчала. Обеспокоенный Антон обернулся, чтобы посмотреть, что случилось с кошкой. Китти казалась вполне спокойной, вот только выражение её лица (или морды) было загадочным, как у Чеширского кота.

– Ты чего? – буркнул Антошка, отворачиваясь.

– Извини, говорить я пока умею, а вот смеяться, кажется, уже разучилась.

– А что смешного-то?! – вспыхнул Антон.

– Ты всерьёз думал, что я во сне разговаривала с Мурзиком? Что это какой-то волшебный кот, который исполняет желания?

– Н-ну, вообще-то да.

Китти улыбнулась ещё шире.

– Мне просто удобнее было представлять это Нечто в виде Мурзика. Если бы я мечтала иметь какую-нибудь сверхспособность, наверняка бы увидела во сне Супермена.

– Слушай, – нахмурился Антон, прохаживаясь по кухне, доставая из холодильника и шкафчиков продукты и засовывая их обратно, – это что же получается? Достаточно помечтать, и станешь хоть принцессой, хоть Бэтменом? Выходит, большинство моих знакомых на самом деле не мои знакомые, а их двойники?

– Сколько раз тебе повторять? Мечта должна быть заветная. Это не детские фантазии и не минутный каприз. Человек должен жить со своим желанием с малых лет и до подросткового возраста. Он должен постоянно хотеть стать кем-то или получить что-то. А кроме того, мечтать можно и о вполне выполнимых вещах. Например, стать известным художником или популярной певицей. В этом случае двойники ни к чему.

– И кто же всё-таки исполняет желание?