40 ножевых

– И что, ты с ним теперь будешь встречаться? А как же твой Погорельцев? – сыпала вопросами Леся.

– Да не буду я с ним встречаться. Я надеялась, что мы сможем стать отличными друзьями, но, похоже, он меня как друга не воспринимает. Какое тут общение? Тем более что я практически без пяти минут замужем.

– Так-то оно так, только замуж тебя еще не позвали, – пробормотала под нос Леся.

Она не жаловала Погорельцева. Она ни разу не сказала про него ничего плохого, но Ника все равно чувствовала с ее стороны сильное отторжение к Сергею. Леся очень хорошо помнила, в каком состоянии Ника вернулась в отдел после размолвки с Погорельцевым и как сильно она страдала.

– Буду рада, если у тебя с твоим Сергеем все сложится, но нет у меня к нему доверия, – наморщила лоб Леся, пристраивая дырявые трико на листы белой бумаги.

В этот момент в кабинет Леси заглянул Преображенский с кружкой в руке. Увидев засыпанный вещдоками пол, загруженную работой Лесю и печальную Нику, он присвистнул.

– О, а я думал, что ты со своим хирургом загуляла, пришел к Лесе чаю попить. А где твой хирург? – поинтересовался у Ники Макс.

– Ушел, – ответила Ника. – Как думаешь, возможна ли дружба между мужчиной и женщиной?

– Хе-хе, нашла, что спросить. Ну, мы же с тобой дружим, значит, возможна, – не стал погружаться в философию Преображенский.

– Мы с тобой не дружим, мы с тобой в одном кабинете сидим. А это сильнее, чем дружба, больше, чем любовь, – парировала Ника.

– Вот это ты загнула! – восхитились Макс и Леся.

После вечернего чаепития Ника поднялась в свой кабинет. До позднего вечера она просидела как на иголках, ожидая звонка из ДНК-лаборатории. К счастью, эксперт позвонила ей сразу же, как был получен результат.

Результат отрицательный. Женский геном, обнаруженный на барсетке Шевкопляса и в кабине автомобиля Кротова, не принадлежал Катерине Медковой.

Ника была разбита и обескуражена.

– Как же так, – шептала она. – Все же так складно получалось. Рыжая женщина с явной связью с первым потерпевшим. Могла присматривать будущих жертв в своих «Горячих беляшиках», они сто процентов все там бывали. Что же теперь делать?

В этот момент в дверь кабинета постучали. Ника вздохнула и крикнула:

– Войдите!

В кабинет заглянул Коля Ткачук.

– Что-то у меня опять с нашими фермерами не складывается, – пожаловалась ему Ника и поделилась неутешительными итогами своей утренней дедукции.

Коля присел на место Преображенского, уже ушедшего домой, почесал затылок и внезапно спросил:

– Слушай, все забываю у тебя узнать, а что в итоге показали экспертизы по ножу из фуры Шевкопляса?

В кабинете воцарилось молчание.

– По какому ножу из фуры Шевкопляса? – спросила Ника. – Там в остатках рефрижератора только барсетка была.

– Нет, Ника, ты чего, там был нож. Я же раньше всех на место приехал вместе с Перегудиным. Можешь у него спросить, там вместе с барсеткой лежал обгоревший нож. У меня даже фото осталось, вот.

Коля полез в карман, достал из него телефон, покопался в миллионе фотографий трупов, документов и всякой неведомой ерунды, которой полны телефоны оперов и следователей. И, наконец, продемонстрировал Нике снимок, где крупным планом была запечатлена уже известная Нике барсетка, а рядом – обгоревший нож.

– Что за фигня? – от волнения у Ники стал заплетаться язык. – Кто украл нож с места происшествия?

– Ты хочешь сказать, что, когда ты полезла в кузов, там ножа не было? – Удивленный, Коля вскочил со стула и стал бегать по кабинету в стиле незабвенной заявительницы Сосновской-старшей.

– Да, его там не было. – Ника села за стол и вцепилась руками в волосы, стараясь прийти в себя и понять, что же делать дальше. – И теперь нам с тобой надо понять, кто же украл нож из рефрижератора: ты, я, Новенький, Перегудин или товарищ Турусов?

Коля мрачно усмехнулся:

– Тебя и меня, я думаю, можно вычеркнуть. А с остальными тремя нам придется разбираться.

– Да, похоже, что в ваших дружных милицейских рядах оказалась большая жирная крыса со званием не ниже майорского. Опытная и прожженная милицейская крыса.

Посовещавшись, Коля и Ника решили пока сохранять факт загадочного исчезновения ножа с места происшествия в тайне. Ника тщательно расспросила Ткачука про то, как развивались события на месте обнаружения грузовика Шевкопляса до ее прибытия, и пришла к выводу, что возможность стащить нож была и у Турусова, и у Перегудина, и у эксперта Новенького. Все трое залезали в сгоревший рефрижератор, ходили вокруг него, и до приезда следователя Речиц у них было примерно полчаса.

Коля решил «прощупать» каждого из подозреваемых своими оперативными методами, но для начала необходимо было выяснить, что же такого примечательного было в этом ноже, что заставило кого-то из оперативной группы утащить его с места происшествия. Ткачук и Речиц рассмотрели фотографию ножа повнимательнее, но, кроме того что рукоятка и лезвие были покрыты копотью, ничего приметного не обнаружили.

– Давай перекинем фото ножа с твоего телефона мне на ноутбук и попробуем увеличить изображение, – предложила Ника.

– Лупу принести? – пошутил Коля.

– Думаю, что справимся без нее, – улыбнулась Ника.

И вот изображение ножа появилось на экране ноутбука, пара нажатий кнопкой мышки, и нашим героям стала видна полустертая надпись на клинке ножа – «Табулга-2007».

– Как мило – гравировка на память. Теперь осталось разобраться, что же связывает кого-то из наших фигурантов с Табулгой.

В ту ночь Нике приснился кошмарный сон. Ей снилось, что она шахматная фигура, что само по себе было удивительно: Ника не играла в шахматы и не могла запомнить правила, по которым ходят фигуры. Вся в чем-то черном и блестящем, похожем на костюм из латекса, она ходила по клеткам, пытаясь победить белых сияющих коней, офицеров и пешек. Но в какой-то момент откуда-то сбоку с гиканьем и воем выскочил черный конь и укусил Нику за задницу.

Проснувшись, Ника включила свет в комнате и села на диване. Укушенное во сне мягкое место почему-то болело наяву. Пошевелившись, Ника поняла, что сидит на своих же наручных часах, и посмотрела на циферблат. Кошмар приснился ей под утро, досыпать осталось всего ничего.

Что ж, для того, чтобы истолковать этот сон, ей не нужен сонник. Как порой сложно бывает найти преступника, как непросто бывает общаться с этими худшими представителями рода человеческого, но самыми мерзкими, по мнению Ники, были удары в спину от тех, кто по долгу службы должен играть в твоей команде. Всякое уже бывало в жизни Ники. И уже обманывали ее полицейские и по-крупному, и в мелочах, пытаясь выгородить своих знакомых, родственников, агентов или самих себя. Но чтобы сотрудник полиции утащил с места происшествия по темному убийству нож – это было просто за пределами добра и зла. И если для ответа на вопрос, кто это сделал, надо будет самой забраться за эти пределы, то она готова туда пойти.

Задумчивая Ника приехала на работу. Возле входа в отдел курила Леся Лазарева.

– Привет, ты чего в такую рань приехала? – удивилась она.

– А ты чего так рано? – ответила вопросом на вопрос Ника.

– А я дежурку жду. Поеду в психоневрологический интернат. Там жулик без ножек зарезал потерпевшего без ручек.

– Душераздирающая история, – вздохнула Ника. – А я доработалась до того, что мне ночью стали сниться кони, кусающие меня за задницу.

– Какие у тебя сны интересные! А мне уже давно ничего не снится. Интересно, к чему кони снятся? – оживилась Леся. – Может быть, они снятся к тому, что надо получше присмотреться к хирургу, похожему на лошадку?

– Да хрен с ними, с конями. Ты представляешь, у меня с места происшествия кто-то из ментов нож спер! – решила поделиться с коллегой своими печалями Ника.

– Да ты что?! – Леся от удивления чуть не выронила сигарету. – А кто?

– А вот это большой вопрос. Сама знаешь, что на месте происшествия по убийствам часто трется половина отдела полиции. И нож прибрали еще до моего приезда.