Сможешь и ты

Ассея глянула на хранительницу из предгорий, та поджала губы. Тамлин скривился и в который раз пожалел, что кодекс вежливости не позволяет королям плевать на пол в собственной приемной.

– Очевидно, – произнесла Дея с нажимом на первое слово, – пророчество начнет обретать смысл, как только в Аэд появится серебряное солнце. Оно принесет мир, но мир кратковременный, после которого последует череда катаклизмов неясного масштаба. А потом, возможно, и вовсе коллапс Вселенной. Поэтому кем или чем ни явится в Аэд это солнце, его необходимо ликвидировать. Чтобы остановить цепную реакцию.

– Так, бездна, – Тамлин приподнял бровь, – а теперь проясним терминологию. Ликвидировать – значит убить без раздумий? Или поймать, а потом замучить в лабораториях до смерти? А что, если серебряное солнце само придет во дворец – нести свой свет, а с ним мир и покой? И доверчиво протянет нам ромашку, зажатую в ладошке. Что тогда, хранительница?

Деаэлру даже не дрогнула.

– Иногда нужно совершить что-то ужасное, чтобы предотвратить нечто чудовищное, – ответила она и добавила без тени иронии. – Кому как не вам, ваше величество, знать об этом лучше всех.

Снова повисло молчание. Тамлин с трудом подавил приступ ярости.

– Мои воины, – сказал он, – не станут рыскать по лесу и убивать все, что подает признаки жизни и отливает серебром. Такие вылазки – глупый, ничем не оправданный риск. Это раз. Консилиумов вокруг каждой твари, которую Бездна выплюнет в обитаемый Аэд, тоже не будет. Проверять их на схожесть с туманными критериями пророчества – напрасная потеря времени. Это два. Пытаться вытрясти из говорящих с Бездной больше подробностей я тоже не позволю. Потому что если настаивать на подробностях, кое-кто опять отправится за Сферу в поисках вдохновения, после чего добавит в пророчество новые детали. А прежние предложит убрать за недостатком экспрессии. Это три. На мой взгляд, хранителям нужно заняться чем-то более конкретным, к примеру, – Тамлин указал в сторону балкона, – наблюдением за небосводом. Солнце из пророчества может быть реальным астрономическим объектом.

– Исключено, – Ассея покачала головой. – Красный гигант по соседству с нами под определение серебряного вряд ли подходит. Другие звезды находятся слишком далеко, чтобы их эволюция затронула планету. Сразу скажу, – хранительница глянула на коллегу из Андаро, – что радикальных настроений Деи я не разделяю и не призываю тебя к охоте за миражами. Но считаю, что игнорировать послание мы не вправе.

– Несмотря на то, что ничего в нем не поняли? И вряд ли поймем, пока оно не начнет сбываться? – Тамлин кашлянул, скрывая смех.

Деаэлру усмехнулась.

– Мне кажется, – сказала она, – его величество не доверяет ни мнению хранителей о важности пророчества, ни самому пророчеству как явлению. Мы зря тратим время, Ассея.

Тон андар'эльне был так хорошо знаком Тамлину, что тот не удержался от ответной усмешки. Таким тоном он сам обращался к молодым воинам рода Наэндир перед логовом черных акравид, жалящих болезненно, но не смертельно. Сражение с акравидами было их пробным испытанием в первых вылазках за пределы Сферы.

Король заглядывал в пещеру, шевелил в ней палкой, а потом, чувствуя, что довел обитающих в ней тварей до бешенства, поворачивался к молодежи и сообщал, что никого там нет, ах, как жаль, расходимся, повторный экзамен через месяц.

Атака акравид, что следовала за этими словами, воспринималась юными бойцами уже не с ужасом, а с восторгом и неподдельным энтузиазмом.

Потому что хуже страха перед неизвестным может быть только упущенный шанс с этим неизвестным столкнуться.

И раз и навсегда его познать.

Тамлин закинул ногу на ногу и ответил хранительнице, наслаждаясь звучанием каждого слова.

– У меня, может, и возникли бы сомнения в подлинности предсказания, но не в этот раз. К моим говорящим с Бездной, которым позволяется ходить на головах, я готов прислушиваться даже тогда, когда они говорят откровенный бред. В Мирисгаэ они чувствуют себя свободнее и смелее коллег из Андаро, которые во время транса лишнюю букву боятся произнести. Чтобы не приведи Бездна не навлечь на себя недовольство контролирующей персоны. А то и вовсе сочиняют пророчества на заказ, руководствуясь интеллектом, а не вдохновением.

Он приподнял одну из бумаг на столе – та оказалась девственно чистой за исключением вензеля в виде герба Андаро наверху страницы – и продолжил.

– Интеллект в голове у говорящего с Бездной, Дея, явление куда более редкое и неуловимое, чем рифмованное пророчество на три строфы, посланное всему живому в Аэд. И если бы мои элле эти строки не подтверждали, я бы усомнился не только в них, но и в адекватности того, кто преподносит их мне как нечто самобытное, явленное спасения мира ради. А не чтобы потешить чье-то конкретное самолюбие.

– Поэтому сокола в Наэтлиэ нужно отправить уже сегодня, – Ассея поспешила сгладить углы, – а к сейде выступить сразу после багровых сумерек. Чтобы убедиться, что послание получено всеми формами разумной жизни на планете. Несколько вовремя сказанных слов могут спасти много жизней, если приведут к верным решениям, Таэм. Не только воины, но и хранители заботятся о выживаемости нации. Так, как умеют.

– Что возвращает меня к еще одному вопросу, который у нас к тебе имеется, – снова заговорила Деаэлру, проигнорировав выпад короля, и без обиняков продолжила. – Тебе следует выбрать королеву, Таэм.

– Зачем? – Тамлин опер подбородок о кулак, предвкушая ответ.

– Чтобы передать свою генетическую информацию следующим поколениям, конечно же. Что за нелепые вопросы? Мирисгаэ нужен наследник, желательно несколько, и как можно быстрее. Срок траура вышел, поэтому я настаиваю… – ответила хранительница, но король ее перебил.

– Если настаиваешь, это меняет дело, – голос воина был тихим и вкрадчивым. – Раздевайся и пойдем в спальню. Тут недалеко.

Деаэлру закатила глаза и отвернулась, махнув рукой Ассеатэ – мол, мое терпение иссякло, теперь твоя очередь. Тамлин хмыкнул, придвинул кресло к столу и принялся шуршать бумагами. Недвусмысленно намекая, что аудиенцию на этом лучше бы завершить.

Но Ассея не ушла. Тамлин услышал, как она вздыхает, почувствовал ее безмерную усталость, понял вдруг, что хранительница несколько ночей не спала, разрываясь между помощью раненым, подготовкой к торжеству и экспериментами с пророчеством. И что вопрос, поднятый Деаэлру, ее тоже волнует.

Беспокойство Ассеи было совсем другого рода, поэтому Тамлин позволил ей говорить. Но головы от бумаг не поднял.

– При всем уважении, позволь напомнить тебе кое о чем, – начала она. – Только тридцать процентов наших предков пережили Экспансию – путешествие сквозь пространство и время, имевшее место сорок тысяч лет назад. Половина выживших была истощена до такой степени, что уже не могла давать потомства. Сначала это не казалось им проблемой, ведь задолго до экспансии наши предшественники победили время и уже не ограничивали им свое существование. Но Аэд оказался куда опаснее предыдущего мира, который они звали домом. К тому же, недостатки бессмертия скоро дали о себе знать. Женщины утратили возможность рожать, а семя мужчин с возрастом потеряло репродуктивную способность. Только быстрая переориентация на искусственное выращивание потомства уберегла наш вид от исчезновения.

Ассея прервала монолог, собираясь с мыслями. Деаэлру продолжала изучать ночное небо и наверняка сопровождала созерцательные техники плетением фигур из пальцев, набираясь спокойствия и выражая мысли через жесты. Как подозревал король, временами не совсем цензурные.

Тамлину же попалась опись приобретенных на обмене ювелирных инструментов, составленная одним из помощников Эмре, а потому изобилующая неологизмами как стихотворение юного поэта страданиями.

В списке числились:

"микроскоп ювелирный – 5 шт

весы со смешными гирьками (с разновесами?) – 3 шт

кастрюлька забавная с длинной ручкой (наверняка бурошница) – 12 шт

керамические стаканчики скучные, без рисунков (это тигли) – 40 шт"

Король с интересом склонился над списком, по ходу прочтения исправляя ошибки, поэтому почти не замечал того, что говорила Ассея.

Почти.

– Из клеток кожи хранители получили первичные половые клетки, которые смогли преобразовать в здоровые яйцеклетки. Аналогичным образом были получены жизнеспособные сперматозоиды. Сначала искусственно оплодотворенные яйцеклетки имплантировались в матку матери, но беременность и роды истощали женский организм. Тогда хранители решили изолировать плод от матери на весь срок его развития. В лабораториях возникли первые искусственные утробы с системами циркуляции питательных веществ, гормональной регуляции и удаления продуктов обмена из кровотока плода. Это позволило эволюционной линии Аэд элле отойти от полового размножения и формировать все женские особи в популяции стерильными.

Ассея прошлась по приемной и присела на краешек стула напротив Тамлина. Тот не отреагировал, продолжая изучать документ.

"Ковырялки и шилья разного размера на деревянных ручках: острые (это штихели), с дырочкой (наверняка корневертки), и тупорылые (давчики, что ли? Или автор себя имеет в виду?). Всего безобразия 142 шт в наборе.

Механизм прокатный, угрюмый и коварный, защемил мне пальцы (нечего руки в вальцы совать) – 1 шт.

Фонарики лобковые (лобковые?! Пожалуй, стоит заглянуть в новые издания анатомических атласов) – 10 шт.

Пунзеля и анки (а здесь автор явно попросил помощи у ювелира) – 4 набора.

Ригели – 5 комплектов (отлично).

Шкрябкукиш с зажимом – 2 шт."

Тамлин призадумался. Видимо, элле-ювелир, что пришел на помощь бедолаге, заглянул в опись, оценил авторский стиль и решил сохранить его в первозданном виде. Потому что шкрябкукиш уже был похож на сознательно составленный ребус.

Король в задумчивости поглядел в потолок, усмехнулся, опустил голову и вывел над строкой: "Шрабкугель".

Ассея продолжала говорить. И Тамлин, и Дея успокаивались под действием ее голоса, пронизанного исцеляющими вибрациями.

– В это же время хранители научились модифицировать геном элле на стадии зародыша. Технология включения, удаления и перемещения фрагментов ДНК дала нам сумасшедший скачок в развитии и позволила получать направленные мутации. Избранные части генома каждой твари, которую Бездна посылала в Аэд через аномалии, хранители по кусочкам встраивали в детей, культивируя толерантность к ядам, формируя иммунитет к паразитам и вирусам, расширяя ассортимент съедобной пищи, обучая ткани ускоренной регенерации. И тем самым лучше приспосабливая их к выживанию в агрессивном мире.