Конченая луна

Близ шкатулки с товарами на высушенном канализационном люке теплилась дворовая кошка, окинувшая меня тусклым взглядом, пока я проходил мимо.

– Снова вам не спится… Ну, хоть не под утро пришли…

Я ночной завсегдатай сего заведения, а добрый пожилой продавец – и работник и хозяин.

– Да уж, пораньше пришёл… Мне три штучки палочек, и пачку кошачьего корма.

Досадно! К лакомствам кисочка не притронулась, лишь шелестнула хвостом о брюки и выпросила почесать за ушком. Я не отказал ей в этом. Была бы она определённая, ну такая, какую мне разрешила Она, я бы забрал её к себе…

Впустить в свою обитель я мог лишь конкретную кошку: кошку белую-белую, короткошёрстную, с большими электрическими разрядами-вспышками справа и слева от розоватого влажного носика, с параллельными антеннками длинными-длинными, а главное – дабы кличка была ей Мунка. Она бы встречала меня как-нибудь грациозно или как-нибудь вприпрыжку, махая хвостиком; теплилась со мною в кровати, сладко мурлыкая и рефлекторно тиская кровать, оставляя при последнем зацепки на простыне; и в нашем маленьком мирке любила бы меня по-соседски или ещё как, была бы просто счастлива. А за такое счастье я бы разбивался в лепёшку, если потребовалось бы; был учтив и внимателен к маленькому комочку снега; развлекал и веселил; частенько готовил бы специальные угощения для всепростительной проказницы; когда надо – отвозил к филинологу и подлечивал.

До квартиры оставалось минуть безфонарную аллею голых клёнов. В ней мне обычно насаждались раздумья о тенях, или же раздумья о себе. И та ночь не сбылась исключением…

И если прежде я был тенью своего окружения, без которой никуда, хоть она и просто тень, то ныне я полутень того, кем я был когда-то, полутень бывалого окружения. Если тогда со мной можно было поиграть, сложив руки, а следом и пальцы, то ныне я блеклый и еле-еле заметный, хоть все еще и существую. А быть мне тенью Хиросимы, что запечаталась на стене в мгновение взрыва ядерной бомбы, быть мне обездвиженным и заточенным навечно в мгновении и пустоте одновременно, я станусь просто-напросто мыслью о прошлом, кому-то забредшей в голову…

А когда же домыслов становилось достаточно, я предварительно осмотревшись и убедившись, что впереди и сзади никого, где-нибудь на середине пути ложился спиною в сугроб, рассматривая ответвления деревьев надо мною. Черных сосудов движения завлекали меня наравне мыслей о тенях. Часто засматриваясь, я поднимался от жуткого холода или от прохожих, деликатно или не очень интересующихся, а жив ли я вообще… И та ночь не сбылась исключением.

Только я минул входную дверь, на телефон прилетело обыденное сообщение от «точки с запятой»: «Больше видеть тебя не желаю, не приезжай!» Мне же оставалось только дожидаться следующей весточки от неё, лишь дня через три-четыре, а может и меньше.. а может и через три-четыре месяца вовсе.

В квартире у меня уютно, минималистично и аккуратно; жилплощадь небольшая, однако со всеми удобствами и комфортная до жути. Три станции Алисы: две мини, одна из них лимитированной версии; одна побольше цвета малины. Лампочки, светильники, розетки, датчики влажности и движения, чайник, увлажнитель.. и все подключены к Алисе.. короче самый настоящий умный дом. Из всего этого хайтека выделялся пожалуй лишь старый кабельный телефон для особенных разговоров с особенной собеседницей. Мы с ней не виделись вживую, однажды она просто позвонила мне на этот самый телефон.. так и созваниваемся иногда по ночам.. и всё же – тягать цепи через два медных провода тщетная затея.. и чтобы забрать их в достаточном количестве, я кое-как подведу к личной встрече…

Что-то я отвлёкся, итак, насчёт квартиры.. в её цветах преобладает альпийский зелёный и его оттенки; под ногами кварцвинил, выложенный ёлочкой; по бокам дерево-дерево; комнатные растения, блэкаут шторы, кондиционер, книжки, всякие копилочки… Всего одна комната, кухня и раздельный санузел… Достоинство мыльной – это сразу два отдельных места для купания: резервуар для водных процедур, то есть ванна, и тропический душ. На кухне холодильник, морозилка, газовая плита, духовка, кофемашина, электрогриль, стационарный блендер, микроволновая печь, вытяжка, набор чугунной посуды и ещё всякого по мелочи…

– Алиса, я дома.

И загорелся свет где надо, включился котелок, заиграла музыка. Раздевшись и пригубив кружечку чая, я завалился в кровать, и запросив звуки камина, укутавшись в одеяло и красно-белый клетчатый плед, уснул во избежании трёпки собственной души.

В ту ночь мне снился сон, сон необычный и красочный, страшный и приятный. Я стоял в высокой траве, что нежно щекотала моё голое тело. Небо серо-голубое, однотонное и глубокое смотрело на меня; в ушах шумел ветер и шелестела растительность. И вдруг из пелены серых облаков показалось что-то.. сначала я отличил пальцы, затем фланги.. это была ладонь. Не успел я опомниться, как она заняла четверть купола надо мною. Она медленно приближалась, уже рука целиковая, и мне становилось страшно; казалось она вот-вот оторвёт кусок планеты и остальных впридачу… Я не отводил взора. Рука гладкая-гладкая розовая лоснящаяся вот-вот придавит меня… Я зажмурился и растворился в звуках природы, и тогда, уже готовый принять смерть и проснуться, я ощутил нечто. Рука гладила меня, сначала по голове, затем по лицу, по плечам, и тут она как-будто разделилась на десятки таких же рук, только нормального и привычного размера. Они ласкали меня уже везде, абсолютно везде.. принялись за член, несколько секунд, и мне уже чудилось, что он вот-вот лопнет; и только в мгновение небывалого оргазма я поднял веки и посмотрел вниз. Руки те не останавливались, всё ласкали и ласкали; а из уретры вытекала чёрная густая слизь, она сочилась без остановки, стекала по рукам тем и устремлялась к почве. Экстаз сменился жутким отвращением, а я сразу же проснулся…

– Алиса, который час? – пустил в темноту я, весь покрывшийся испариной.

– Четыре часа, тридцать девять минут.

Затрещал телефон – это она на проводе.

Я подтянулся поближе к подушке, уселся позой бабочки, протянул руку к столику близ кровати и, ухватив аппарат целиком, положил его рядышком. Замолк. И снова звонок.

– Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! Умри! – пискляво и быстро звучало оттуда.

Щелчок. Это я бросил трубку. И опять вызывают.

– Алло. Не разбудила, надеюсь?

Её спокойный бархатистый голос пришёлся кстати: он сразу же успокоил меня; и в ночи всегда казалось, что беседую я не с человеком по ту сторону, а с феей с другого измерения, или же с другой галактики, где звёзды между нами отдают неописуемыми звуками-свечениями в динамике.

– Это ты только что звонила? Твои проделки?

– Эм, о чём ты? Я первый раз вот только набрала тебя. Ты чего?..

– Да ничего…

– Я это. Я. Решила пошутить так. Испугался?

Она посмеялась.

– Ну и жуть. Мне только что приснился кошмар, вот и проснулся. А тут ещё ты со своими приколами.

– Прости.. кто ж знал. Вот и тема для разговора.. хотя у меня была одна заготовлена на сегодняшнюю ночь. Поделишься своим кошмаром?

– Разумеется – ответил я и в подробностях описал своё сновидение, наматывая на свой палец шнур звонилки.

– Что это может значить? Как думаешь? – поинтересовалась она.

– Ничего в голову не лезет.

– Ну у меня есть пару догадок; я насобирала их, пока ты рисовал. Первая. Раз сон есть наша проекция, точнее проекция нашего сознания – верно то, что тебе явилось – это своего рода зонг от самого себя себе же. То есть.. как бы так сказать.. ну ты понял…

– Понял, тогда уж грустновато это всё.

– Да, видно вокруг и в тебе та чёрная флегма, тот чёрный секрет…

Услышав такое сравнение я призадумался, но дабы не прерывать, поставил воображаемую засечку на этот счёт у себя в сознании.

– Вторая. Может быть это предзнаменование? У меня вот, например, сны часто сбываются. Кстати! Недавно мне снился ты. Хоть мы и не виделись, но я точно знаю, что это был именно ты.

– Предзнаменование говоришь?.. Такс, и чем мы там занимались с тобой?

– Ну знаешь.. ну.. мы там просто гуляли, хи-хи. А ты что подумал? Извращенец! Вот и снится тебя всякое.. небось и трусы испачкал… Это моя третья догадка. Просто давно у тебя не было…

– А у тебя когда в последний раз было? Мм?

– Такое не спрашивают.. и тем более по телефону…

– Ну ладно, ладно. Раз сны у тебя часто сбываются, тогда значит мы и правда отправимся на променад? Значит мы и правда просто погуляем? – перевел тему, выделив интонацией два последних слова.

– Всё может быть… Но я даже не знаю как ты выглядишь.. и ты не знаешь как выгляжу я. Как я тогда узнаю тебя? Давай ты опишешь себя прямо сейчас.

– Я выгляжу как все. Как все, кто выглядит на четвёрку из пяти. Такую твёрдую четвёрку.

– Аа.. а я на пятёрку. Ну всё – не перепутаем получается. А если серьёзно?

Выкручиваться я не стал и подробно, вплоть до такой мелочи, как родинки в форме сердечка на одном из своих предплечий, описал свою внешность. А после мы болтали о природе снов, затрагивая все-все аспекты сего процесса: от мифологии до научного подхода и щепотку Фрейда. Когда же закончили – на часах горели цифры: ноль, шесть, пять, девять, а за окном было всё так же темно. А ровно в семь пришло уведомление: это время для цитаты какого-либо малоизвестного автора.. и так каждый день.. замечательное приложение… Тогда афоризм был таков: «„Зацикленность питает гений и безумие“, Дониэль Клейтон, Сона Чарайпотра, „Хрупкие создания“»

Вкусив мысль, за полчаса вытворил хокку и после снова отправился в просторы Морфея. Но перед этим путешествием кольнула засечка, и мне вспомнились слова о предзнаменовании и о её способности видеть вещие сны. Насчет первого мне на ум пришли некоторые догадки, а вот касаемо второго, я уверился в следующем: значит мы всё же с ней встретимся, и я смогу похитить цепи более привычным и результативным способом…

…Полчище снежинок, кружившееся подле фонаря в захудалом дворике, сменилось на полчище мошек, а мне же по-прежнему оставалось кружится, точь коршун, вокруг захудалых душ. Я забирал цепи новых девушек, я всё так же лишал оков прежних. Я вот-вот освобожу и ночную собеседницу; и снова получу сообщение от той, что и в феврале, и в марте, и в июне видеть меня больше не хотела; я вот-вот накоплю треть металлически-метафизических звеньев от требующегося; и снова, и снова буду разбиваться сам, и собираться сам; и уже скоро всё же соединюсь с Луною. Быть может, читателю интересно: где я их нахожу, как я с ними знакомлюсь, почему и чем я привлекаю их? Ответа я и сам толком не знал.. мне всегда казалось, что меня движут невидимые нити; и что они подвязаны и к моему языку и к голосовым связкам; что я, как будто бы, знаю что делать, и что говорить.. разумеется нити те спускались с небес.. это Она испускала их. Иногда, когда девушки ловили мой взор, будь на почти несуществующее мгновение, мне даже чудилось, что в расширенных зрачках моих висла Она, будь на такое же несуществующее мгновение… Но его хватало сполна: увидав нечто такое, они никак не могли перестать думать об этом, а, следовательно, не могли перестать думать о владельце лунных зрачков. Вот так это и работало. Получается – Она верила или знала, что я осилю такой путь.

Однако я и сам понимал те механики воздействия, часто подмечая их уже после взвода тросика управляющим, и всё же…