Зверёк и суета вокруг теней

– Я видела, как ранним утром кто-то нёс скатанную в рулон тень, – рассказала она. – Я подумала, что может этот призрак из охотничьего дома раздаёт своё добро, но когда прилетела туда, меня попытались угостить компотом из сухофруктов! А я, знаете, хотела бы заполучить себе новый сервиз!

Сорока возмущённо застрекотала.

– Значит, кто-то нёс тень, – напомнил Зверёк.

– Да, – подтвердила сорока. – Скатанную в рулон, как ковёр. Думаю, это была тень одного из братьев-дубов.

– А кто это был, вы не видели?

– Кто-то… – сорока задумалась, – не очень большой. Потому что он целиком спрятался за рулоном.

Она раскрыла крылья и посмотрела на свою тень, которая повторяла каждое пёрышко её великолепного чёрно-белого наряда.

– Кошмар! Тень – украшение любого живого существа и, особенно, любой птицы. Так приятно лететь и смотреть, как она скользит за тобой по земле!

– Не бойтесь, звери и птицы! – провозгласила Кся. – Мы начинаем расследование!

Но расследование сразу застопорилось, потому что больше никто ничего не видел. Все сидели по норкам и дуплам, но тут и там под палящим солнцем показывалась чья-нибудь мордочка, чтобы проверить, на месте ли тень. Кся предложила поговорить с сэром Солнце и попросить его умерить свой пыл, но едва она взяла очки, в которых привыкла видеть румяное личико небесного господина, как сразу их от себя отшвырнула.

– Ой, жжётся! – воскликнула она, а потом с сожалением произнесла: – Сэр Солнце не настроен на разговоры. Он из-за чего-то сердится.

Когда наступила ночь – как никогда внезапно, будто выключили свет, – Кся вновь залезла на сосну, называемую маяком, и смотрела, как выкатывается из-за горизонта круглое небесное окошко. Она набрала полные карманы вишнёвых косточек и кидалась ими в Луну, пока не выглянула другая малявка, с золотистыми глазами и светлыми непослушными волосами, забранными в хвост. Увидев Ксю, небесная малявка сказала:

– Я скучала.

И Кся повторила:

– Я тоже скучала, и даже больше.

После того, как часы в доме сэра Призрака показали три часа ночи, названные сестрёнки, обменявшись, как это у них, сестрёнок, водится, маленькими секретами, завели разговор о более важных вещах. План созрел быстро: всё-таки, лунная сестрёнка была дочерью великанов, которые истоптали тропки доброго десятка миров и всё-всё рассказывали дочке, развивая её любознательность и фантазию.

Из круглого окошка лунная сестрёнка спустила две прочных верёвки. Она сказала, что папа привязывает ими свою небесную лодку, когда причаливают к дому, но сейчас они отбыли по какой-то надобности на другую половину Земли и вернуться только утром.

Кся тем временем сходила за вертушкой и позаимствовала у сэра Призрака штакетину из забора. Штакетину она привязала между верёвками, так, что получились качели, и, усевшись на доску, поджимая ножки и вновь распрямляя, начала раскачиваться. Вертушку она держала перед собой, крепко обняв ручку двумя руками. Небесная сестрёнка смотрела сверху вниз и смеялась. Крыльчатка начала поворачиваться, потом закрутилась, и крутилась, по мере того, как всё сильнее раскачивалась Кся, быстрее и быстрее.

В какой-то момент верхушки деревьев остались внизу, и Кся воскликнула:

– Рассвет! Я вижу рассвет!

Вертушка стрекотала, Кся вопила от радости, лунная сестрёнка подбадривала её сверху, а потом вдруг крикнула:

– Ветер проснулся! Он приближается.

Кся услышала грохот, как будто где-то с шумом падает вода, и увидела, как по небу несётся табун лошадей, и невесомая белая пена срывается с их губ и тает в воздухе. Хвосты их струились по воздуху как шёлк, а ноздри раздувались в предвкушении дождя, который совсем скоро оросит лес, ведь с ними, под копытами, плыли облака и тучи.

– Так вот ты какой, весенний ветер, – крикнула Кся, а потом стрекочущий, бешено вращающийся пропеллер, лопасти которого превратились в размытый круг, сорвал её с качелей и унёс следом за небесным табуном.

Глава третья. В которой Зверёк и его друзья ищут пропавшие тени

Зверёк проснулся оттого, что шкурка его намокла. Вообще-то Зверёк не слишком любил дождь, но после нескольких столь жарких дней даже пасмурная погода способна была привести его в восторг.

Он выскочил из норы, обдав водяной взвесью соседа-паучка, и принялся самозабвенно выплясывать на кончике печной трубы.

Вдруг кто-то заговорил рядом с ним.

– Проссти пожжалуйста. Это тебя называют Зверьком?

Зверёк посмотрел вниз и увидел обернувшегося вокруг трубы ужа.

– Я видел, как рано утром, ещщё до дожждя, кто-то летал по небу, – сказал Нерях, качая чёрной с жёлтыми отметинами головой.

– Наверное, ласточка, – предположил Зверёк. – Или шмель. Ветер вернулся в наши края, а значит, все летучие насекомые проснулись и принялись за работу!

Он огляделся и сразу увидел танцующую мошкару, а у самой земли, возле неосмотрительно оставленной кем-то из призрачьей семейки галоши, уже полной воды, медленно летящего жука-бомбардира.

– Не шшшмель и не ластошшка, – сказал Нерях, обеспокоенно высунув раздвоенный язык. – Мне показзалось, что это была Кщщя, и летела она на вертушшшке. Поэтому я и побессспокоил тебя, ведь ты – её папа.

– Кся? – изумился Зверёк. – Так вот, чья это работа!

Его восторг сразу сошёл на нет.

– Должно быть, ей пришла в голову какая-то идея и она, вместо того, чтобы дождаться утра или разбудить меня, сразу принялась за дело – одна, наверняка подвергнув себя опасности.

Не позавтракав, Зверёк отправился искать Уха. Филин как раз вернулся с ночной охоты и теперь чистил пёрышки, готовясь отойти ко сну.

– Кся пропала, – сказал Зверёк. – Она улетела следом за ветром.

– Охохо, – сказал Ух. Он не открывал глаз, потому что для ночной птицы было уже чересчур ярко. – А я-то подумал, что за новый вид летающих ксей? Думал, может, это кся тополиного пуха или семян одуванчика. А это, оказывается, наша затейница-Кся устроила новую проказу!

– Значит, ты её видел?

– Она едва не отправила меня в пике, – признался филин.

– Пойдём, – Зверёк так и скакал вокруг него, – пойдём, нам нужно её найти! Ты же можешь лететь с закрытыми глазами, верно?

Но не успел Ух сказать своё обычное «ух», как снаружи послышался стрекот бумажной вертушки, и Кся, целая и невредимая, приземлилась на ветку дуба.

– Кся! – воскликнул обрадованный Зверёк. – Иди сюда, промокнешь.

Он сказал так и понял, что дождь кончился и сквозь дыры в облаках снова светит безжалостное солнце. Выпавшая вода испарялась с листиков и травинок, словно задумала вернуться на небо и выпасть где-нибудь ещё.

Забравшись в дупло и смахнув со лба пот, Кся сразу начала тараторить:

– А мы с лунной сестрёнкой построили самые большие на свете качели! Весенний ветер на самом деле табун лошадей, которые носятся по небу! – восторг на её лице сменился озабоченностью, – так внезапно, как это может быть только у ксей. – Я пролетела совсем рядом с сэром Солнце. Он очень расстроен. Он думает, что на земле его никто больше не воспринимает всерьёз, потому что многие деревья, и камни, и статуи, и даже некоторые звери с птицами перестали отбрасывать тени. Поэтому он старается в поте своего круглого жёлтого лица и направляет на наш лес столько солнечных лучей, сколько может.

– Тени? – заинтересовался Ух. – Что такое «тени»? Весь лес только о них и говорит.

– Это второй ты, что спит ночью, а днём следует за тобой, куда бы ты ни пошёл, – сказал Зверёк. Он удивился было, что это понятие филину незнакомо, но потом вспомнил что Ух – ночной житель.