Из жизни Димы Карандеева

– Скажи, Алеша, – продолжил цыган, – ты хочешь познакомиться с гостями, выпить-закусить или сразу пойдешь к Вечной матери? Она готова принять тебя.

«Вечная матерь»? Я остановился в дверях веранды, кивнул присутствующим, которым в принципе не было до меня дела – цыгане плясали, пели и смеялись, не замечая меня.

– Вечная матерь расскажет тебе все, что захочешь, ты будешь ей благодарен. Хорошо все знать наперед. А?

Я не ответил, поднялся за цыганом по широкой лестнице на второй этаж кирпичного дома, потом мы прошли несколько комнат и оказались в помещении с приглушенным светом, в углу в кресле сидела та, которую цыган величал Вечной матерью. Это была старая седая цыганка с морщинистой кожей и выпуклым узким носом, она повернула глаза в мою сторону. Глаза ее были мутноваты и усталы. За спиной цыганки над ее креслом на ковре висело несколько икон в золотых рамах. Лицо Вечной матери показалось мне знакомым. Где-то я видел его. В фильме? Нет, точно не в фильме.

– Садись, – сказала цыганка. – Ты хочешь знать свое будущее? Это ничего не будет тебе стоить.

Откуда ни возьмись, в руках старухи оказалось большое зеркало. Вечная матерь стала пристально в него смотреть.

Все произошло быстро, но я успел подумать, что мне совсем неинтересно знать свое будущее, я даже побаиваюсь его знать. Недаром оно закрыто занавесом, который приподнимать нельзя. Узнаешь хорошее – будешь надеяться, а вдруг ничего не сбудется… Узнаешь плохое – будешь переживать, ждать, опасаться, а вдруг тоже окажется зря? Да и грех это…

– Нет, спасибо, – сказал я. – Не хочу…

Но цыганка продолжала пристально смотреть в зеркало, губы ее бесшумно шевелились, произнося что-то известное только ей.

– Тебе двадцать семь, – сказала она. – Тебя бросила красивая девушка, вы общались с ней полтора года… У тебя проблемы в отношениях с отцом…

– Спасибо, – сказал я громко, перебив Вечную матерь, – я не хочу знать свое будущее. Остановитесь.

И в следующее мгновение мне в голову пришло начать читать про себя молитвы. «Иже еси на небеси, да святится имя Твое…»

Цыганка резко подняла глаза от зеркала. Мутные, они в мгновение ока сделались злыми.

– Не делай то, что делаешь!

Но я, зажмурившись, продолжал молиться…

«Да святится имя Твое… и ныне, и присно, и вовеки веков…»

Цыганка в злобе кинула зеркало на пол. Зеркало разбилось на множество осколков.

– Уходи отсюда!

Но я уже не слышал ее, а мчался обратно теми же коридорами, что и попал сюда. Непонятно откуда выросший как из-под земли цыган Саша произнес:

– Нельзя прекословить Вечной матери!

Мне все равно сделалось досадно, что, минуя веранду, я не увидел глаза цыганки Тины, похожей на Алену.

Очнулся я в своей кровати на втором этаже и так и не мог понять, как попал домой, совершенно не помнил этого. И как ни напрягал память, не в силах был воссоздать обратного пути по ночным травам. Я сидел на кровати и смотрел в летний день за окном, и в памяти моей мелькали глаза красивой цыганки из вчерашнего сна или яви и всплывал пугающий образ Вечной матери. Вспомнился и проводимый ею страшный ритуал с зеркалом и ее попадающие в цель ответы. Я посмотрел на свои ноги – штаны у щиколоток были грязные и мокрые.

В тот же вечер я уехал в Москву. В нескольких сотнях метров от нашего дома в деревне находится остановка, с нее можно спокойно добраться почти до нашей московской квартиры, будет только одна автобусная пересадка. Правда, автобус ходит достаточно редко, но если знать расписание, проблем можно избежать.

В Москве я обрел душевное спокойствие, занимался важными делами, ходил на репетицию в оркестр, разучивал новую пьесу за фортепиано. И вот, во время работы над одним сложным пассажем, меня вдруг осенила мысль, где я мог видеть лицо Вечной матери, почему оно показалось мне знакомым. Вечная матерь была как две капли воды похожа на мою соседку с пятого этажа (сам я живу на седьмом). Соседку все в подъезде звали ведьмой, все знали, что она увлекается черной магией, что ей много лет, но у нее никогда не было мужа и семьи. «Ведьма – это несчастная женщина, которой не повезло, и она осталась одна, и от этого она сделалась злой, обиженной на мир», – такой распространенной мысли я всегда придерживался по этому поводу, но все равно, спускаясь по лестнице мимо ее квартиры, смотрел на нее с опаской.

«Теперь я сам ведьмак, – как-то шутливо подумалось мне, – так как меня бросили и я остался один».

Иногда мне казалось, что ведьма с пятого этажа уделяет мне повышенное внимание – она, непонятным образом очутившись в моей комнате, ходит по ней, стоит в темноте возле моей кровати. Летом, когда я оставался дома один, а все мои уезжали на дачу, мне казалось, что кто-то ходит по квартире – слышались шаги, скрипел пол, тихо сами собой открывались двери, несколько раз крышка духовки самопроизвольно с грохотом захлопывалась, и я точно знал, что все это происходит в двух шагах от меня и не является следствием тонких стен в доме.

Как-то пропали ключи от входной двери и «предбанника», которые висели в прихожей на вешалке на специальном крючке, и мне стало казаться, что кто-то бывает в мое отсутствие в квартире – вещи стали менять свое положение. Я довольно рассеянный и поэтому мог что-то напутать, но однажды точно запомнил, как именно, в каком порядке лежат мои книги за изголовьем кровати, а потом, когда вернулся домой, увидел, что лежавшая на тумбочке Библия в твердом переплете оказалась исписана синей ручкой, а страницы внутри были частично выдраны и порезаны, надпись на одной из страниц гласила: «Будьте вы прокляты!».

Меня обуял ужас.

Один раз, когда я пылесосил, то нашел в прихожей булавку с намотанными на нее волосами.

Не может ли ведьма притаиться где-нибудь в квартире и, дождавшись ночи, выйти и ударить меня, спящего, ножом?

Теперь перед тем, как лечь спать, я запирал дверь своей комнаты на ключ, а закрыв, заглядывал под кровать и в шкаф, и только тогда ложился спать.

Но оставались окна. Мне казалось, какой-то неведомой силой ведьма сможет преодолеть расстояние в два этажа и залезть в мое окно, которое я всегда прикрывал на третье деление фиксатора. Поддеть задвижку-фиксатор с улицы ничего не стоило и поэтому, рискуя остаться в духоте, летом я всегда закрывал окна.

Но однажды ночью мне показалось… или ведьма непонятным образом действительно поднялась до моего этажа и «стояла» в воздухе прямо перед моим окном и смотрела на меня в упор. Я моргнул, перекрестился, и… она исчезла… Было ли это правдой или видением?

Было хлопотно, но через какое-то время я поменял в квартире замки.

Встреченный мною на улице сосед по подъезду спросил, слышал ли я, что ведьма опять по ночам стала громко слать проклятия и произносить богоборческие речи.

Сосед предлагал вызвать полицию, но я не смог ответить ему что-нибудь вразумительное.

– Только не открывайте дверь, если она будет к вам ломиться, – предупреждала ее родственница, которая тоже жила в нашем подъезде. – И, пожалуйста, не вызывайте полицию. Я так надеюсь, что она одумается, хоть на старости лет станет приличным человеком, начнет ходить в церковь.

Мы познакомились с Аленой в парке.

– Как тебя зовут? – спросил я ее.

Моя будущая возлюбленная ответила мне.

Алена оказалась начинающей певицей. Мне казалось, что каждый слушатель в зале обязательно будет влюблен в Алену. «Создатель лепит такие совершенные личики будто специально, чтобы заманивать слушателей, – думал я. – Просто невозможно, что она еще не известна, не знаменита на весь мир!». Алена казалась мне краше всех голливудских красавиц и всех «звезд», запечатленных на знаменитой «Аллее славы».

– Она может предать, – сказал мне отец, когда я познакомил его с Аленой. – Конечно, дело твое – жениться на ней или нет, но, мне кажется, ей от тебя нужны деньги и московская квартира. Ты не замечаешь, она постоянно хитрит? Откуда она, с Украины? Гоголя перечитай, в Киеве все бабы ведьмы.

– Моя бабушка не дождалась своего возлюбленного из армии, – как-то рассказывала Алена. – Но он ее потом простил…

Это сразу же привлекло мое внимание. Самое печальное, самая главная ошибка в человеческих отношениях – та, что мы думаем, что люди меняются. А они никогда не меняются. И человечество за многие столетия ничуть не изменилось.

– Наше общение стоило тебе всего три похода в кафе, а было уже столько эмоций и моих переживаний, – как-то вырвалась у нее еще одна подозрительная фраза.

– Ты – потребитель, – сказал я ей как-то. – Настоящая любовь – это безусловное принятие. – А она на это ответила мне: «Такой, какой есть, мужчина нужен только в военкомате».

Я видел ее с другим, но не мог противиться. И вот, я узнал, что она вышла замуж.

Прошло несколько дней, крики соседки снизу прекратились. А ведь я так привык к ее ночной болтовне и проклятиям… Сосед по подъезду, встреченный мной снова во дворе, подтвердил мои наблюдения: «Да, прямо куда-то испарилась. Может, померла?». «Через сколько дней можно звонить в полицию, сообщить о пропаже человека?», – подумал я.

Я очень люблю мансарду на своей даче. Есть в ней что-то загадочное. Она большая и темная, как чердак, туда не проведено электричество. Сначала мы с родителями решили, что там будет стоять биллиардный стол, но потом планы изменились.

И вот как-то меня осенила совершенно сумасшедшая отгадка – а не повесилась ли ведьма с нижнего этажа на нашей мансарде? Я часто слышал в дачном доме, когда оставался в нем один, шорохи, и будто кто-то ходил ночью надо мной, над моей головой…