Пленники вечности

– А что они ночью ловить собрались? – спросил ангмарец.

– На торг поехали, не на добычу, наверное. Может, путь неблизкий… – Анику рыбаки совсем не занимали. – Главное – они собак с собой прихватили. Теперь можно подобраться к башне поближе.

Вскоре наблюдателям удалось увидеть пленника. В едва обозначившихся сумерках двое дюжих молодцов, одетые в бархатные колеты и вооруженные ги-зармами, вывели щуплого молодого человека из башенных ворот. Пленник прошелся взад-вперед, набрал горсть камней и принялся кидать со скалы в море, напевая какую-то песенку.

Спустя определенное время он заговорил с охранниками. Один из них вернулся в недра башни, вскоре возвратившись с деревянным потешным мечом. Пленник проделал с оружием ряд движений, разминаясь после долгого сидения взаперти, но эта забава ему быстро наскучила.

Когда багровое солнце начало тонуть в западной части моря-океана, знатному пленнику вынесли ужин. Опрятная девица в ярком чепце разложила на плоском камне скатерку, расставила снедь. Пленник с видимым удовольствием принялся за еду, вызвав в животах наблюдавших за ним легионеров протестующее урчание. Выказав демократичность свою и простоту в общении с подлыми людьми, принц датский пригласил выпить с собой одного из стражей.

Уже в полной темноте его сопроводили в башню…

Выслушав доклад, ангмарец возбужденно заметался по пещере.

– Это и есть наш шанс. Всего двое мужланов с ги-зармами! Мы аккуратно положим их стрелами, возьмем Магнуса за хобот и бегом отступим к лодкам. Суденышки необходимо предварительно выкопать из песка и приготовить к ретираде… Пока группа захвата отступает, остальные сдерживают выбегающих из ворот данов, что будет не очень трудно…

– Дурной план, – возразил Черный Хоббит. – Я насчитал в башне пять бойниц, выходящих на площадку для прогулки. В каждой из них может оказаться, и наверняка окажется по арбалетчику или аркебу-зиру. На верхней площадке совершенно точно тусует-ся лучник. Они выкосят любую группу захвата, да еще и пристрелят Магнуса.

– Дело даже не в этом, – давешний ворчливый гоблин, как раз ходивший в дозор, также обескуражил ангмарца. – Кто сказал, что Магнуса выведут хотя бы еще один раз? Может статься, такая прогулка выпадает ему раз в неделю. Или случилась по причине его дня рождения. Станем сидеть и ждать повторения сегодняшней ситуации?

Назгул обреченно согласился.

– Первоначальная идея остается самой наилучшей. – Хоббит выложил камнями контур деревни, обозначил отдельные лачуги сухарями, вместо башни воткнул в пол пещеры веточку. – Прихватить ратников, идущих в деревню, переодеться и попытаться ворваться внутрь.

– Страшная может получиться резня.

– А куда денешься? По крайней мере, есть шанс навязать бой накоротке, нейтрализовав арбалетчиков и лучников. Б узких коридорах не очень-то постреляешь.

Аника высказался в том же духе. Соболевский предлагал выждать и убедиться, что Магнуса не выводят по два раза на дню. В последнем случае стоило попробовать незаметно умыкнуть его и отступить к лодкам.

– А ведь я говорил щиты с собой взять, – проворчал гоблин. – Как нельзя лучше бы сгодились… Теперь что – прикажете стрелы зубами ловить?

– Дождемся Шона, посмотрим, что он скажет, – решил ангмарец.

Ирландец явился с дороги усталый и взъерошенный, немедленно набросился на еду, слушал невнимательно. Хлебнув вина, дорисовал к схеме Хоббита дорогу.

– Вот сюда дважды доезжал верховой патруль, рыл эдак с дюжину. Принца датского стерегут по полной программе. В случае заварухи они могут и во фланг нам ударить, и тревогу поднять в городке. А скорее всего, сделают и то, и другое.

– Конные ночью не опасны, – заметил Аника-воин, не подавая вида, что встревожен известием Шона. – Да и навряд ли они катаются по дороге в сплошной темени. Лошади ноги себе переломают в этих каменных россыпях.

– Но ночью с башни легче подать огненный или световой сигнал тревоги. Наверняка ее видно из расположения кавалерии.

Назгул начал нервничать. Задача усложнялась, а каждый час, проведенный в Дании, увеличивал риск для отряда и для флота, барражирующего вдоль берега на почтительном удалении.

Соболевский поднялся, вытащил из ножен саблю, стал крутить ею, разминая кисть.

– Панове, – сказал он так, словно выступал в сейме, – придется всю ночь пристально наблюдать за недругом как в башне, так и на дороге. А завтра решим, в темноте отважимся мы на приступ, или засветло.

Аника кивнул Шону:

– С тобой пойду, хочу приглядеть за дорогой. Ночь выдалась омерзительная. Моросил дождик, кинжальные ветра завывали в скалах. Наблюдатели продрогли, один из гоблинов бился возле костра в приступе неприятного сухого кашля. Все без исключения хлюпали носами и валились с ног от усталости.

Аника с удивлением обнаружил, что конный разъезд продолжает патрулирование и в ночном мраке. Всадники спешивались и вели коней под уздцы. Видимо, не великого ума был тот датский начальник, кто придумал такой способ охраны.

Сам собой родился простой план. Но для его выполнения требовалось еще понаблюдать за неприятелем.

Утром Магнуса вновь вывели на прогулку. Принц кутался в меховой плащ и выглядел неважно. Завтракать на свежем воздухе отказался и быстро слинял внутрь. На этот раз с ним было трое ребят с ги-зармами. В бойницах насчитали как минимум троих лучников.

Казачий атаман, даром что еле на ногах держался, потребовал себе двоих сопровождающих.

– Тут за скалами есть покинутые лачуги, – сказал он. – Мы аккуратно снимем несколько дощатых дверей. Сойдут вместо щитов. Князь велел Магнуса живым доставить…

После полудня назад вернулся один из баркасов с деревенскими. Из замка вскоре появились двое ратников в сопровождении важного до невозможности офицера в блестящем шлеме-саладе.

– На рыбку потянуло, – проворчал наблюдающий за ними Хоббит. – Кажется, маршрут у них всегда один и тот же, мимо вон той, весьма примечательной скалы.

Действительно, башня нависала над деревенькой, от нее вниз сбегала петляющая тропинка, изобилующая участками, не просматривающимися ни из амбразур, ни со стороны рыбаков. Одно из таких мест и заприметил легионер.

Аника, в таких делах доверяющий только себе, сползал туда на брюхе, Хоббита похвалил:

– Можно взять в оборот датчан, тихо и незаметно. Шон мучительно размышлял, как нейтрализовать конный патруль. Казалось очевидным – необходимо обстрелять их в темноте, зажав в узкой каменной теснине. Однако ночью из башни никто в деревню не ходил, а к утру патрульных хватятся.

– Стоп, – оборвал раздумья ирландца грубый голос назгула. – Наша задача не перебить как можно больше датчан, а украсть претендента на местный престол. Ты лучше думай, как шугануть их и не дать перехватить отступающих к лодкам.

– Легко сказать, – пробурчал ирландец, – когда всего три лука на всех!

– Ларчик просто открывается… – Ангмарец вновь подошел к импровизированной схеме и от избытка чувств пошевелил над ней тонкими пальцами. – Необходимо дождаться момента, когда совпадут два обстоятельства: офицер пойдет со своими ребятами за едой, а принца выведут на прогулку.

– Тогда уж давай ждать трех совпадений, – недоверчиво помотал головой Шон. – Когда конный патруль как раз отправится восвояси и не услышит лишнего шума.

– Так мы проторчим тут до Страшного суда, – согласился Хоббит.

– Пока торопиться нам некуда. Роде будет ждать нас целую седмицу. Кстати, и на тиоре беспокойно, не случиться бы шторму. Утлые наши суденышки волнам на один кус.

– В готовности надо быть постоянно. – Аника подошел к заболевшему гоблину, протянул ему баклажку. – Возле деревни залягут пятеро. На дороге пятеро. Остальные – в наблюдатели или в резерв.

Гоблин вяло хлебнул из баклажки и вдруг испустил Приглушенный вопль восторга:

– Огненная вода!

– У нас ее горелкой называют. – улыбнулся Аника. – Если пролить на ладонь – горит, но не обжигает. Я сам на травах степных настаивал. С собой таскаю для хворых.

– В тему, в тему я приболел, – осклабился гоблин, делая изрядный глоток. – Сейчас бы докторской колбасы, или чесночной, да теплую ванну…

Аника отобрал у него баклажку и спрятал в свой мешок.

– Если лихорадка начнется, не пить будешь, а станем в спину втирать. Но лучше, чтобы ты сам окле-мался. Ляг ближе к костру.

Захмелевший «солдат папы Сау» быстро забылся беспокойным сном.