Свобода воли. Иллюзия или возможность

в момент t

является тождественной личности P

в момент t

, если удовлетворяет какому-то критерию, при этом более одной личности может удовлетворять этому критерию. По мнению Суинбёрна, такие теории являются ложными потому, что неизбежным следствием их является противоречие. Одна личность в прошлом, согласно этим теориям, может оказаться двумя и более личностями в будущем, как в случае с Гаем Фоксом, Чарлзом и Робертом. Но две личности не могут быть тождественны одной, а также две тождественные личности не могут быть в разных местах. Следовательно, критерий тождества, выдвигаемый этими теориями, неверен.

Теории второго и третьего типа не допускают редупликации, но это достигается разными способами. Теории второго типа – это теории первого типа, к которым просто добавлено дополнительное условие, запрещающее редупликацию. Это условие может звучать так: личность в момент t

не может быть той же личностью в момент t

, если в момент t

существует еще какая-то личность, удовлетворяющая тем же критериям тождества. Не только физиологические, но и психологические теории в целом могут относиться ко второму типу. Например, ко второму типу относятся теории, согласно которым утверждается, что P

в момент t

– это та же личность, что P

в момент t

, если и только если существует пространственно-временная преемственность между какой-то частью мозга P

и P

и не существует аналогичной преемственности между какой-то частью мозга P

и другой личностью, кроме P

.

Теории второго типа, по мнению Суинбёрна, тоже ведут к абсурдному следствию. Этим следствием является то, что решение о тождестве и выживании некоторой личности в этих теориях зависит от судьбы каких-то других личностей. Примером может служить случай с трансплантацией двух полушарий разным донорам. Согласно теориям второго типа, выживание личности будет возможно, только если один из доноров погибнет, а это крайне контринтуитивное следствие. Таким образом, заключает Суинбёрн, теории этого типа тоже ошибочны.

Теории третьего типа также не допускают редупликацию, но в них нет дополнительного условия. Просто в этих теориях критерии тождества определены так, чтобы им могла соответствовать только одна личность в будущем. Примером может служить теория, которая основывается на следующем физиологическом критерии тождества: P

в момент t

– это та же личность, что P

в момент t

, если и только если существует такая пространственно-временная преемственность между организмом P

и P

, что на каждой последующей временной стадии между t

и t

организм имел более 90 % мозга тождественными соответствующей части мозга этого организма на предшествующей стадии. Такое условие не допускает «разделения» организма, ибо тогда не будет удовлетворено условие наличия 90 % предшествующего мозга.

Теории такого типа тоже ведут к абсурдному следствию. Этим абсурдным следствием является то, что одна и та же личность может являться и не являться тождественной другой личности в зависимости от того, каким образом она претерпевала изменения. Так, личность, единомоментно потерявшая 50 % мозга, не выживет (так как она сохранит менее 90 % мозга), но если она потеряет 50 % мозга в результате череды потерь, каждая из которых будет составлять менее 10 %, то она продолжит существование.

Кроме того, критерий тождества, предлагаемый такой теорией, представляется произвольным. Почему 90 %? Почему 70 % или 80 % мозга недостаточно для выживания личности? Как решить, где именно должна проходить грань, обеспечивающая тождество? Какое бы процентное отношение ни было поставлено, оно будет выглядеть искусственным и произвольным. Кроме того, всегда остается возможность для пограничного случая. Предположим, теория допускает, что для выживания достаточно сохранения не менее 50 % мозга. Тогда представим случай, что именно 50 % мозга сохраняется у пациента после вынужденной операции. Прекратится ли его существование (даже если пациент выживет и сохранит когнитивные способности)? Ответ не очевиден. Это, по мнению оксфордского философа, свидетельствует о ложности теорий третьего типа.

Суинбёрн считает, что фундаментальная проблема этих теорий в том, что они вопрос о тождестве личности уподобляют вопросу о тождестве физических объектов. «Нет ничего загадочного в отношении пограничного случая, когда новый автомобиль сконструирован из частей моей старой машины и новых частей. Поскольку у машин нет чувств и надежды на выживание… Но сознающий объект, которым является личность, желает оставаться в сознании, и кажется, что не может существовать промежуточной возможности между тем, чтобы это была та же личность или другая», – считает он. По мнению оксфордского философа, личности (как объекты с сознанием) принципиально отличаются от физических сущностей и имеют особые условия тождественности.

C. Особенности субстанционального подхода суинбёрна

Сторонники эмпирицистских теорий не проводят различия между тождеством физических объектов и тождеством личности, и Суинбёрн считает это основанием для сомнения в их истинности. Единственным решением этой метафизической головоломки, с его точки зрения, может быть субстанциональный подход. В основании его субстанционального подхода – несколько утверждений, которые я обозначу как тезисы о (1) скрытом основании, (2) определенности и (3) дискретности отношения тождества личности. Совокупность этих тезисов составляет содержательное ядро позиции Суинбёрна. Согласно идее о нередуцируемости, тождество не заключается исключительно в преемственности одной или нескольких наблюдаемых характеристик… Единственная альтернатива – сказать, что тождество личности – это нечто фундаментальное. То есть, согласно теории Суинбёрна, единство личности несводимо к каким-то другим отношениям.

Фундаментальным, нередуцируемым отношением, по мнению философа, является тождество субстанции, нематериальной сущности. Это утверждение я называю Тезисом о скрытом основании. Основным свойством этой сущности является способность «иметь сознательные состояния (например, мысли и ощущения) и осуществлять намеренные действия» [Swinburne 1991, 27]. Согласно Тезису о скрытом основании, отношения между наблюдаемыми характеристиками представляют лишь косвенные свидетельства тождества субстанции, но не гарантируют его.

Одна нематериальная субстанция всегда либо тождественна, либо не тождественна другой субстанции в другое время. Это – второй тезис, который я называю Тезисом об определенности. В эпистемологическом плане даже наличия полной информации о наблюдаемых характеристиках, этих косвенных свидетельствах тождества, может быть недостаточно для того, чтобы сделать вывод о наличии или отсутствии тождества личности со всей определенностью. Но это не означает, что одна личность может стоять в некотором неопределенно-тождественном отношении к другой личности в другой момент времени. Второй тезис утверждает, что это отношение всегда определено.

Эмпирицистские теории склоняют нас к тому, чтобы считать тождество вопросом степени. То есть они допускают истинность высказываний «он в большей степени тот же человек, что и был». Но, по мнению Суинбёрна, эти высказывания ложны. Высказывания о тождестве личности всегда дискретные: личность может быть либо тождественна другой, либо отлична от нее. И промежуточных случаев быть не может – личность не может быть в какой-то степени тождественной. Это утверждение я буду называть Тезисом о дискретности. Можно ввести понятие тождества личности со степенью тождества – по аналогии с тождеством физических объектов, которое может рассматриваться как недискретное. Но этот ход непродуктивный, так как он, с позиции Суинбёрна, не относится к понятию тождества личности, с которым мы имеем дело в обыденном языке. Все три тезиса, напротив, соответствуют обыденным интуициям в отношении тождества личности.

D. Критика субстанционального подхода с помощью верификационизма

Субстанциональный подход имеет ряд описанных выше преимуществ: он согласуется с обыденными интуициями в отношении тождества и реидентификации личности, решает запутанные ситуации с редупликацией и разделением личностей и т. д. Но он сам является мишенью для критики. Против него можно использовать аргументы, построенные на Принципе верификации. Этот принцип защищался логическими позитивистами в первой половине XX в. Однако в его основе лежат идеи, заложенные еще Д. Юмом. Как пишет историк философии, исследователь верификационизма Ш. Мисак: «За руководящую мысль они (логические позитивисты. – Д. В.) взяли исходную идею Юма о том, что наши убеждения, если они вообще обоснованы, обоснованы данными опыта» [Misak 2005, 56]. Согласно одной из формулировок Принципа верификации, «осмысленное предложение – это такое предложение, истинность или ложность которого в конечном итоге может быть подтверждена на практике» [Misak 2005, 62].

Опираясь на Принцип верификации в такой формулировке, можно попытаться доказать, что утверждение о субстанциональной основе тождества личности не является осмысленным. Для этого необходимо применить этот принцип к Тезису о скрытом основании тождества из теории Суинбёрна. Согласно Тезису о скрытом основании тождества, наблюдаемые характеристики могут лишь косвенным образом способствовать реидентификации. То есть любые внешние свойства, доступные в опыте, не являются достаточным основанием для реидентификации. Таким образом, согласно субстанциональному подходу, на практике невозможно окончательно подтвердить тождество личности в разное время. Но это противоречит Принципу верификации в описанной выше формулировке. Значит ли это, что субстанциональный подход выдвигает бессмысленный критерий тождества личности?

Такой верификационистский аргумент мог бы быть использован против подхода Суинбёрна. Однако посылка в этом аргументе – не самая надежная. Принцип верификации в такой формулировке, в его сильной версии, сам уязвим для критики. На это указывает Суинбёрн: «Что касается меня, я не нахожу оснований принимать любые из этих видов верификационизма. До тех пор пока мы понимаем грамматическую форму повествовательного предложения и слова, которые в нем употребляются, мы понимаем, что в нем утверждается, даже если нет мыслимых способов подтвердить его истинность или ложность» [Swinburne 1991, 39–40]. По мнению оксфордского философа, сильная версия верификационизма предъявляет слишком высокие требования, так что даже тривиальные утверждения попадают в категорию бессмысленных. Это сводит Принцип к абсурду. В качестве примера он приводит выражение «в комнате стоит стол». Это утверждение нельзя абсолютно точно подтвердить или опровергнуть, так как восприятие стола может быть иллюзией или сном. Значит, согласно Принципу верификации в сильной версии, это бессмысленное выражение. Но это абсурд, и, значит, Принцип верификации в его сильной формулировке ложен.

Суинбёрн считает, что для осмысленности выражения достаточно, чтобы был хоть какой-нибудь способ вероятностной верификации или фальсификации высказывания. Это утверждение можно считать слабой версией верификационизма. Оно вполне правдоподобно. Философ предлагает рассмотреть три предложения: «на нашей планете нет единорогов»; «в нашей Галактике нет единорогов»; «в нашей Вселенной нет единорогов». Практическая возможность проверки всех трех утверждений разная, но представляется, что они в равной степени имеют смысл. Из этого, по мнению Суинбёрна, следует, что любой способ вероятностной верификации или фальсификации достаточен для осмысленности высказывания. «До тех пор пока мы требуем только возможности подтверждения или опровержения, будь то возможность логическая, физическая или практическая, доступной хотя бы одной личности или кому-нибудь, сейчас или когда-нибудь, дуалистическая теория тождества личности не будет уязвима для верификационизма» [Swinburne 1991, 40–41]. Таким образом, Суинбёрн опровергает сильную версию и соглашается со слабой версией верификационизма. При этом он считает слабую версию верификационизма совместимой с утверждением о субстанциональных критериях тождества личности.

Действительно, психологические и физические характеристики не дают безусловной гарантии тождества. Но, согласно субстанциональному подходу Суинбёрна, наличие преемственности психологических, физиологических и биологических характеристик позволяет косвенным образом с некоторой вероятностью реидентифицировать личность. Так, сохранение большей части мозга и воспоминаний в рамках субстанционального подхода является подтверждением, что личность P

– это та же личность, что и личность P

. А появление конкурента P

с большей частью мозга и воспоминаний P

– фальсификацией отождествления P

и P

. То есть, по мнению Суинбёрна, существуют вероятностные способы верификации субстанциональных критериев тождества личности, а значит, они осмысленны.

Ответ оксфордского философа на критику с помощью верификационизма я считаю не до конца удовлетворительным. Вопреки утверждениям Суинбёрна, я считаю, что даже слабая версия верификационизма несовместима с субстанциональным подходом к тождеству личности. Оксфордский философ утверждает, что биологические, физиологические и психологические характеристики могут служить косвенными основаниями для высказываний о тождестве. Но эти характеристики могли бы быть косвенными свидетельствами тождества субстанции, только если бы они были должным образом связаны с субстанцией. Эта особая связь могла бы быть отношением тождества, супервентности или каузальной зависимости. Но таких связей, как мне представляется, нет. Отношение тождества между нематериальной субстанцией и психологическими, физиологическими или биологическими характеристиками должно быть отвергнуто, так как, по определению Суинбёрна, нематериальная монада обладает совсем иными свойствами: она неделима и ее сущностные свойства не могут быть скопированы. Отношение супервентности предполагает прямую зависимость свойств: набор свойств Б является супервентным по отношению к набору свойств А в том случае, если объект не может различаться в свойствах Б в отсутствие различий в свойствах А. Из теории Суинбёрна следует, что субстанция может быть неизменной при изменении указанных характеристик. Следовательно, между свойствами субстанции и этими свойствами не существует отношения супервентности. И наконец, тезис о каузальной связи между субстанцией и психологическими и телесными свойствами крайне проблематичен.

Очень мало философов допускают возможность участия субстанций в каузальных связях. Наиболее распространено мнение о том, что только события могут находиться в каузальной связи. Более того, каузальная эффективность нематериальной субстанции крайне экзотична и плохо согласуется с правдоподобным тезисом о каузальной замкнутости физического мира. Нужно опровергнуть много аргументов, чтобы доказать, что нематериальная субстанция может быть каузально связана с психическими, физиологическими и биологическими характеристиками. Таким образом, связь между монадой и этими свойствами, скорее всего, аналогична связи между изображениями единорогов, описаниями единорогов, продаваемыми «рогами» единорогов и единорогами. Эти «косвенные доказательства» существования единорогов не подтверждают их существования потому, что между ними и единорогами отсутствует должная связь. Эти «доказательства» не тождественны единорогам, не супервентны и каузально не связаны с существованием единорогов. Описания этих удивительных животных не связаны каузально с восприятиями единорогов, а «рога» на самом деле являются рогами нарвалов. Как из обнаружения большего числа текстов или «псевдорогов» не следует увеличение вероятности существования единорогов, так и из наличия большего числа преемственных психологических и прочих характеристик не следует бо?льшая вероятность тождества монад. Отсутствие возможности хотя бы косвенным образом удостовериться в тождественности или различии душ в разные моменты времени, в соответствии с верификационизмом, говорит о том, что субстанциональный критерий тождества личности является бессмысленным.

III. Критика классических подходов с помощью Аргумента пяти трансплантаций

Похоже, мы оказались в патовой ситуации. Субстанциональный подход к тождеству личности неудовлетворителен из-за отсутствия способа верификации. Психологические теории уязвимы перед Аргументом редупликации, а биологические – подменяют исходную проблему. Цепочку рассуждений, приведшую нас к этому пату, можно резюмировать с помощью последовательности мысленных экспериментов с «трансплантациями». Пять трансплантаций позволяют оценить гипотезы об основаниях и критериях тождества личности, предложенные современными философами, и выявить их ключевые недостатки.